BlondinkO - Мой Мастер

Гермиона подошла к Гарри и, положив ему ладонь на плечо, проговорила, стараясь смотреть прямо в глаза:

- Завтра утром. Если позволишь, сегодня я останусь здесь.

Гарри с легкой улыбкой смотрел на неё. Храбрая, умная девочка. Он чувствовал её страх, её замешательство и неуверенность, но видел, как она старается держать себя спокойно.

- Твоя комната рядом с детской. Всё остальное обговорим завтра вечером. У меня днём пары, потом нужно в Министерство. Я освобожусь к десяти. Располагайся. Сегодня я не буду тебя беспокоить. Эльфы предупреждены. Они будут слушаться тебя как хозяйку. Спокойно ночи.

Он осторожно снял её ладонь с собственного плеча и поднёс к губам, внимательно наблюдая за реакцией к прикосновению губ. Гермиона смутилась, но ладони не отняла, лишь в глазах мелькнула тень замешательства и страха. Гарри сжалился и тепло проговорил:

- Не бойся.

- Не буду, - почему-то шепотом ответила она.

Утром они вместе отправились к Рону. Тот встретил их на удивление спокойно. Еще больше он поразил Гермиону своей реакцией на то, что говорил ему Гарри. Она сидела рядом с будущим мужем и чуть не плакала, чувствуя себя униженной, втоптанной в грязь. Казалось, Рон с облегчением и благодарностью отдавал её Гарри, чуть ли не рассыпаясь в благодарностях. Как ненужную, надоевшую вещь, которая стоит и пылится в углу без пользы, только занимая место. Гарри же с каждой секундой разговора становился вежливее, обходительнее, всё лучезарнее улыбался, просто-таки святясь довольством. И Гермионе стало совсем плохо. Она как… содержанка. Её передают от одного к другому. Под конец, она с трудом сдерживала горячие слёзы стыда. Выходя от Уизли, она старалась держаться подальше от Гарри, ей мерещилось, что она испачкает его, задев случайно рукой. Гарри, только оказавшись за границей аппарации Уизли, брезгливо бросил:

- Человек! - скривился. - Я перенесу тебя сейчас на Гриммо. Вещи отсюда не забирай. Чтобы я даже не слышал, что ты сюда возвращалась.

Дома он нежно посмотрел на неё перед тем, как отправится в школу, и проговорил:

- Моя леди, мы поговорим вечером. Это… только лишь человек, - его губы брезгливо дёрнулись.

Гермиона растерянно рассматривала то место, где только что стоял Гарри.

- Я тоже всего лишь человек, - и расплакалась.

Драко воспринял известие о скорой женитьбе Поттера меланхолично.

- Ты даже здесь руководствуешься своей дуростью. Грязнокровку. С уизливским ублюдком, - протянул он.

Гарри бросил на него угрожающий взгляд, ответив:

- Твою сушенную воблу с признаками чистокровного вырождения от близкородственных связей я не обсуждаю, потому прошу воздержаться и от комментариев на счет моей грязнокровки и её уизливского ублюдка.

- Мастер не одобрил её.

Гарри закатил глаза:

- Я знаю, он прочил мне одну из сестёр Патил. Но лучше уж грязнокровка, чем дура.

В гостиную мэнора вошли Нарцисса под руку с Гермионой, и разговор оборвался…

Всё, казалось, налаживалось. Гарри с головой ушел в учебу. Гермиона обустраивала дом на Гриммо, превращая его в уютное подобие семейного гнезда. Вечера они проводили в молчании, каждый погруженный в собственные книги. Гарри занимался, изучая государственное управление, экономику, политологию. Гермиона с жадностью вчитывалась в хрупкие от старости фолианты по эльфийской магии, что передала ей Нарцисса. Астория слабо интересовалась родовой магией мужа, и потому старшая миссис Малфой с радостью и удовольствием помогала Гермионе в изучении новой, неизведанной стороны магии.

Свадьбы не было. Была лишь скромная регистрация в Министерстве. Потом долгий, изматывающий ритуал вхождения в род, во время которого Гермиона из последних сил сдерживала панику и страх, наблюдая за мужем и его названным братом. Истинный облик эльфов пугал её до обморочного состояния.

Гарри и Гермиона ночевали в разных комнатах. Муж сразу предупредил теперь уже миссис Поттер, что к близости он не стремится и не видит в ней особой необходимости, но если, конечно, его храбрая леди хочет… Гермиона не хотела. Совсем. Она с радостью согласилась подождать с первой брачной ночью до тех пор, пока её еще не рожденному сыну не исполниться хотя бы пол года.

* * *

За размеренными, успокоившимися буднями Гарри скрывались сны, видения, так и не оставившие его. Он видел, слышал Мастера. Тот звал его, иногда что-то говорил. Так, Люциус пришел к нему во сне, ночью, после принятия в род Гермионы и, качая головой, произнёс:

- Всё-таки сделал, как хотел.

Покоя не давала деревянная коробка, наполненная воспоминаниями. Гарри перебирал её почти каждый вечер перед сном. Он разглядывал даты, на повязанных

лентах.

14 дек. - 27 дек. 1969

1 июня 1970…

Из всех дат лишь одна была относительно близка к сегодняшнему дню: 27 мая 1993.

Он страшился посмотреть воспоминания. Боялся, что совсем рухнет в собственное безумие. Он, наконец, смог наладить внешнюю сторону своей жизни, оставив демонов за закрытыми дверями собственной спальни. И сейчас свалиться обратно в горе, разрушить то, что восстанавливалось с таким трудом, казалось сумасшествием…

И в тоже время страстно желал увидеть их. Увидеть Мастера еще раз. Хотя бы так. В воспоминаниях. Он наслаждался своими видениями. Каждый раз во сне в предвкушении замирая, наблюдая за тем, как из тумана выступает его фигура. Он цеплялся за эти видения. Ему казалось, что прекратись они, и он умрёт. Умрёт от тоски. Он ждал их каждый вечер перед сном.

Всё же, в конец измучившись, Гарри решился. После занятий отправился в Косую Аллею, купил в одном из магазинчиков думосброс. Вернувшись домой, сразу направился к себе, отговорившись усталостью, не вышел к ужину, а потом и в библиотеку, где уже привык проводить вечера с женой.

Он около часа просидел над волшебной чашей, крутил в руках флакон с самой дальней датой. Вылив его в думосброс, медлил еще несколько минут, опасаясь, что сорвется так же, как и несколько месяцев назад. Наконец, он разозлился и заставил себя склониться над омутом, наполненным неясными образами…

Кабачок мадам Розмерты, видимо, никогда не менял своё внутреннее убранство. Гарри без труда узнал его. Сама мадам выглядела стройнее, даже казалась выше. Волосы её не серебрились тонкими прядями седины, а мягко мерцали, отражая огонь свечей. Всё помещение было укутано в приятный полумрак. За окном синим светились зимние сумерки. Свечи уютно освещали всё желтым, но не ярким, тёплым светом. Компании подростков и молодых людей постарше тихо переговаривались за своими столиками.

Гарри внимательнее вгляделся в ту компанию, что сидела ближе всех к нему. Без труда узнал Мастера. Юный Люциус с интересом смотрел в другой конец зала, скрывая улыбку, поднес кубок со сливочным пивом к губам, но так и не сделал глоток. Гарри ревниво посмотрел туда, куда смотрел его Мастер и похолодел. Сидя в самой тени, в ответ улыбался Риддл. Молодой, красивый Риддл. Немногим старше своего крестража из дневника, что на втором курсе видел Гарри. Его глаза жадно вглядывались в Люциуса, губы мягко улыбались.