BlondinkO - Мой Мастер

- О, всему понемножку, - беззаботно ответил Дамблдор.

- Прежде мне нужно поговорить с Мастером, если он одобрит, то и я буду не против. - Гарри вновь занялся разглядыванием феникса. Птица интересовала его больше, чем Дамблдор.

- Неужели ты и шагу не можешь ступить без мистера Малфоя? Он давит на тебя? Быть может, слишком строг и требователен?

«О, нет. Это вы слишком навязчивы. Строги и требовательны», - чуть не ответил Гарри.

- О, нет. Что вы, - Гарри улыбнулся, продолжая смотреть на Фоукса, - но я считаю, что мне стоит сначала поговорить с Мастером.

«Безголовый мальчишка! Они вдвоём с этим проклятым эльфом сведут меня в могилу раньше времени! Как можно терять столько времени на бестолковую возню. Его и так осталось у меня не так много, как хотелось бы! Хотя… у Малфоя - не многим больше!»

- Ты мудрый юноша, раз считаешь важным прислушиваться к мнению своего опекуна. Поговори с мистером Малфоем и извести меня о вашем совместном решении. Но всё же, стоит поторопиться, дело безотлагательное, - Дамблдор подошел к фениксу, чтобы Гарри хотя бы так посмотрел на него.

«Старый маразматик!»

- Мистер Дамблдор, мистер Малфой не мой опекун. Мистер Малфой - мой Мастер, - вкрадчиво поправил Гарри и безмятежно улыбнулся.

«Безмозглый юнец!»

- Да-да, Гарри. Для меня непривычно такое обращение. Я уж по-обычному, опекун, - Дамблдор вернул улыбку.

Распрощались они тепло. Гарри несколько минут искренне восхищался фениксом, Дамблдор с удовольствием принимал похвалу, словно феникс был его личной заслугой.

Школьные дни затянули в свою рутину, поглотив осень и выпустив из себя зиму, раскрашиваясь в яркие краски, лишь когда он на выходных возвращался домой к Цисси и Мастеру. Да еще волнительное разнообразие вносили наблюдения за Драко, который неожиданно стал волочиться за малолеткой Грингас, чем провоцировал Гарри на глумливые шуточки.

- Ну, и как ты с ней? Вот бы я хотел увидеть её личико, когда она поймёт, с кем связалась.

Драко хмуро смотрел на Поттера, стараясь молчать и не вестись на провокацию.

«Когда уже отец поймёт, с кем связался? Ты же просто шрамоголовый недоэльф!»

- Сколько ей? Одиннадцать? Двенадцать? Через год-другой, тебя могут посадить за совращение малолетней. Что ты с ней вообще делаешь? Всё шушукаетесь по углам?

«А ты - геронтофил* чертов! Он же старый! Ему же скоро сорок!»

Драко скрипнул зубами.

- Драко-о-о-о-о! Расскажи мне… - Гарри захлебнулся словами. Малфой-младший не выдержал и быстрым коротким ударом разбил ему нос.

- Еще раз что-нибудь услышу по поводу Астории, и запрет отца меня не остановит, а страна лишится своего героя! - прошипел он и вылетел из пустого класса.

Гарри не успокоился. На самом деле, зарождающиеся отношения между Драко и Асторией Грингас вызывали жгучую зависть. Драко повезло вдвойне. Он нашел своего партнёра и может быть вместе с ней, ни на кого не оглядываясь, не думая, как всё сложится. Он может быть с Асторией рядом каждый день. Наблюдая за тем, как блёклое, совершенно обычное личико девчонки меняется, становится почти красивым, стоит только Драко посмотреть на неё, улыбнуться… Гарри начинал злиться. Ему казалось несправедливым то, что названному брату всё даётся легко, без усилий. Он уже вступил в наследие. Он, казалось бы, без труда, добивался успеха в тренировках. Он нашел партнёра, с которым может быть не скрываясь… А у самого Гарри полный ступор в тренировках. Нет движения вперёд. Сложные, запутанные отношения с Мастером. Проклятое пророчество. Навязчивый Дамблдор, от которого приходится выслушивать запутанные истории и смотреть с ним идиотские воспоминания. Ведь можно просто и доходчиво объяснить, если бы не Мастер, то Гарри до сих пор не знал бы, что директор таким «интересным» образом пытается рассказать ему о крестражах.

Самозабвенно завидуя, Гарри и не замечал, что у Драко, не так всё прекрасно. Драко почти постоянно был хмур и задумчив, осунулся. Под его глазами залегли глубокие тени. Он то и дело бросал тоскливые, тревожные взгляды на Дамблдора. Часто пропадал на выходных из мэнора, а возвращаясь, выглядел измученным и уставшим. Стал о чем-то подолгу разговаривать с отцом. Гарри ничего этого не видел.

* * *

Люциус устало опустился на постель. Ничего не получалось. Вообще. Сверкнувшая было несколько месяцев назад надежда растаяла, как дым. Гоблины лишь бесконечно извинялись, низко кланялись, украдкой бросали взгляды полные ненависти и страха, но ничем не могли помочь. Оставался один выход, но и он не гарантировал успех.

Люциус закрыл глаза. Сколько осталось Дамблдору? Год? Да, год. На зельях Снейпа. Сколько осталось ему самому? При удачном стечении обстоятельств можно оттянуть до полутора лет. Чуть больше. Не утешительно…

Впервые за много лет Люциус вспомнил, что такое страх. Он укутывал его холодным, влажным покрывалом, пробирался под кожу, раздирая плоть, ввинчиваясь в кости. Впервые Люциус настолько боялся. Боялся за свою семью. За Цисси. За Гарри. За Драко. Непривычное, почти незнакомое чувство мучило, не отпуская. И в тоже время вызывало жажду деятельности. Не сидеть! Нельзя! Нужно обеспечить семье безопасность. Оставить для Гарри послания. При том сделать это так, чтобы не нарушить контракт. Что он мог?

«Не сообщать каким бы то ни было способом. Не писать. Не передавать через третьих лиц. Не рассказывать…»

«А как?»

Люциус закусил губу.

«Да. Задал ты мне задачу, Дамблдор!»

Люциус заворочался. Пролежал еще несколько минут, разглядывая потолок.

«Абрахас, как ты мне сейчас нужен! Как я жалею, что не пошел к тебе тогда.»

Поднялся. Начал мерить шагами спальню. Медленно поддаваясь собственному раздражению и страху.

«И ведь смертник же! Смертник! А всё не успокоится. Продолжает цепляться к Поттеру. Лезет. Напускает тумана, говорит загадками. Показывает ненужные воспоминания, пытаясь втереться в доверие… Воспоминания… Воспоминания… Воспоминания!»

Люциус замер. Невидящим взглядом уставился на собственные руки. Потом рассмеялся. Искренне. Не сдерживая радость.

«Нет, человек. Ты хитёр, а я хитрее! Он сам всё поймёт. Я ничего ему не буду рассказывать. Он сам дойдёт!»

Люциус спокойно вышел из спальни и направился в свой кабинет. Его ждала копотливая, многодневная работа. Собрать собственные вспоминания, проставить на них даты. Кое-какие подчистить, необязательно воспитаннику видеть всё. Необходимо, чтобы он уловил саму суть без лишних подробностей. И так многое вызовет ревность и обиду. Но Люциус надеялся, что Гарри всё же сможет увидеть, прочувствовать. Если не сгорит в первый год без поддержки Мастера. Ненависть и страх вновь вспыхнули в Люциусе.

«Прости меня…»