Ravenna C Tan - Tempus

Драко приподнял бровь.

- Полагаю, что это я должен был поздравить тебя, о, великий ловец. Или тебе уже надоело, что все сегодня лижут тебе зад?

Да, это было именно в стиле того Драко, которого Гарри знал: выставить что-то хорошее низким и мерзким.

- Никто не лизал мне зад! А поздравление было с твоей помолвкой. Или ты собирался держать это от меня в секрете?

Драко дернулся на месте, на мгновение расширив глаза, но тут же снова впился в брюнета тяжелым взглядом.

- А какое тебе до этого дело?

Гарри задохнулся от возмущения. Это прозвучало так, словно разговора о Уиттингтон и ревности никогда не было между ними. Как будто Гарри не давал никаких обещаний. Как будто они вообще ничего не значили друг для друга. Как будто Гарри не был любовником, или бойфрендом, или хотя бы просто другом…

Следующие слова Драко больно его ударили:

- Нет, правда, Поттер. Лишь то, что я позволил тебе вставить мне, не означает, что я приглашу тебя на свадьбу.

Гарри хотел, было, сказать что-то типа «Я думал, что мы были, по крайней мере, друзьями», но в данной ситуации это казалось просто нелепым. Друзья точно так не ссорились. Не испытывали ревности. Не ранили так.

- Я думал, что именно ты не хотел, чтобы я целовался с Хизер Уиттингтон.

- Или с Анисэтт Фогг, - прошипел Драко.

Гарри моргнул. Теперь он вконец запутался.

- Я никогда не целовался с Анисэтт Фогг.

- Конечно, нет, - издевательски произнес Драко. - Не думай, что я поверю в это, Поттер. Или ты забыл, что я обнаружил вас обоих снаружи после отбоя? Куда вы ходили? На Астрономическую башню?

У Гарри кровь застыла в жилах, когда он вспомнил, при каких обстоятельствах он в последний раз был на этой башне. С Малфоем, Снейпом и Дамблдором. Но парень постарался сосредоточиться на насущнем вопросе.

- Дрэй, ты не в себе? Той ночью я был на отработке у Блэка. Фогг и я не могли попасть внутрь из-за наложенного Фростом заклятия.

- Только послушай, что за чушь ты несешь. Не удивительно, что кто-то из преподавателей врезал эту строку тебе в руку. - Гарри сжал упомянутую ладонь в кулак, но подавил желание спрятать ее за спину. - И разве я когда-нибудь говорил, что ты можешь называть меня «Дрэй»? Я ненавижу это. Поверить не могу, что превратился в такого глупца из-за тебя. Дрэй - это простая рабочая лошадь, Поттер. Более того, не думаю, что вообще хочу, чтобы отныне ты называл меня даже «Драко». Это будет напоминать мне, что я позволял тебе прикасаться к себе. - Взгляд серых глаз был полон презрения. - Поверить не могу, что когда-то доверял тебе.

Гарри почувствовал, как пылает лицо. Глаза защипало, и стало трудно дышать.

- Поверить не могу, как сильно ты изменился, - выговорил он.

- Эти выходные, во время которых мне вытаскивали из роговиц осколки, по-настоящему открыли мне глаза, - с сарказмом сказал он.

- В последний раз, Малфой - я не разбивал тот бокал.

- Лжец. - Казалось, он хотел добавить что-то еще, но передумал и начал разворачиваться обратно к своей книге.

- Ах, да, - произнес Гарри, желая, чтобы последнее слово осталось за ним. - Лестрандж просил передать тебе, что хочет видеть тебя завтра вечером. Или в понедельник, если ты такой хрупкий.

В один миг бледная кожа Драко стала еще бледнее, а маска гнева и безразличия слетела. Он поймал взгляд Гарри, затем отвел взор, но все же ответил твердым тоном:

- Черт бы побрал этого Лестранджа. Передай ему, раз ты теперь его новый мальчик на посылках. - С этими словами блондин окончательно уткнулся в свою книгу, развернувшись к Гарри спиной.

Поттер сел за другой стол и положил голову на руки, изо всех сил стараясь не сверлить взглядом светлый затылок. Значит, Малфой считал, что Гарри взорвал бокал, изменил ему с Фогг, солгал и использовал его? У Гарри возникло такое чувство, будто он смотрел на дьявольские силки и не видел способа распутать их.

Но даже с ними можно было справиться. Он улыбнулся, вспомнив Гермиону: даже несмотря на то, что ей было тогда одиннадцать?.. двенадцать?.. она поняла, что к чему, и спасла их от верной смерти. Парень достал перо с пергаментом, словно собирался писать сочинение. Но вместо этого он снова подумал о Гермионе. О чем бы она спросила его, если бы они сейчас обсуждали его проблемы?

Она бы хотела знать почему. Гарри начал составлять список фактов, располагая события в хронологическом порядке.

«ДМ встречается с проф. Л. (получает письмо о помолв.?)

ТФ накладывает на вход в общую гостиную заклятие.

Отработка у Блэка.

АФ заперта снаружи.

Я тоже.

ДМ открывает дверь, засыпает. Утверждал, что не помнит ничего до пробуждения в общей гостиной, но ТЕПЕРЬ заявляет, что помнит АФ/ГП вместе».

Гарри подчеркнул последнее предложение, когда понял, что здесь имелось противоречие. Воспоминания Малфоя всегда были обрывочными после встреч с Лестранджем, но он мог и лгать. Или кто-то другой мог рассказать ему? Гарри вернулся обратно к своему списку. Он не чувствовал необходимости записывать, что произошло потом - у них был самый классный секс из всех, и Гарри позволил Малфою…

Он оборвал эту мысль и вместо этого записал:

«Пропустил завтрак.

Говорил с Галлвинг о нише.

Пришел на ланч, ДМ был холоден.

Урок трансфигурации: бокал взорвался вдребезги».

Он не рассказал Малфою, почему опоздал на ланч. Гарри практически застонал. Более того, он был неубедительно уклончив, разве нет? Это зародило в Малфое подозрения? Он напряг память, силясь вспомнить, была ли за столом Анисэтт, но не смог. Она явно с кем-то встречалась тайно, - зашла ли она со спутанными волосами или какими-либо другими признаками?

Значит, Драко уже был расстроен из-за Мирабеллы Фрост, затем, будучи не в духе, начал подозревать, что Гарри встречался с Анисэтт, и в довершении всего - перед его лицом взорвался бокал.

Гарри понял, что здесь имелся один вопрос, ответ на который он непременно должен был выяснить. Кто взорвал бокал? Сначала он считал, что Драко был настолько зол, что сам нечаянно сделал это. Но теперь эта версия уже не казалась ему убедительной. Кто хотел причинить Драко вред? И почему?

Гарри начал другой список.

«Финеас Блэк (ненавидит его)

Уиттингтон (ревность?)

Лестрандж (может быть?)»

Никто из этих троих не подходил. Разве что Уиттингтон, но Гарри не чувствовал в ней настоящей злобы. Единственным человеком, от которого исходила ненависть на протяжении последних нескольких недель, был Тимоти Фрост. Сначала из-за места ловца, затем по поводу чистокровности. Гарри вдруг подумал о том, что, должно быть, чувствует Фрост из-за того, что Драко женится на его сестре. Малфой, конечно же, был чистокровным, но теперь, когда Гарри задумался над этим, отзывы Фроста о блондине представились ему не очень лестными.