Татьяна Мудрая - Фантош

— Андик, не сомневайся, — сказала она. — Пожертвую. Чётвёртая заповедь фригана — быть щедрым.

— А первая и промежуточные? — спросила Гайка.

— Первая — не вредить биосфере. Вторая — не поощрять расточительство природного сырья на западный манер. Третья — противиться тотальной глобализации и унификации.

Удалая пятёрка мушкетеров, частью весьма довольная, частью слегка обескураженная, шла в ряд по тротуару.

— А кто вы такие? — спросила Гаяна. — Я в инете читала, только думала, фриганы — это вроде как наши русские бомжи.

— Нет, мы вроде как свободные вегетарианцы, — поправил ее жених, хозяйским жестом обнимая за плечи. — Вернее — их ударная часть. По возможности работаем, всегда и везде учимся, путешествуем автостопом, живём у зарубежных соратников. И нас уже миллиард.

— Миллиард плюс один. Одна. Верно, Лесная Девушка, земная девушка? — рассмеялась Владислава.

И Гаяна от души улыбнулась ей в ответ».

Вскорости дети уехали. Пожениться решили — он даже не запомнил, где: на Канарах, Мальдивах, в Новой Зеландии или вообще под сенью башни Беньовского. Не знали точно и сами: где-то там, где Зорьке удобно будет сдавать экзамены по инету и обоим подрабатывать хотя бы инструкторами, благо диплом восточного колледжа у Гаи уже есть — экстерном получила. Там, где теплее, дешевле, есть красота — и непременно море.

— Так это никаких перспектив в будущем, — попытался возразить Алек, когда ему сообщили.

— А сидеть в офисной клетушке — перспектива? — возразили ему. — Круглый год зарабатывать стресс и выкладывать крутые бабки, чтобы избавиться от него в одном из мест, где мы собираемся жить постоянно?

Так и сделали. Теперь оба видятся с матерью через эту крошечную телекамеру. А с отцом — вообще никак. Спишем на случай, однако…

— Эрденэ. Гая… она ведь по внешности не изменилась, нет? Не проявилось в ней?

— Что за фантазии. Конечно, нет. Растолстела изрядно, однако ни крыльев, ни рогов и копыт не выросло.

— И этот новый малыш — они его нам обоим покажут? Ведь обоим?

— Не сомневайся.

Теперь, после всех подходов, Алексею остаётся спросить о самом главном и животрепещущем:

— Эрдэ, я когда-нибудь выздоровею? Вернётся ко мне моё мужество, моя прежняя сила, как ты считаешь?

И жена отвечает с ласковой, почти равнодушной насмешкой:

— Все люди в конечном счёте излечиваются от болезней. Все умирают.