Николай Чугунов - Зимние каникулы

Уже на подходе к воротам Лара оглянулась и дернула подругу за рукав куртки:

— Смотри, он уже на подходе!

— А, да, что-то он прихрамывает… — ответила травница, вглядевшись в еле заметную фигурку, уже свернувшую с дороги и мелькавшую среди кустов, окружавших буковую рощу. — Видать, жажда наживы оказалась сильнее жажды здоровья… Но, надеюсь, он не обратит внимания на нетипичный запах на поляне и не переедет куда-либо еще.

— Жажда наживы не позволит. В любом случае, ему придется провести хоть один сеанс на старом месте. А вот у некоторых жажда здоровья все-таки сильнее жажды денег и даже просто жажды и голода, — девушка потянула Алрин в тень ворот. Это было сделано как раз вовремя — мимо как раз прошел Вагран, по счастью, не заметив их. Медник возглавлял небольшую группу страждущих, которые внимательно внимали ему, боясь упустить хоть слово. До подруг донеслось:

— Как же, еда ж — все тлен, из тлена рождается и в тлен уходит. Вот спорят-спорят, что есть здоровая пища? А по мне, так ее и вовсе нет — все одна отрава, только от одной сдохнешь раньше, а от другой — позже. Так выходит, лучше вообще не есть, и охреналин нам в этом помощник! Вот и Саньеро Акорамо — эти слова медник произнес с настоящим благоговением — подтверждает! А значит, так оно и есть, — веско закончил он.

Подождав, пока группа отойдет подальше, травницы быстро прошмыгнули в раскрытый зев ворот, улыбнувшись знакомым стражникам и хотели было идти дальше, но десятник вдруг остановил их:

— А чего это вы так от Ваграна шуганулись? Он же мужик тихий, мухи не обидит, даром, что на медведя в одиночку летом ходит, да и то — только когда мишки пасеки его свата громить начинают. Только вот озабочен своим здоровьем сверх меры… — тут стражник задумался, и его лицо просияло, — а, так он что, допек вас жалобами о своих поясничных болях? Так мы ему говорили — нечего с утра до вечера в мастерской просиживать, а то так и зарастешь патиной до ушей!

— Слушай, Лац, а чего он с утра до ночи в мастерской сидит-то? Мне казалось, что медники зарабатывают очень даже неплохо? — спросила Лара.

— Так-то оно так, раньше вообще сумасшедшие деньги зашибали. А теперь гномы ж подняли цену на медные поковки в два раза, так выходит несколько поменьше. Но и все равно, Сурген, главный вагранов конкурент, точно знаю, восемьсот кладней в месяц зарабатывает, это притом, что работает-то в охотку. Он бы, кстати, давно Ваграна нагнал бы по количеству клиентов, если б медничал-то регулярно, а не под настроение. А этот… После повышения цен он вообще работает как заведенный, даже есть, и спать меньше стал. Трудно и сказать, сколько сейчас выходит. Но силен мужик, другой на его месте давно свалился, а Ваграна — как будто из той же меди выковали!

— Понятно, Лац, спасибо, — поблагодарила десятника Алрин.

— Да не за что, обращайтесь, если что.

— А не может быть это все затеей этого Сургена, как ты думаешь? — внезапно спросила Алрин Лару, когда они уже подходили к дому, в котором снимали комнатку.

— Да вряд ли. Смотри, Лац сказал, что этот Сурген работает в охотку, а Вагран стучит, как заведенный. С этой отравой он еще больше работать стал. Смысл этому конкуренту-то, у него наоборот, клиентура меньше! — раздумчиво ответила травница, — но все равно, как говорится, ищи, кому выгодно. Ладно, это подождет, я умираю — спать хочу. Только давай выпьем чего-нибудь горячего, а то продрогла до костей.

— Идет, — заключила девушка и уже привычным движением послала пульсар в кучку дров, загодя сложенных в несколько оплавленном от предыдущих экспериментов с пульсарами камине. Раздался громкий хлопок, котелок, висевший на крюке над очагом, подпрыгнул, но удержался, и уже через несколько минут весело зашумел, распространяя вокруг себя ароматы цветущего луга.

— Когда-у-меня-будет-свой-дом, — невнятно пробормотала Лара, пытаясь стянуть через голову тяжелый свитер ручной вязки, — у меня будет кровати рядом, а не одна над другой, и моим гостям не придется каждый раз кидать жребий, кто спит на верхней полке.

В ответ Алрин ехидно улыбнулась и запустила в подругу старой медной монетой, с одной стороны которой была изображена какая-то женщина в чем-то, сильно смахивающем на чепчик, а с другой — птица, похожая на орла, только с двумя головами, обиженно отвернувшимися друг от друга. Номинал, год издания и прочие нумизматические изыски на «дутом орле», как называли эту монетку девушки, были беспощадно затерты временем.

Лара иронично ухмыльнулась и, поведя рукой, отбросила монетку в сторону, которая, ударившись в дверной косяк, отскочила, и, описав круг на полу, застыла чудом орнитологии вверх. Травница вздохнула:

— Елки, Лер, третий раз подряд ты внизу! Ну скажите, есть ли на этом свете высшая справедливость?!

— Вот в том, что я внизу, и есть высшая справедливость, — важно возразила подруга, допивая травяной чаек и ныряя под одеяло, — о, тепло, хорошо….

— Да, хорошо, что выходной, — фыркнула Алрин, глядя на довольное лицо подруги, быстро допила свою порцию и взобралась на второй ярус. Вскоре в комнате наступила тишина, нарушаемая только потрескиванием догорающих дров в камине.

— Итак, уважаемые, будем считать утреннюю пятиминутку открытой. — Верховный Травник главной лечебницы Стармина окинул взглядом напряженно молчавшую аудиторию. — На повестке дня: первое — соблюдение правил внутреннего распорядка, второе — учет и экономия средств, третье — текущие городские проблемы. По первому пункту я хочу сказать…

Совещания в лечебнице проводились каждый понедельник, сразу после личного обхода вверенного учреждения «высоким начальством» и занимали минимум два-три часа. Уже неизвестный шутник, имени которого уже никто не помнил, за исключением, может быть, самого Верховного Травника, назвал эти совещания «пятиминутками». Его коллеги оценили мрачный юмор названия, и оно прижилось настолько крепко, что, говорят, ранее не выносивший этого прозвища архитравник ныне употреблял этот термин совершенно машинально. Обычно то, что будет сказано на очередном совещании, было известно заранее, и этот день оказался очередным подтверждением этого правила.

— Травницы Лореаллина и Алрин! — Верховный Травник внезапно прервал свою размеренную речь и строго поглядел на подруг, изо всех сил старавшихся не заснуть. Фамилиями этот почтенный старец принципиально не пользовался — так ему казалось, что тем самым создается более дружеская атмосфера в коллективе, а разубеждать его в этом никто не хотел. — Доложите-ка нам, как обстоят дела с трудовой дисциплиной в лаборатории экспериментальных препаратов. Особо остановитесь на том, почему вы ушли из лаборатории не вечером пятницы, как то предусмотрено правилами, а под утро субботы, чем вы занимались все это время и как обстоит дело с учетом и экономией вверенных вам лекарственных средств в отсутствие вашего непосредственного начальника, Старшего Травника Лока Ремайно, который, как известно, находится в длительной командировке во имя блага Родины и Ковена Магов.