М. Волошина - Дни и ночи Невервинтера. Книга 2

Глядя вперед, Эйлин наблюдала, как Нишка и Келгар играют в «камень-ножницы-бумага», и как Келгар злится и обвиняет плутовку в жульничестве, раз за разом снимая шлем и подставляя ей для щелбанов свой шишковатый лоб. А между Нивалем и Солой происходил какой-то доверительный разговор. О чем говорил Ниваль, она не слышала, но, судя по охмурительному выражению лица, он наверняка вербовал ее в Девятку. «Да уж, по части дать девушке понять, что заинтересован ею, он не блещет разнообразием». Ну, а ей с Касавиром оставалось лишь любоваться красотами и слушать словоизлияния гнома.

Когда канатная дорога доставила их к водопадам, и они познакомились с этим местом и его обитателями, стало ясно, что, если они хотели как следует расслабиться, отдохнуть и хорошо провести время перед возвращением домой, то попали по адресу. Это было идеальное место для отогревания косточек, восстановления подорванного здоровья, ухода в себя, священного ничегонеделания, музицирования и медитации… ну, и далее по списку, кому что нравится. Эйлин привело в восторг все: и чудные садики с горбатыми, окутанными паром мостиками, маленькими скульптурками, карликовыми самшитами, бересклетами и ирисами; и густые заросли бамбука, в которых пел то ли ветер то ли какие-то волшебные птицы; и запах жасмина и разноцветных рододендронов; и маленькие чистые домики с раздвижными стенками и широкими крылечками, в которых почти не было мебели, но было так приятно поваляться на ароматных бамбуковых циновках; и булькающие, дымящиеся паром и чуть отдающие серой естественные купальни в вулканических выемках; и теплые водопады, в которых тоже можно было при желании поплескаться.

Понравились ей и здешние хозяева — муж и жена. Она была чуть полновата, носила замысловатую, утыканную длинными шпильками прическу и ходила мелкими шажками в длинном узком халате и странной деревянной обуви на высокой платформе, которую Эйлин про себя назвала «пыточной». А он был, напротив, тщедушен и представлял собой тот тип ловких, быстрых и рукастых мужичков, которые повсюду успевают и на которых все держится. Нечего и говорить, что их странная компания вызвала настоящий переполох в стране Уэндерснейвенов. Хозяева и немногочисленные постояльцы высыпали на крылечки своих домиков и с любопытством разглядывали путников, громко переговариваясь без малейшего стеснения. Увидев у Гробнара Лютню Абсурда — визитную карточку Мертвого Поэта, вознесенного на небеса и женившегося на небесной принцессе — они поняли, кто перед ними, и немедленно принялись бить нижайшие поклоны. Почувствовав, что церемония приветствия затягивается, Эйлин тихонько пихнула гнома в бок.

— Давай, заканчивай эти изъявления верноподданнических чувств. У меня все кишки слиплись уже.

Из общеизвестных языков хозяева разговаривали лишь на гномьем, поэтому Гробнару пришлось поработать переводчиком. Разместили их с комфортом — на одной из больших террас, куда доставили, опять же, по канатной дороге. С террасы открывался замечательный вид на кальдеру и горы, а вечером с нее можно было наблюдать необычно красивый в этих местах лиловый закат. Вещи разнесли по домикам, и пока друзья приводили себя в порядок и переодевались (Гробнару и Келгару повезло — на них пришлись в пору выдаваемые постояльцам халаты), накрыли ужин в центральном здании, от которого в разные стороны расходились бамбуковые мостки. Здесь было все просто: низенькие потолки, перекрытия которых Касавир неизменно задевал головой, циновки на теплом полу, шелковые подушки, длинный низкий столик, вазы с сухоцветом, курящиеся ароматные палочки. И огромное количество совершенно незнакомой еды в деревянных лодочках, на плоских подставочках, в плошечках, чашечках и пиалушечках. Впрочем, кое-кто из гостей уже ел что-то подобное в Порт Лласте, у мудрецов. И поскольку они были до сих пор живы, то и все остальные с радостью накинулись на еду. Вот только Келгар был всем недоволен.

— Черт те что, а не еда, — ворчал он, — мало того, что рыба, да еще и не прожаренная. Еще и порубили так, что руками не ухватишь. А суп? Что это за суп такой, в котором какая-то муть зеленая вместо мяса и картошки.

Уловив недовольство Келгара, искренне огорченные и озабоченные хозяева переговорили с Гробнаром и нашли таки, чем удовлетворить изысканный вкус дорогого гостя. Целая гора кусочков жаренной птицы на бамбуковых шпажках и блюдо риса с кусочками тонко порезанной свинины улучшили его настроение. А уж когда он распробовал местное пиво и рисовое вино, счастью его не было предела.

А Эйлин… она просто таяла от счастья и любви ко всему живому. Да и неживому тоже. У нее кружилась голова от тонких непривычных запахов, гостеприимства хозяев, вина, еды, веселого разговора и от ощущения, что вот, наконец-то, все закончилось. И любимый мужчина сидит рядом, переглядываясь с ней, касаясь ее коленом и задевая плечом, когда берет что-то со стола. Вот на его подбородок и грудь в широком вырезе белой рубашки падает капля темного соуса, Эйлин заботливо берет салфетку и улыбается ему… А напротив сидит Ниваль со стаканом пива в руке и смотрит на нее так, словно она ему мильон денег должна и не отдает. Ну да, забыла она о нем немножко. Ну что он, не понимает с что ли? Сам ведь так радовался за нее. Детский сад какой-то.

Вернувшись после недолгой отлучки, она не обнаружила Касавира и Ниваля на своих местах. Они вышли на парадное крылечко и о чем-то разговаривали, сдвинув бумажную перегородку. Тень Ниваля со стаканом в руке перекатывалась с пятки на носок, засунув вторую руку в карман, и что-то негромко говорила. А тень Касавира стояла, скрестив руки, и так же негромко и сдержанно отвечала. Эйлин забеспокоилась и хотела подойти к ним, но тут ее отвлекла разговором Сола. Эйлин слушала ее вполуха, не спуская глаз с перегородки, голос Ниваля за которой становился громче.

— Так ты ему не подружка?

— Я… — рассеянно отвечала Эйлин, отвлекшись, — кому, Касавиру?

— Да причем здесь он. Я о твоем белобрысом дружке.

— А, нет… мы с ним как бы… родственники. По отцу.

— Правда что ли? — Удивилась Сола.

— Ну да, а что тут такого?

— Да не похожи, — она немного подумала. — Только прищур у вас одинаковый. Теперь понятно, отчего вы то друг за друга горой, то как кошка с собакой. А паладин тоже родственник ваш? Я смотрю, они вечно друг другом недовольны.

Это было мягко сказано. Судя по тому, как разговор на крылечке набирал обороты, там затевалось что-то большее, чем обычное переругивание. Как бы не очередной философско-политический спор с переходом на личности. Извинившись перед Солой, Эйлин пошла к выходу.

— Да, я люблю, когда играют по правилам! — Резко ответил Ниваль на какой-то упрек Касавира.