Александр Машошин - Белые пятна Тёмных Времён

— Я должна с ней поговорить, — шёпотом сказала Падме.

— Хорошо подумала? — спросил я.

— Да. Никогда себе не прощу, быть так близко и просто улететь, не сказав ни слова.

— Осока, а у тебя на этот счёт никаких предчувствий?

— Вроде бы, нет, — покачала головой Осока. — По крайней мере, на ближайшее время.

К этому моменту линия тени, поднимаясь всё выше и выше, закрыла балкон и коснулась следующего этажа. Юная Лейя задумчиво смотрела в сторону гор, на последние лучи уходящего дня. Сделала движение, чтобы повернуться и идти к себе, и в это время Падме, воспарив ввысь, как самый настоящий призрак, поравнялась с балконом и присела на край балюстрады. От неожиданности Лейя отшатнулась. Повисла долгая тягучая пауза. Наконец, девушка, сглотнув комок в горле, произнесла:

— Ты – ангел?

Тут уже вздрогнула голограмма. Фраза эта означала для Падме нечто особенное, всплеск эмоций почувствовала и Осока, и я.

— П-почему ангел? — спросила Падме.

— Но ведь ты умерла… моя настоящая мама.

— Да. Умерла, — произнесла Падме. И замолчала, не зная, что ещё сказать, как объяснить. Они смотрели друг на друга, мать и дочь, такие похожие… и такие разные. Пауза затягивалась. Первой нарушила молчание Лейя.

— Какая ты красивая… — тихо сказала она и сделала шаг вперёд. — Ты не исчезнешь, если я до тебя дотронусь?

— Нет, конечно, нет, — Падме спрыгнула внутрь балкона, не заметив, что ноги её прошли сквозь пермакрит, и протянула к дочери руки.

— А я думала, призраки бесплотны, как туман, — Лейя взяла ладони матери в свои. — В легендах всегда так.

— И я так думала, — призналась Падме. — А потом научилась прикасаться. Мне подсказал один очень мудрый человек. Его зовут Оби-Ван Кеноби.

— Магистр? Папа… — Лейя запнулась, смутившись, — то есть, Бэйл Органа, говорил мне о нём.

— Ты так много знаешь…

— Иногда мне кажется, что слишком много, и моя голова лопнет от постоянной учёбы, — пожаловалась девушка.

— Покажешь мне, как ты живёшь?

— Ну конечно. Идём.

— Нелепое какое-то получилось знакомство, — проворчала Осока, наблюдая, как Её Высочество Лейя вместе с Её Величеством Падме скрываются за балконными дверьми. — Я ожидала чего-то более прочувствованного. Что ты смеёшься, Алекс??

— Могу напомнить не менее нелепую сцену, — улыбаясь, сказал я. — У нас в рубке, после бегства с Шили.

Теперь смутилась Осока. Изо всех сил укоризненно на меня посмотрела и сказала:

— Ладно, пусть теперь пообщаются, и… — она вдруг повернула голову в сторону ближайших кустов и продолжала резко: — А ну-ка, выходи оттуда, Ферус Олин! Ты бы ещё с мечом на меня накинулся, право слово.

Кусты раздвинулись, и на аллею выбрался худощавый мужчина в невообразимо драной куртке, с которой тут и там свисали лоскуты материи. Застёжек на куртке давно не было, и, чтобы не болталась, она была подпоясана грубым плетёным ремнём. На этом ремне висел видавший виды, отполированный ладонями до характерного тусклого блеска световой меч.

— Что здесь происходит? — резко спросил он. — Осока Тано, для чего вы подсунули девочке голозапись её матери? И кто управляет ею? Неужели не понимаете, что это жестоко??

— Она не запись, Ферус. Потянись, и ты сам поймёшь.

— Что-то я ничего… Проклятье!

— Понял теперь? А теперь рассказывай, что ты здесь делаешь?

— Как что? Должен же кто-нибудь охранять Её, — Олин не назвал имени, но даже местоимение прозвучало у него с заглавной буквы.

— Она знает? — спросила Осока.

— Никто не знает. Оби-Ван запретил мне показываться на глаза обитателям дворца. Что бы ни случилось.

— Ах он старый… — под моим укоризненным взглядом подруга стушевалась и поправилась: — хитрец. И ведь ни слова не сказал!

Я решил промолчать. Магистр Кеноби дал достаточно убедительное объяснение, почему «не сказал ни слова». И, кстати, был прав. Из рук Инквизиции я тогда вырвался буквально чудом. А если бы я ещё и о Лейе знал?

Пока Олин вкратце пересказывал Осоке, что произошло с ним за эти годы, как он прятался, как был двойным агентом при лорде Вейдере и, наконец, стал стражем маленькой Лейи Органы, прошёл почти час. Пора было отправляться на ужин, не то нас станут искать, а найдут, чего доброго, Феруса.

— Будет что-нибудь нужно, — на прощание сказала Осока коллеге, — связывайся вот через этот ящик в Голонете, привезём.

— Благодарю, — кивнул он. — Да пребудет с вами Сила.

И бесшумно, как заправский ниндзя, скрылся в сумерках.

За роскошной трапезой во дворце нам только и оставалось, что тянуть время, позволяя нашей Падме подольше пообщаться со своей повзрослевшей дочерью. Никакого труда это, кстати, не составило. Сёстры Бэйла Органы, те самые «тётушки», которых упоминала Лейя, и его супруга, королева Брия, окружили нас вниманием и заботой. И расспросами. Мне удалось уступить инициативу моим дамам и некоторое время сидеть тихо, а затем Селли Органа обмолвилась о давнем инциденте на конференции. Выяснилось, что именно она являлась председателем движения в поддержку беженцев. Тут-то я, наконец, услышал всю историю от начала до конца с позиции не скромниц-участниц, а стороннего наблюдателя. А в качестве ответной любезности рассказал, как мы захватили Орру Синг снова и отправили туда, откуда она долго не сможет сбежать.

— Ах, Алекс, Ваша девушка всегда была слишком добра, — вздохнула Селли. — Я бы так не рассчитывала на исправление этой злодейки.

Так мы просидели до того момента, пока одна из женщин, прислуживающих за столом, не коснулась незаметно моего и Осокиного плеча и не сказала едва слышно знакомым голосом:

— Не пора ли нам?

— Да, пора, — кивнула Осока. — Сенатор Органа, весьма сожалею, но нам надо лететь. Дела.

Бэйл Органа проводил нас до трапа и тепло попрощался с каждым за руку. Падме, сбросившая личину дворцовой служанки, ждала нас внутри. Глаза у неё были печальные.

— Что-то не так? — встревожился я.

— Нет, всё было просто чудесно. Она столько мне рассказала… А потом уснула у меня на коленях.

— Может быть, так и лучше, — отозвалась Рийо. — Возможно, завтра утром твоё появление покажется ей просто сном.

— Как жаль, что мы не можем забрать её с собой! — сказала Осока.

— А, собственно, почему нет? — спросил я.

— Как ты себе это представляешь? — хмыкнула моя подруга. Рийо подхватила:

— Во-первых, исчезновение дочери сенатора вызвало бы вопросы. Она любимица всего Альдераана. А нам пришлось бы прятать её, скрывать ото всех. И постоянные перелёты. Что за жизнь для девочки?

— Ну, есть пояс Дарналы, где скрываться не надо, — возразил я.