Lilian kls - Красное и чёрное

Уже светало. Ребёнок был совсем один. В кармане было несколько фунтов, те, что удалось скопить из мелочи, которую он оставлял себе, когда тётя Петунья не требовала выворачивать карманы после похода в магазин. Гарри очень гордился тем, что смог накопить столько денег. На плечах висел старый рюкзак кузена, дырявый в нескольких местах и весь перепачканный в земле и траве. А в руке была длинная палка, на которую он опирался. Он очень хотел быть таким же храбрым, как герои из его любимых книг.

У Гарри совсем не было своих игрушек. Но он мог читать. Он часто засиживался в школьной библиотеке до вечера. Любимой книгой маленького Гарри стал «Властелин колец». Так же, как и герой книги, Гарри мечтал отправиться в путешествие, найти друзей, которых у него никогда не было, сразиться с королём — чародеем и стать настоящим героем. А потом приходилось возвращаться в пыльный чулан, который служил ему спальней, к сковородкам и кастрюлям или к садовым инструментам.

Мальчик подошёл к автобусной остановке. Он присел на кончик скамейки и стал терпеливо ждать, когда приедет спасительный транспорт, который, быть может, увезёт его отсюда. Птицы осторожно начинали петь, предвещая рассвет. Вот уже и солнце скоро встанет. А с ним и тётя Петунья. А Гарри всё ещё в Литтл — Уингинге. Ребёнку нужно срочно выбраться отсюда. Ещё издалека Гарри увидел, как к остановке приближается семья. Девочка лет семи сонно моргала глазами и еле волочила ноги, зевая на каждом шагу. Женщина, державшая малышку за руку, куталась в лёгкую куртку и помогала мужу нести чемодан. Мужчина в светлом свитере и бежевых брюках всё успокаивал жену, что справится сам. Сердце Гарри сжалось. Он отдал бы всё на свете, чтобы иметь такую семью. Они пришли на остановку, и тут из — за поворота показался автобус. Гарри встал и поспешил вместе с попутчиками к открывшимся дверям междугороднего транспорта.

Мальчик прошёл по салону, приобрёл билет, потратив на него меньше фунта и сел на свободное место рядом с девушкой, которая уставилась в окно сразу же, как только он сел рядом и посмотрел на неё.

Субботним утром Гарри разбудил, как обычно, топот ног Дадли, его счастливого кузена. Гарри открыл глаза и чуть не заверещал на весь дом. Прямо на него с потолка по паутине спускался здоровенный паук. Ребёнок пулей выскочил из чулана и прислонился к противоположной стене. На это Дадли хохотнул, специально задев плечом мальчишку, а дядя Вернон отвесил ему оплеуху и прошипел, чтобы тот не смел больше путаться под ногами.

Потом был завтрак, который ребёнок только понюхал. А ближе к обеду вся семья Дурслей собиралась на пикник вместе с «тётушкой» Мардж, которую Гарри терпеть не мог, потому что сам натерпелся от неё издевательств. Глава семейства отправил огромную корзину для пикника в багажник и схватил за ухо наблюдавшего за этим процессом Гарри.

— Не смей радоваться, щенок. Это всё для нас. А тебя мы берём с собой только для того, чтобы ты без нас в доме ничего не натворил. Быстро в машину! — грохотнул Вернон и, оглянувшись, не видят ли соседи, пинком затолкал мальчишку в автомобиль.

— Дядя Вернон, пожалуйста, можно я не поеду? Я обещаю, что ничего плохого не сделаю! Дайте мне задание в саду и, когда вы приедете, будет готов ужин! — взмолился Гарри. Последнее, что он мог вытерпеть, была «тётушка» Мардж с её щенками.

— Если ты будешь ныть, то поедешь в багажнике! — прикрикнул на него дядя Вернон и захлопнул дверцу машины. Потом он заметил, что одна из соседок озадаченно смотрит на него, и осклабился, пытаясь улыбнуться, вложив в «улыбку» как можно больше дружелюбия.

Гарри замолчал, пытаясь успокоиться и не заплакать. Через минуту его подвинул Дадли, устраивая рядом набор для бадминтона и огромный волейбольный мяч, из — за чего почти впечатал кузена в противоположную дверь машины. Гарри застонал, когда понял, что ему некуда деть руки, а Дадли завопил, что Гарри толкается. Гарри мысленно взмолился: «Только бы можно было остаться дома и никуда не ехать!» Ребёнок зажмурил глаза и с трудом сдерживал слёзы, когда дядя Вернон завёл мотор и машина стала медленно выезжать на дорогу.

— Хлоп, хлоп, хлоп! — все четыре колеса одновременно спустило.

— Что такое? — голос Вернона был угрожающим.

Глава семейства выскочил из машины и, чертыхнувшись, развёл руками.

— Что там, Вернон? — обеспокоено вскрикнула Петунья.

— Все четыре! Так не бывает! — Вернон пнул переднее колесо, отчего машина ещё больше просела.

Тут на его лице отобразилось понимание.

— Петунья, подай — ка мне этого паршивца… — сказал он уже спокойно, но прищурившись, добавил: — Я его научу, как портить жизнь порядочным людям!

Петунья обернулась и встретилась взглядом с Гарри, в котором ещё не успела потухнуть надежда.

Совсем чужой город. Чужая страна. Я не могла понять, как здесь оказалась. Меня разбудили в три часа ночи, перебросили на другой конец света, потом хотели убить, а теперь мне нестерпимо хотелось спать, но уснуть я не могла. Солнце, вставшее на востоке, не только указывало, где сейчас находится мой дом, но и не давало заснуть. Надо было сесть на другую сторону. Но уже ничего не поделаешь. Главное для меня — это оказаться как можно дальше от того странного дома. Автобус пришел в какой — то маленький английский городок. Ровные, симпатичные домишки усыпали всю улицу. Уютные садики и газонные лужайки мелькали уже больше двадцати минут, и от этого зрелища начало рябить в глазах.

Остановка. Автобус быстро подобрал семью. Двое взрослых и двое детей: мальчик и девочка. Мальчик почему — то держался отстранённо от остальных и сам заплатил за себя водителю. Может, он поссорился с родителями? Наверное, так и есть. Он не сел к отцу, около которого было свободное место, а почему — то пристроился ко мне. Странный мальчишка. И одет странно. Притащил какую — то палку, удивительно, что ему разрешили. Сидит с таким видом, словно мир спасать собирается. Может, ты и меня спасёшь, малыш? О! Взглянул на меня, словно говоря: «Чего смотришь?» Сама не знаю, чего смотрю. Надо себя чем — нибудь занять…

Я отвернулась. Маленький городок мы уже почти проехали. Дома больше не мелькали. На последнем доме прочла: Литтл — Уингинг.

В доме было совсем темно. Комнату освещала только луна, заглядывающая через не задёрнутое шторами окно. Я проснулась от странного шороха. Сначала решила, что это, может быть, что — то щёлкает в телевизоре. Потом поняла, что звук шел из — за двери. Где — то высоко пролетел самолёт. Звук далёких двигателей на мгновение отвлёк от неприятных ощущений, но через минуту они вернулись. Мне нестерпимо хотелось пить. Я встала и нашла телефон. На нём было ровно три часа ночи. Тишину снова разрезал далёкий шорох. Я, убеждая себя, что это работает холодильник, включила свет в комнате и резко открыла дверь. Шорох прекратился. Войдя в ванную, я огляделась. Моё внимание привлек какой — то мусор под дверью и неровные края линолеума, выходящего из коридора, словно кто — то прогрызал себе проход под дверью. Отогнав от себя наваждение, я благоразумно решила, что в квартире не может быть крыс. Что им делать на двенадцатом этаже? «Нужно будет завтра проснуться пораньше и расспросить обо всём маму», — подумалось мне. Из ванной я пришла на кухню. Здесь было тихо. Где — то за окном заорали кошки. Я налила немного воды из графина и поднесла холодный стакан к пересохшим губам. «Шарк… шарк…» — что — то зашуршало в ванной. Я, испуганно оглядываясь, вернулась в комнату и закрыла дверь. Снова наступила тишина. Я перевела дыхание и выключила свет. Страх окатил меня неприятной волной и я, будто забыв, как дышать, в два шага оказалась в кровати, натянув одеяло до самого носа. Настороженно прислушиваясь, я села и обхватила колени руками. Тишина. «Показалось, — вздохнула я с облегчением и откинулась на подушку, — теперь главное — уснуть»