alexz105 - Гарри Поттер и темный блеск

Зеркальце меж тем прояснилось. Светильник горит приглушенно. Что это девчонки по ночам не спят? А это чьи волосы белые? Лаванда, что ли? Тут картинка задвигалась — Джинни переворачивалась в постели удобнее. Последовательно проплыла щека девушки, ее обнаженная грудь, плечо, подушка. А на подушке… Ошеломленный Гарольд увидел прямо перед собой до боли знакомое лицо Драко Малфоя. Глаза закрыты. Бисеринки пота на лбу. На щеке след помады. На губах — тоже. Лицо расслабленное, довольное и безмятежное. За ним видна спинка широченной кровати. Это не спальня девочек. Кровать — прямо как в спальне у него самого. Ошеломленный мозг Гарри все никак не мог связать все факты воедино и сложить два и два. Наконец, сложил. В результате получился полнейший п* * **! Да ведь это Джинни в кровати у хорька слизеринского! Девочка, которая прошлой ночью обнаженной билась в его неумелых объятиях и выгибалась навстречу его торопливым и почти истерическим движениям!!! Которая целовала его! Которая шептала ему на ухо такие щемящие и пронзительные нежности! Этого не может быть — но это есть! Убить тварь! Обоих! Или обеих! И обоих и обеих, нах! Палочка Блэков послушно скользнула в руку:

— «Авада Кедавра»!!!

Зеркало впитало могучий зеленый луч и, помедлив, взорвалось на столе, изрезав осколками лицо своего хозяина. Гарольд упал на колени — по щекам его потекли слезы.

Гарольд вздрогнул и застонал сквозь зубы. И зачем он очнулся? В забытье все было так хорошо. Не сидела холодная жаба в груди. Не жгло кожу лица. Не саднило костяшки пальцев. И главное — там не было памяти о Девушке — Которая-Его — Предала. Как с этим жить? Как?

Он сел на полу и поднес к глазам руки. Костяшки разбиты в кровь! Значит, о каменный пол руками колотил в истерике. А на щеках что? Тоже кровь? Что, еще и мордой об пол бился? Нет, это порезы. Это когда по зеркалу Авадой жахнул. Хорош! Нечего сказать! Истерику закатил. Зеркало застрелил, нах! Герой! Знал ведь прекрасно, что тем, кого он в этом осколке видел, от этого ни холодно, ни жарко. Слюнтяй! Разнервничался, понимаешь!

Мысли Гарольда превратились в полный сумбур:

«Но ведь не привиделось же мне. Это была… Она… с Драко. А может тот ее насильно? Схватил. Затащил. Заставил… Ну да, как же… и Она, защищаясь, перемазала его помадой от макушки до коленок! Идиот! Да они спали, явно довольные друг другом! Но как это может быть? Сегодня с одним, завтра с другим, что ли? Но со мной у нее точно было в первый раз! Или ребята врали? Или в этом можно обмануть? А ведь можно, наверное. А зачем? Ей что, много этого надо? Или у меня ничего не получилось? Она разочаровалась? Да нет, получилось. Хотя, откуда я знаю — получилось или нет? По рассказам Кормака, что ли? А он откуда знает? Может у него тоже ничего не получилось, а он думает, что получилось? Он же хвастун. Бред. Тогда что? Тогда, получается, не любит. А любила? Гермиона говорит — да. А она откуда знает? От Нее. Круг замкнулся. Ее словами все началось и Ее словами все закончилось. Ну и кто я, получается, в результате?»

— Дурак! — Гарольд вздрогнул от звука собственного голоса.

«Неприятно, но крыть нечем. Дурак и есть! Ну что ж, сумел надурить, умей и расплатиться. Где палочка Блэков? На месте. Молодец. Умная палочка. Досталась только глупцу, которого любая юбка обдурить может. А палочка Поттеров? Тоже здесь. Сейчас вы мне обе понадобитесь.

Всегда думал, что без памяти жить нельзя. Оказывается, с некоторыми воспоминаниями тоже жить нельзя.

Ну, вот и все. Прощай, первая любовь. Прощай навсегда. Здесь «Обливиэйтом» не отделаешься, но я справлюсь».

Гарольд прижал кончик правой палочки к виску.

— Ну, что любовь моя, ты прибыла на свою последнюю остановку. Дальше, пожалуйста, без меня… Прошу на выход! — палочка потянула из виска отливающую серебром нить. Она тянулась, вытаскивая из Гарольда горечь и боль, обиду и чувство стыда, оставляя взамен… оставляя взамен… он думал, что чувство покоя. Но нет — это была пустота…

Нить воспоминания повисла на кончике палочки, мерцая мягким светом, закручиваясь, как девичий локон, легкая, как ажурные мостки, ведущие в сладкие грезы… Он видел, он знает, как уничтожают мысли и воспоминания. У него жестокие и подлые, но умелые учителя. Черная палочка нацелилась в серебристое чудо. В желанное, мучительное и ненавистное чудо!

— «Конфудус Максима!» — нить с печальным звоном лопнула и распалась на сотни мелких обрывков. Они серебристой пылью осели на пол. Гарольд поднялся на ноги. Его лицо было холодно и непроницаемо. Палочка описала полукруг и нацелилась в пол:

— «Эванеско!»

Путь в главный зал показался бесконечным. Весь ужас происходящего навалился было вновь, но, не найдя опоры в воспоминаниях, медленно сполз куда–то в солнечное сплетение и застыл там вязким холодным комком. Превозмогая себя, он почти побежал.

— Время! — перед ним возникли песочные часы. Уровень песка подбирался к римской цифре два. До злополучной дуэли оставалось два часа. А он еще ничего не сделал. Решение принято. Но решение — решением, а подготовить–то все надо? Кто за него это сделает? И опять всплыло: «Один, совсем один».

— Добби! Добби! Дементор тебя побери!

— Я здесь, хозяин!

— Принеси из хранилища артефактов мой сундучок и еще одно Сквозное зеркало. Мое разбилось.

— Сию минуту, сэр!

Облачение в артефакты заняло считанные минуты.

— Дуэль — так дуэль, — бормотал маг, вооружаясь до зубов. Последним штрихом экипировки вщелкнулся в ножны кинжал Блэков. Может мечи взять? Обойдусь! Пора! Надо еще место успеть осмотреть.

Добби догнал хозяина уже на выходе из мэнора. Гарольд на ходу взял у семенящего эльфа средство связи и сказал:

— Оставляю мэнор на тебя. Никуда ни ногой. Следи за Аркой. Если кто–то попытается нарушить ее работу — не позволяй этого. Знай, у тебя есть могучая сила для защиты этого замка.

— Почему хозяин так говорит? Сэр Поттер надолго покидает свой дом?

Гарольд остановился, на мгновение лицо его исказилось. Он наклонился к домовику и шепнул:

— Нет, Добби, ненадолго… Прощай.

Ворота щелкнули, закрываясь. Портключ сработал, унося юного мага. Добби засунул кулачок в рот, прикусил его несколько раз и побрел к осиротевшему замку.

Сережка заколола ухо девушке. Гермиона вскинулась.

— Да. Что? Кто?

Голос Гарольда произнес:

— У меня мало времени. Может так получиться, что… Ты не спи, пожалуйста, ближайшие час–два. Пусть Гарри будет наготове. Он почувствует, если что… Будь умницей и не мешай ему, а то можешь все испортить! Я оставил ему посылку, так сказать! Пока! Любите друг друга!

— Гарольд! Гарольд! — но сережки словно умерли. Ни шороха. Связь закончилась.