alexz105 - Гарри Поттер и темный блеск

— Что вы об этом думаете? Северус, вы слышали рассказ?

— Да слышал я, погодите, тут с ранением чертовщина какая–то.

— А что?

— А то, что все это выглядит, как если бы ее ударили раскаленным добела стальным прутом!

— Рана опасная?

— Скорее, неприятная. Плечевая кость раздроблена и местный ожог третьей степени. Прожгло почти до кости. Я закончил, можно отправлять ее к Помфри.

— Четыре часа ночи! Пусть поспит спокойно.

— Помфри или Лавгуд?

— Обе. Я все равно уже не усну. Мистер Снейп, забирайте ребят. Пусть сбросят воспоминания. Надо посмотреть детально и тщательно. Что это за кизляки такие с раскаленными прутьями в лапах? Прям чудеса, какие–то.

— Чудеса–то поганые. Уизли, идемте со мной. Вы придете, Гарольд?

— Да. Скоро приду.

Снейп увел близнецов в свою комнату. Гарольд склонился над кроватью, рассматривая лицо девушки. Потом провел пальцем по маленькой морщинке на ее переносице. Морщинка исчезла. Надолго ли? Вот еще одна сирота войны. Совсем как он сам, вспомнилось почему–то…

— Не понимаю, почему мы так долго возимся? Пять цилиндров. Сколько же всего комбинаций их перестановок?

— А как вы думаете, Поттер?

— Ну, я думал штук десять. А уже пятнадцать записей.

— Тролль вам по нумерологии!

— Я ее не изучал.

— А зря. И в наследии Лорда у вас пусто? Он–то считать умеет прекрасно. Покопайтесь в памяти.

— Покопайтесь! Даже и не знаю, как это делается. Информация приходит сама.

— Когда нужно?

— По–разному. Впрочем… секундочку… что много получается. Больше семидесяти?

— Горячо!

— В смысле?

— Похоже на правду. Вы забываете, что кроме перестановок пяти цилиндров в пяти гнездах, могут быть еще четыре в пяти с одним пустым, три в пяти с двумя пустыми и так далее.

— Целый день провозимся.

— Есть другие предложения?

— Нет.

— Тогда отходим в сторону и опять меняем местами желтый с синим. Ваш желтый и будьте аккуратнее, дальнейшее увеличение подземелья Хогвартса нежелательно.

Гарольд посмотрел на огромный пустой пузырь в скальной породе и молча кивнул головой.

Пустота эта появилась десять минут назад, когда они меняли местами красный и зеленый цилиндр в основании Арки Смерти. Гарольд, управляя своим цилиндром, зевнул не вовремя и столкнул его с цилиндром зельевара. Раздался скрежет, свист и скала за Аркой бесследно исчезла. Испарилась. Так они и записали в своем рабочем пергаменте. Снейп, жутко ругался и потребовал добавить в запись еще несколько эпитетов, которые с его точки зрения характеризовали аккуратность Гарольда, но юный маг наотрез отказался заносить их в отчет под предлогом, что понятия не имеет, как правильно пишутся эти слова.

— Потому–то их и называют непечатными, — наставительно произнес зельевар, немного успокаиваясь, и работа продолжилась.

К счастью далеко не каждое изменение расположения цилиндров вызывало катаклизмы. Самыми агрессивными были красный и черный. Эти только тронь — все что–нибудь да случится. Снейп жадно потирал руки и чуть что орал на Гарольда, требуя записывать мельчайшие детали эксперимента, вплоть до урчания в своем животе. Юный маг уже исписал два Самопишущих пера и они валялись под ногами, медленно исчезая. Теперь по пергаменту елозило третье, которое было создано в минуту раздражения и вело себя соответствующе. Гарольд диктовал короткими предложениями, а оно строчило, как будто полное собрание сочинений Диккенса переписывало!

Желтый и синий цилиндры поменялись местами и Снейп замер в ожидании. Ничего не происходило.

— Так я и знал, — разочарованно пробормотал он, не глядя протянул руку к Поттеру и пощелкал пальцами. Гарольд уже почти привык, что когда Снейп занимается экспериментом, то может вести себя как демиург, с пренебрежением и исключительно по–хамски. Он с трудом отодрал Самопищущее перо от пергамента и отдал его Северусу. Перо трепыхалось в руке и как будто пыталось что–то дописать, хотя никто и ничего сейчас не диктовал. Зельевар схватил пергамент и забормотал:

— Вот, где–то здесь было, после столкновения. Что–то я упускаю… а, вот здесь: «…результат столкновения красного и синего цилиндров — исчезновение 150 кубических ярдов скальной породы за фронтом Арки, симметрично ее нижнему габариту… сам мудак, глядеть надо куда прешь, вечно тебе Поттер виноват, привык на других валить, придурок!» Ничего не понимаю! Я этого не диктовал!

Зельевар с недоумением уставился на Гарольда. А тот похолодел, не понимая как его гневные мысли попали в запись. Снейп снова сунулся в пергамент:

— …зануда, всю душу вымотал… в момент исчезновения слева от Арки локировалось слабое свечение фиолетового окраса, длительность ориентировочно три секунды… свои руки в задницу засунь, академик хренов… затем свечение покраснело и исчезло…

Гарольду захотелось немедленно покраснеть и исчезнуть вместе со свечением, но получилось только покраснеть. Снейп между тем продолжал бормотать:

— …в течение последующих двух минут ощущался слабый едкий запах, отдаленно напоминающий запах аммиака… сам ты обосрался от страха, это тебе мыться чаще надо… свист был связан с появлением большого пустого объема незаполненного воздухом… правильно тебя Мародеры трахали, чурка с глазами…

Снейп умолк и глубоко задумался. Гарольд, не зная куда глаза девать от стыда, потянул злополучный пергамент у него из рук. Тот покорно отпустил и схватился за палочку. Избранный отшатнулся, еще колданет за такие оскорбления! Но Северус зажег огонек и ринулся рассматривать цоколь Арки.

— Э–э–э… помочь?

— Стойте где стоите. Это опасно. У меня есть одна догадка о сочетании цилиндров. Сейчас попробуем. Материала у нас уже много, можно двигаться более осмысленно. Кстати, извините меня, Гарольд.

— За что? — чувствуя огромную неловкость, спросил тот.

— Я знаю, что часто невыносим, когда экспериментирую. Покойному директору, тоже бывало, доставалось. Кстати, ваше нелюбимое выражение «развесистый пень» было впервые произнесено именно про него.

— Я польщен! — засмеялся Гарольд, чувствуя облегчение.

— А вы, оказывается, очень терпеливы и очень темпераментны. Интересное сочетание. Необычное.

— Трудное детство.

— Хорошо, что тогда вы не умели колдовать беспалочково и невербально, а то вашим родственникам не поздоровилось бы. Что касается вашего сегодняшнего внутреннего монолога в мой адрес, то признаю все грехи кроме мытья и Мародеров. Волосы у меня не сальные, а защищенные от попадания брызг зелий. Специальное зелье втирается несколько лет, а потом кожа на голове начинает его вырабатывать самостоятельно. Если этого не делать, то к тридцати годам станешь лысым как Слизнорт. А Мародеров я трахал не меньше чем они меня. Этот процесс был симметричным. Не верите — спросите у Люпина!