Wilhelm Tell - На свои места

Питер почему–то принялся всхлипывать. Он достал из–под робы длинный, тонкий, сверкающий серебряный клинок. Голос его сорвался на отчаянные всхлипы:

— Плоть — слуги — с ж-желанием данная — оживи — своего господина!

Он вытянул перед собой правую руку — ту, на которой не было пальца. Потом крепко сжал левой рукой кинжал и широко замахнулся.

Гарри даже не подумал отвести глаза в сторону и с каким–то садистским удовольствием наблюдал, как Хвост отрубает себе руку. По мнению Гарри, этого предателя следовало подвергнуть бесчисленным пыткам. Сам же предатель стонал, задыхался в агонии.

— К-кровь врага — силой отобранная — воскреси — своего противника!

Питер надрезал ему руку и собрал немного крови в приготовленный заранее фиал. Затем, спотыкаясь, вернулся к котлу и вылил ёе туда. Жидкость мгновенно сделалась ослепительно белой. Хвост, завершив свою работу, упал у котла на колени, а после повалился набок и остался лежать на земле, задыхаясь от рыданий, баюкая обрубок руки.

Котёл бурлил, рассыпая во все стороны яркие алмазные искры, такие ослепительные, что из–за них всё остальное делалось бархатно–чёрным. Больше ничего не происходило…

И вдруг, внезапно, бурление улеглось, искры исчезли. Из котла повалили клубы белого пара, скрыв собою всё вокруг. Через минуту, сквозь туман, он различил медленно поднимающийся над котлом чёрный силуэт высокого, худого, похожего на скелет человека.

— Одень меня, — приказал из пара высокий ледяной голос, и Петтигрю, стеная, всхлипывая, по–прежнему нянча изуродованную руку, торопливо схватил с земли чёрные одеяния и одной рукой облачил в них своего господина. Не сводя глаз с Гарри, скелет шагнул из котла.

Вроде бы всё идет, как положено, — подумал Гарри.

Наконец, Вольдеморт отвёл взгляд от Гарри и стал осматривать своё тело. Длинные белые пальцы нежно касались бледных рук, больше похожих на паучьи лапы, груди, плеч, лица… Красные глаза с кошачьими прорезями зрачков светились ярче, чем прежде. Потом он вытянул перед собой ладони и с восторженным, экзальтированным выражением лица принялся сгибать и разгибать пальцы. Он не обращал внимания ни на истекающего кровью, корчащегося на земле Питера, ни на гигантскую змею, медленно, с шипением укладывавшую длинное тело вокруг могилы.

Неестественно–длинными пальцами Вольдеморт залез глубоко в карман робы и вытащил волшебную палочку. Он любовно погладил её, а затем направил на Хвоста. Того сразу же приподняло над землёй и швырнуло к надгробию, к которому был привязан Гарри. Петтигрю рыдающим комком обмяк у края могилы и остался лежать неподвижно. Вольдеморт обратил багровые глаза к Гарри и засмеялся высоким, ледяным, безжалостным смехом.

— Как не старайся, а всё равно в шестнадцать лет ты выглядел куда лучше, — промолвил Гарри скучающим тоном.

— Тем не менее, я жив и буду жить вечно, Поттер. А вот ты сейчас умрешь на глазах верных мне Упивающихся.

— Сильно в этом сомневаюсь.

— Неужто думаешь победить меня Лорда Вольдеморта, щенок?

— Не-а, — просто ответил Поттер. — Ты, насколько я знаю, кое–чего соображаешь в легиллименции… — он насмешливо поднял бровь, но в следующий миг посерьезнел. — Вот и загляни в мои воспоминания.

— Legilimens! — Тёмный Лорд не стал долго ждать. В любом случае мальчишка никуда не денется, а Вольдеморт еще с детства отличался любопытством.

Том решил не заморачиваться, и начал просматривать воспоминания с самого начала. Он увидел всё. Начиная с первого воспоминания в младенчестве, которым, как ни странно, оказался он сам и пущенная им Авада, и заканчивая разговором перед отправкой Гарри назад во времени. За этим занятием прошло несколько часов, и спина Гарри основательно затекла, ноги свело судорогой, а валяющийся возле надгробия Петтигрю, казалось, впал в кому, если не умер.

— Знаешь, это всё заняло бы намного меньше времени, если бы ты не начал с самого начала и потом не зациклился на той порнушке в моем исполнении, — пробурчал Поттер, когда Вольдеморт снял заклятье.

— Я и не думал, что с крыльями и хвостом можно вытворять такое, — отстраненно произнес тот, глядя в никуда, но потом опомнился и вновь устремил взгляд своих устрашающих глаз на Гарри. — И что мне мешает тебя убить теперь, когда я узнал всё это?

— Например, то, что они вновь отправят меня в прошлое, и я не стану дожидаться, пока меня свяжут и прикуют к камню, а сразу шмальну Авадой, — уверенно ответил Гарри. — Может, освободишь меня, и поговорим по–человечески?

В тот же миг веревки исчезли, и он с тихим стоном повалился на землю. Спина болела нещадно и ни в какую не хотела разгибаться. Ноги тоже были не в лучшем состоянии.

— Crucio! — прошипел Вольдеморт, и на несколько секунд Гарри накрыло волной боли.

— Ты что творишь? — прохрипел Поттер, вставая на ноги.

— Ты еще скажи, что тебе не стало легче, — хмыкнул Лорд. — Круциатус — первое средство при всякого рода судорогах и затекших мышцах, проверено.

Гарри и вправду ощутил себя намного лучше, чем был до этого. Спина хоть и продолжала ныть, но он мог стоять прямо. Подобрав свою палочку, он развернулся к Вольдеморту, который тем временем приделал Питеру металлическую руку.

— Предлагаю уговор, — начал Гарри. — Ты не трогаешь меня, я не трогаю тебя, при возможности мочим Дамблдора и все довольны.

Лорд на это ничего не ответил, а, закатав рукав на левой руке Питера, притронулся к тёмной метке, вызывая своих слуг. Неожиданно воздух наполнился шуршанием мантий. Из–за деревьев, из–за могил, со всех сторон появлялись аппарирующие колдуны. Все они были в капюшонах и масках. Они подходили один за другим… медленно, осторожно, словно не веря собственным глазам. Вольдеморт замер и молча ждал, когда они приблизятся. Затем один из Упивающихся Смертью упал на колени, подполз к Вольдеморту и поцеловал край его чёрного одеяния.

— Господин… господин… — залепетал он.

Остальные сделали то же самое, каждый подползал на коленях и целовал подол, после чего, пятясь, отползал назад и поднимался на ноги. Упивающиеся Смертью образовали кольцо вокруг Гарри, Вольдеморта, могилы Тома Риддла и бессознательного Петтигрю. И всё же в этом кольце имелись промежутки, будто собравшиеся ожидали прибытия ещё кого–то. Но Вольдеморт, похоже, никого больше не ждал. Он обвёл багровым взором скрытые капюшонами лица, и, хотя было безветренно, по шеренге пробежал трепет, некое общее содрогание.

— Ладно, Поттер, согласен, — сказал он на змеином, чтобы его понял только Гарри, а затем развернулся к прибывшим. — Приветствую вас, мои преданные Упивающиеся… и прежде чем я начну раздавать круциатусы тем, кто это заслужил, позвольте представить нашего нового союзника — Гарри Поттера.