Феликс РАЗУМОВСКИЙ - Смилодон

“Так, плясать мы будем, пожалуй, от системы одинарного действия <���Система револьвера, перед каждым выстрелом из которого нужно взводить курок.> , – сев к столу, он зашуршал бумагой, обмакнул в чернила очиненное перо. – Дай бог памяти”. И всевышний дал – Буров вспомнил старую бородатую историю о том, что когда Кольт ходил матросом на бриге “Корло”, он обратил внимание на механизм фиксации штурвала. Который и применил потом в своем “Кольте-Патерсоне”, огромном, неудобном, к тому же убийственно капсюльном <���Первый револьвер Кольта имел барабан с пятью зарядными камерами, каждая из которых была снабжена затравочной бранд-трубкой. На них надевались капсюли, воспламенявшие пороховой заряд.> и тем не менее пробивающем насквозь быка. В общем-то, какой-либо гениальности у Кольта, по большому счету, не наблюдалось, и до него изобретали оружие барабанного типа – кремниевый ударный револьвер Кольера, например. Или туринское многозарядное фитильное ружье, изготовленное еще в шестнадцатом веке. Нет, как говорится, Сэмуэль Кольт был просто человеком, оказавшимся в нужном месте и в нужное время. Ведь были уже открыты инициирующие вещества – бертолетова соль и гремучая ртуть, из которых изготовляют патронные капсюли. А что необходимо стрелку для полного счастья? Унитарный патрон. Вставил, стрельнул, вынул. Не запыжил, не дослал шомполом, не натрусил пороха на огневую полку. Гильза, порох, пуля и капсюль – вот формула удачи в бою. Эх, интересно, открыл уже Бертолле свою чертову соль? А если нет, хрен с ним, нарушим ход истории, сами пропустим хлор через нагретую щелочь. У кого лучшая лаборатория в Париже? У Лавуазье? Вот к нему-то и наведаемся.

Долго, до самого обеда, сидел Буров – напрягал извилины, скрипел пером, ворошил свои познания в области химии и пиротехники. А где-то глубоко, на уровне подсознания ворочались, давили на психику мысли фармакологического плана – об ядах, антидотах, о легендарных отравителях. Вспомнились даже скифы, смазывавшие наконечники своих стрел желчью и кровью гадюк <���“Скифы носят с собой самок гадюк, иногда совсем маленьких, и каждые несколько дней умерщвляют часть из них. Когда они достаточно перегниют, скифы наливают человеческую кровь в небольшой котелок и, накрыв его крышкой, помещают в навоз. Когда кровь также перегнивает, выделившуюся на поверхности жидкость смешивают с полученным гноищем гадюк, и таким образом получается смертельный яд” (Элиан. Книга 9, глава 15).> , и древние египтяне, расправлявшиеся с неугодными при посредстве персика <���В косточках персика содержится синильная кислота.> . Ну, Лаурка, ну, падла! Вот ведь устроила головную боль! Только рано радуется, еще не вечер. На всякий хитрый сфинктер существует пенис с винтом. Кто сказал, что секрет Митридата <���Понтийский царь Митридат Шестой Эвпатор (120-63 гг. до н. э. ), разработавший секрет универсального противоядия. Применяя его малыми дозами, он выработал у себя такой иммунитет к отравляющим веществам, что не смог покончить с собой при помощи яда. Так что пришлось ему броситься на меч.> утрачен? А хрестоматийные псиллы <���Северо-африканское племя специалистов по ядам. Именно к ним обратился Октавиан, чтобы оживить Клеопатру. Но, как видно, поздно.> , не боящиеся ни укусов змей, ни отравленных стрел, ни растительных ядов? Специалисты такого плана, надо думать, и в Париже имеются, не одна же Лаурка такая умная. Так что надо искать, по крайней мере, недельная фора есть. И быть хорошим, примерным мальчиком, не злить раньше времени собак. В особенности ту лживую, продажную суку, самую опасную из своры. “И вообще надо перестать думать о ней. Об этой рыжей, гроша ломаного не стоящей, похотливой стерве, – мужественно решил Буров, глянул на часы, поднялся и через анфиладу комнат отправился на обед. – Слишком много чести”.

Стол был накрыт в Розовой гостиной, на двоих. Шевалье уже вовсю работал челюстями, налегал на артишоки, рыбу, устрицы, икру, массивные, чеканного серебра приборы в его руках казались игрушечными.

– А, князь, – на мгновение он остановился и по-фехтовальному отсалютовал вилкой с внушительным куском макрели. – Присаживайтесь. Лангусты нынче чудо. Рекомендую. И ветчина хороша-а-а <���Слова из оперы Оффенбаха.> .

В предвкушении похода, опасности и приключений он прямо-таки лучился счастьем. Казалось, что в жилах у него циркулирует не кровь – стопроцентный адреналин.

– Ладно тебе, ладно, – Буров опередил слугу, сунувшегося помогать ему со стулом, сел, бросил на колени салфетку. – Так говорите, ветчина хороша?

Спросил просто для поддержания разговора – харч в доме у маркиза был повышенной жирности.

– Ну-ка, ну-ка, чтобы не быть голословным, – шевалье, шкрябнув серебром по севрскому фарфору, отрезал ветчины, трепетно положил в рот и с чувством стал жевать. – М-м, заявляю со всей ответственностью – она восхитительна, бесподобна, великолепна. Ну да бог с ней. Сейчас поедим, и я вам, князь, покажу секретную комбинацию. Что-то среднее между батманом <���Удар по клинку.> и кроазе <���Выбивание клинка путем контроля его слабой части.> с рипостом <���Ответный удар.> в горло. Действует безотказно, проверено многократно. Главное, точно почувствовать темп. Ну же, князь, я вас прошу, просто умоляю, ешьте же быстрее эту чертову ветчину…

После обеда пошли готовиться. Шевалье показал свою тайную комбинацию и заставил Бурова раз триста повторить ее, остался им доволен, после чего подарил шикарную, с полудюжиной подвязок перевязь для шпаги, кожа коей была обтянута черной шелковой парчой с золотым галуном.

– Перевязь для мужчины, князь, это все равно что декольте для женщины. Носите на здоровье. Хотя ее бывший владелец умирал нелегко. Ха-ха-ха.

Сам Буров свои способности к фехтованию оценивал трезво, а потому еще с утра приказал сапожнику подковать ботфорты – по-особенному, с хитрецой, так, чтобы железо выступало за рант. Портному было велено вшить вставки в обшлага – стальные, полукругом, защищающие предплечья, таким не шпага – пуля нипочем. Жаль, что под парик такие не засунуть. В правом сапоге у Бурова лежала финочка что надо, в левом кармане шило лучше не придумаешь, в рукаве был заныкан зуб <���Зуб или клык дьявола – цельнометаллический кинжал на гибком, прочном шнуре. Очень эффективен в бою, но требует длительных тренировок. Грозное оружие, скрываемое в одежде.> усовершенствованной конструкции. А кинжал на поясе, шпажонка на боку, арабская, хитросплетенная кольчуга под камзолом? В общем, к труду и обороне готов. Ура, вперед на мины.

Шевалье выглядел не хуже – огромный, мощный, шириною в шкаф, в пикантных, вызывающе розовых штанах бретера и волокиты, букли его парика завивались чертом, глаза горели, на длинной пателетте, итальянской перевязи, висели ножны с двойными шпагами <���Мастера предпочитали работать обеими руками. Парная техника увеличивает эффективность фехтования не в два раза – по экспоненте, со всеми вытекающими последствиями.> . Ссориться, грубить да и вообще подходить к нему близко как-то не хотелось. Словом, что Буров, что шевалье были два сапога пара, совсем не подарки, отнюдь…