Людмила Астахова - Пригоршня вечности

В конце концов, думалось ему все чаще и чаще, он видел лишь окраины огромной страны, и то потрясен до глубины души. А ведь существуют еще Тассельрад, Великий Маргар, Эрмидэйские острова и еще тысячи городов, которые он сможет увидеть собственными глазами. Есть Ятсоун, священный город, где не счесть храмов всех существующих богов, а есть еще и эльфийский Фэйр.

Ему почему-то казалось, что он обязательно все увидит и все узнает, а пока сделан только первый шаг. Право же, это обнадеживало.

Игергард поистине был великолепен во всем. Касалось ли дело мостов, дорог или замков, велась ли речь о полях и садах – все здесь было большое и добротное. Деревни поражали воображение ветландца заборами выше человеческого роста, некоторые были (страшно сказать!) кирпичные.

– Народ разбогател на военных поставках, – нехотя пояснил Альс столь высокую степень благосостояния игергардского народа. – На юге, ближе к Яттсу, Оньгъен разорил целые провинции. Там все не так благостно.

– Я понимаю… – протянул Кен.

Он помнил, что эльф участвовал в войне с оньгъе. И до колик завидовал. Еще бы! Настоящая война, настоящие подвиги, настоящие герои.

– Я читал историю оньгъенских Святых походов.

– Те еще были времена.

– А вы во всех принимали участие?

– Нет, – ухмыльнулся Ириен. – Только в последней. Мне хватило других войн.

Утром двадцать второго дня месяца алсир они перевалили через очередной холм, и с его вершины открылся величественный пейзаж долины Аларимы. Сама река пряталась где-то далеко в зеленой дымке густых лесов. Дорога петляла между рощ и полей, от одного селения к другому и в конце концов должна была привести к мосту– на границу провинций Олерой и Лейнсруд. Рядом Алар, от которого до Канегора, в общем-то, рукой подать.

– Так это ж близко, – удивился ветландец.

– Только кажется. В лучшем случае будем там к полудню седьмого дня.

Кен прикинул, сколько поворотов делает старинный тракт, и согласился.

– А напрямик было бы быстрее.

– М-да. Но напрямик пусть наши враги топают, – отрезал Альс.

Спорить с ним Кен не решился. Его устраивала дорога и возможность поглядеть на здешние места вблизи. Они продолжили путь, не задерживаясь в ближайшей деревне, где не нашлось трактира. Проехали мимо хутора, мимо мельницы, пока уже ближе к вечеру не оказались на окраине безымянного поселения, состоящего из десятка домов.

– Там что-то происходит, – сказал Кен, хвастаясь своим острым зрением.

– Точно. Вешают кого-то.

Присмотревшись повнимательнее, Кен разглядел, что толпа не просто стояла под новыми воротами на въезде в Деревню. Перекладину поспешно превращали в импровизированную виселицу. Обычная практика в игергардских селениях.

– Вмешаемся? – оживился рыцарь Эртэ.

– С каких дел?

– Так вешают же… – опешил Кен.

– Пусть вешают. Их право, – равнодушно отозвался Альс.

– А вдруг это самосуд?

– Так оно и есть. Зачем же нам лезть не в свое дело?

Голос у эльфа был такой мерзкий, что Кенарда просто передернуло от отвращения.

– Скажите еще, что это справедливо?! – возмутился он.

– А что заставляет тебя думать, что люди поступают со своей жертвой несправедливо?

Эртэ прекрасно знал, что селяне, если и вешают кого-то, так только того, кто не сможет сам защититься. За несколько лет службы в Тэвре он не слышал о случае, когда бы крестьяне расправились с настоящим разбойником. А ветландцы (даже холопы) славились своей свирепостью. Все больше речь шла о мелких воришках или старухах-шаманках.

– Давайте хоть посмотрим, кто – жертва.

– Я и так вижу. Взрослый мужчина, средних лет, – спокойно отозвался эльф. – Конокрад или насильник, не иначе. У меня нет желания любоваться висельником.

Но все же они подъехали ближе. Альс снова не ошибся. Не подвел его пресловутый эльфийский взор. Крепкие мужики под вопли своих жен и детей вязали веревку на шею избитого до полусмерти типа. Тот на самом деле выглядел здоровилой, не высоким, но широченным в плечах. Черная кровь запеклась на рыжевато-седых прядях, а лицо заплыло от побоев. Кенарду осталось подивиться, как селяне сумели изловить такого могучего мужика. И только он скрепя сердце решил признать правоту эльфа, как услышал то, чего никак не ожидал.

– Стойте! – рявкнул Альс, спрыгивая с Ониты.

Разумеется, его никто слушаться не собирался. Веревку уже сбросили с перекладины вниз и успели натянуть на голову жертвы до ушей.

– Я сказал – хватит! – проорал эльф и выхватил из ножен свои мечи.

Это возымело определенный эффект, потому что толпа притихла, а избитого типа оставили на время в покое.

– Чё те надо, господин эльф? – угрюмо огрызнулся самый старший из мужиков, по виду – староста. – Мы оньгъенскую сволоту вешаем. Ехай мимо, а коли хочешь, дык присоединяйся.

Кен изумленно воззрился на недодушенного пленника. Он впервые видел живого оньгъе. Но ни знаменитой бороды, ни «шипастого колеса» на могучей груди разглядеть не сумел.

– Этот тварь, чай, сородичей твоих резал без всякого счету, – снова подал голос староста.

– Этот человек – мой друг, – сказал эльф. – Отпустите его. Немедленно!

Глаза у эльфа были сумасшедшие, бешеные и яростные, об их раскаленное серебро разбивалась любая жажда крови.

– Маво старшого сына оньгъе убили! Тапереча моя очередь! – злобно закричал староста. – Вешайте сволоту!

– Нет! – воскликнул эльф и сделал шаг вперед. – Либо вы оставите этого человека в покое, либо я всех здесь положу. – Он бросил на селян исподлобья волчий взгляд. – Решай, чего тебе больше хочется?

И сделал еще один шаг в сторону пленника.

Кену стало немного не по себе. Он уже успел достаточно изучить сложную эльфью натуру, чтобы понимать одну простую истину: даже если бы это были не простые селяне, а целое войско – Альс не отступит. Ветландец колебался недолго, он тоже быстро спешился и обнажил свое оружие, став рядом с эльфом.

Противостояние длилось недолго. Сельские жители были не до такой степени воинственны, как могло показаться с первого взгляда. Мужики нехотя сняли с шеи оньгъенца петлю и толкнули в сторону незваных спасителей. Тот не удержался и упал на землю.

– Будь ты проклят, нелюдь! – кричали мужики.

Кое-кто из особо отчаянных даже попытался кинуть в их сторону камень. Но после того как Кен сделал угрожающее движение, их решимость испарилась, словно снег на сковороде. Камнеметатель взвизгнул и отбежал на безопасное расстояние.

– Пард! – сказал эльф и раскрыл объятия другу, опускаясь рядом на колени.

Верить собственным глазам Кенард не осмелился. Двое мужчин обнялись в пыли, заостренное эльфье ухо прижалось к разорванному округлому человеческому уху, стальная коса к седым пасмам, гладкая щека к колкой щетине.