Людмила Астахова - Пригоршня вечности

– Что ты читаешь? Неужели снова «Плоды обмана»?

– А почему бы и нет? Поверь мне, старые дипломаты знали толк в высокой политике.

Голос у вдовствующей королевы, как нежная флейта в осеннем саду. Нынешние высокородные леди пищат и чирикают, как сорные птицы. Она закрывает книгу, чье название гласит: «Легенды и предания в переложении на современный язык». Вот, значит, как?!

– Меня тревожит поведение Тианды, – говорит король, присаживаясь на низкий стульчик возле кровати матери.

Меньше всего он в этот миг напоминает самого могущественного монарха континента. Просто уставший от забот мужчина средних лет, чей высокий лоб бороздят глубокими морщинами все новые и новые тревоги. Короли они ведь тоже люди.

– Ты меня радуешь, Дэрьи. Это с первого взгляда Тианда кажется бестолковой теткой, помешанной на собственной внешности. Однако амбиции у нее обратно пропорциональны низкорослости. Я убеждена, эта неблагодарная девчонка доставит нам немало неприятностей.

– Ты советуешь доверять словам оллавернского легата, матушка?

– А разве его утверждения не подкрепляются докладами нашего посла в Яттмуре и сведениями Далмэди? Да и не в интересах Хозяина Сфер обманывать Игергард. Хотя…

Миариль делает многозначительную паузу, одну из тех, на которые она всегда была большая мастерица. Пушистый кончик косы кружится вокруг красивых губ. Ни дать ни взять молоденькая принцесса-кокетка.

– Хотя?..

Выдержав положенное время, королева продолжает, как ни в чем не бывало:

– Оллавернские магистры никогда не делают ничего просто так. И на этот раз, по моему скромному разумению, они стравливают между собой всех, кого только можно стравить. Тебя и Тианду, жрецов Старых богов и адептов Церкви. Скоро все земли от Вейсского моря до склонов Ши-о-Натай будут похожи на кипящий котел с плотно закрытой крышкой.

– Скоро?

– Будущим летом. В крайнем случае осенью, – невозмутимо ответствует Миариль.

Глаза у короля стремительно лезут на лоб. Такой точности и уверенности он от матери не ожидал.

– Ты веришь в сказки про Белую Королеву? – спрашивает он, кивая на отложенную книгу, зловеще поблескивающую серебряными вставками переплета. – И Хозяин Сфер тоже верит?

На фоне недавней кровавой войны с Оньгъеном, жестоких изысков дипломатических интриг и нескончаемых споров среди богословов, тысячелетней давности история с вечной местью и воплощенными проклятиями кажется ему чересчур страшной, чтобы быть правдой. Такими страстями только юных барышень пугать.

– Дэрьи! – королева-мать умеет говорить проникновенно. – Разве Ильимани не является твоей прямой прародительницей? Ее портрет до сих пор висит в Северной галерее. Достаточно сходить туда и посмотреть на нее, чтобы уверовать раз и навсегда. Сделай это. Про сто возьми «Легенды» и прогуляйся туда один, без женщин. Постой немного напротив, и ты все поймешь.

Мать и сын привыкли смотреть друг другу в глаза, понимая собеседника с полуслова и полувзгляда.

– Что ты посоветуешь мне предпринять?

– Пока ничего, но… – Пальчик с ухоженным ноготком взметнулся вверх. – Я взяла на себя смелость дать Эрклиффу небольшое задание – найти для меня кое-что в Ятсоуне. И я знаю того, кто заинтересован еще больше, чем мы.

– Я знаю этого человека?

– Знаешь. И это не человек.

– Ты хочешь сказать, что…

Мать имеет право перебивать сына, даже если он великий король.

– Я уверена, что он сумеет оценить мои усилия.

– Разве Ириен не в Маргаре?

Улыбка королевы столь же ласкова, сколь и снисходительна. Если бы они играли партию «драконов», то король был бы вынужден признать свое поражение, а выигрывать у себя Хальдар мог позволить только матери.

– К твоему сведению, он участвовал в Яттской битве в составе Вольной армии.

– Я не знал.

– Я тоже. Пока он не явился ко мне в замок Лоло. Помнишь, я жила там с девочками? Не смотри на меня так, никто об этом не узнал. Твои соглядатаи тоже. Однажды ночью он просто возник в оконном проеме, мы поговорили, а потом эльф бесследно исчез. Как всегда. Но одно я знаю точно – скоро Ириен будет в Игергарде.

– Почему ты так уверена?

– Потому что три года назад мы говорили о Воплощении Белой Королевы, о ятсоунских жрицах Оррвелла и об оллавернских магах. Ты изумлен? Я тоже была поражена в самое сердце. Особенно когда легат Облачного Дома стал спрашивать меня о Ириене. Ты забыл? Неудивительно, Шафф так долго распространялся о достоинствах тассельрадской школы фехтования, что за нагромождениями его слов никто не заметил вопроса о твоем давнем наставнике. Я лишь сложила все вместе: явную заинтересованность Тианды Яттмурской, тот разговор с Ириеном, неподдельную тревогу магистров, древние предания. И что же получается? А получается отчетливая взаимосвязь. Ты не находишь, сын мой? Мне она внушает наибольшее беспокойство.

– Мне тоже. Только я не могу понять, каким образом эльф оказался замешан в столь старую и смутную историю?

Если королева и знает ответ, то она молчит, и никакая сила не заставит ее разомкнуть уста. А может быть, Миариль ничего доподлинно не знает. Тогда она определенно, догадывается. Или предчувствует. Она слишком долго сама носила корону, чтобы облекать свои смутные домыслы в конкретные слова.

– Так или иначе, мы все во что-либо замешаны, желаем мы того или нет.

О нет, она не станет опережать события, она будет терпеливо ждать плодов, которые принесут ее труды. Раньше эта тактика никогда ее не подводила.

Вдовствующая королева утомленно прикрывает глаза, она хочет остаться одна. Погасить свечу и лежать в блаженной тьме, уютном прибежище всех ее воспоминаний. Хрустальная флейта ее голоса звучит печально, заставляя сердце сына трепетать от непонятной грусти.

– Он совсем не изменился. Что значат двадцать лет для эльфа? Мне было больно видеть его, радостно и больно одновременно. Ты же помнишь, что болтали про меня и него?

Полные губы короля презрительно кривятся. Давняя сплетня жива и поныне, подаваемая с той или иной долей злорадства. А как же! Любовная связь королевы с наемником-эльфом! Помнится, покойный супруг Миариль – отец Хальдара, король Витор, изрядно повеселился, когда слухи дошли до его ушей. Кто-то, рассчитывавший на приступ ревности и гнева, направленного на королеву, здорово ошибся в своих расчетах. Витор, да будут светлые небеса ему вечным домом, велел выпороть особо языкатых сплетников, а злополучному эльфу подарил кобылу-чистокровку. За моральный ущерб, так сказать. Они оба – король и королева – знали, что Ириен по прозвищу Альс не только учитель фехтования их сына и наследника престола, не просто волшебник, коими Орфиранг во все времена просто-таки кишел, как собачья шкура блохами, он – Познаватель. Эльф поклялся в верности, и этого, в глазах Витора, доставало для полного доверия.