Константин Бояндин - Привкус древности

Звук открываемой двери.

Но, как Феддервел ни старался, угрюмое выражение лица не удалось изгнать. Никакими силами.

Вошедший был высоким худощавым человеком. Голову его венчала широкополая шляпа, а более ничего было не разглядеть – против солнца. Да и какое дело хозяину, кто почтил его заведение? Всякий гость – желанный гость. Особенно в такие времена.

Не произнося ни слова, словно смущённый неведомо чем, человек медленно приблизился, не прикасаясь полами своей накидки ни к одному столу и остановился в нескольких шагах от стойки.

Феддервел готов был дать голову на отсечение, что незнакомец сейчас пристально изучает его, трактирщика, лицо.

Трактирщик обязан читать намерения своих посетителей. Нет, не совсем так; обязан ощущать, предугадывать их. Как правило, Феддервелу это отлично удавалось. Года этак три назад, когда по тракту ещё ходили караваны с товарами, и его скромное место отдохновения ещё не кануло в безвестность. Что с тобой? – услышал Феддервел незнакомый прежде испуганный голос. Он доносился откуда-то изнутри, но едва не заставил трактирщика подпрыгнуть. С каким это пор ты начал выражаться поэтически? Очнись, дурень, у тебя посетитель!..

Пришлось очнуться.

Но посетитель по-прежнему сидел так, что оставался видным только его силуэт и ни единым движением, ни малейшим напряжением мысли не давал повода предположить, что ему, собственно, нужно.

Обычно в таких случаях наливают стаканчик вина. Не слишком дорогого, не чрезмерно крепкого. Для начала, как говорится.

Феддервел, по-прежнему пребывая в коком-то полусне, вернулся к плите и, всё ещё думая о своей нелёгкой доле, налил полную чашку свежезаваренного чая. Запах и цвет напитка, прежде вызывавшие не отвращение, но… некую неприязнь, теперь казались приятными. Нечего, подумал он, вновь мстительно. Нечего вино переводить. Закажет вино – получит. А до тех пор… И, не позволяя себе увлечься размышлениями, вернулся с чашкой чая к стойке.

Молча поставил её перед посетителем.

Тот словно ничего и не заметил.

Ну и ладно, подумал трактирщик и, бросив короткий взгляд на кувшинчик, взял ещё одну чашку. Для себя. Раз уж день пошёл козе под хвост, напьюсь чая. Интересно, а чаем можно напиться до беспамятства?..

Мысль эта настолько захватила его, что он и не заметил, как вернулся с чашкой к стойке. Поставил её рядом с чашкой для посетителя и некоторое время смотрел в напоенные цветочным ароматом янтарные глубины.

Осторожно поднёс чашку к губам и отхлебнул.

Горячо, но… приятно, разрази меня молния! Или этот чай становится непередаваемо гнусным, только когда остынет? Впрочем, ладно. Голова постепенно прояснялась.

Краем глаза он заметил, что гость его, по-прежнему оставаясь тенью самого себя, поднёс чашку к губам.

То-то же, подумал Феддервел с удовольствием. Чай или не чай, а гадости здесь не подают. Ну… скажем так, не подают тем, кто в ней остро не нуждается.

Тут он заметил, в какую чашку налил чай гостю. В выщербленную, старенькую, с разрушающейся ручкой и, кажется, небольшой трещиной.

И себе – в изящную, тонкую, с золотыми колечками по ободку.

И тут Феддервелу стало стыдно. Впервые за много лет. В кои-то годы появился посетитель, что не одаривает его заведение снисходительным и насмешливым взглядом. А он… Короче, янтарный божественный напиток показался ему мерзкими помоями, и вся ничтожность этого утра явилась во всей былой неприглядности. Дожился, Феддервел. Шутки шутками, но такое…

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.