Александр Домовец - Кукловод

Поль взвизгнул. В этот момент погас свет.

– Да что же это, мать твою, – растерянно сказал Сергей. – Не иначе, в трансформаторную будку попало. Называется, поработал…

Спотыкаясь, на ощупь, он побрёл на кухню, с трудом разыскал свечу и зажёг её. Мерцающий огонёк подчёркивал окружающую темноту. Сергею вдруг стало не по себе. Захотелось выскочить на улицу, увидеть каких-нибудь людей… Но за окном беспросветно хлестал косой ливень.

Поль взлаял дурным голосом и кинулся в прихожую. Так он поступал в тех случаях, когда за дверью был незнакомый человек.

Сергей почувствовал, что у него сдают нервы. Он быстро выдвинул ящик стола, достал пистолет (именной, с Чечни), передёрнул затвор и на цыпочках вышел в коридор.

– Кто там? – негромко спросил он, встав на всякий случай сбоку от двери.

Ответом была тишина.

Подождав немного, Сергей повернулся к собаке, застывшей в насторожённой стойке, и слегка дрожащей рукой погладил её лобастую тёплую голову.

– Ложная тревога, – сказал он, пытаясь унять сердцебиение. – Пойдём-ка отдыхать, старина. Всё равно сегодня уже дела не будет.

И в ту же секунду зазвонил мобильный телефон.

– Что за дьявол… – прошипел Сергей, хватая трубку, – Алло, слушаю!

– Сергей Иванович? – осведомился чей-то мужской голос.

– У аппарата. С кем имею?..

– Меня зовут Александр Петрович. Фамилия Хряков. Я представляю российский филиал издательского дома «Харперс лимитед». Извините за поздний звонок, но у меня к вам весьма серьёзное предложение. По крайней мере, нам кажется, что оно вас заинтересует. В связи с этим вопрос: не могли бы мы встретиться?

– Когда?

– А хоть сейчас, – охотно предложил голос. – Я, собственно, в ваших краях. Точнее, на вашей лестничной клетке.

Сергей подавился воздухом.

– Где?!

– Прямо возле вашей квартиры.

Сергей почувствовал, что звереет.

– Слушайте, Александр Петрович, – сказал он, изо всех сил сдерживаясь. – Вы сами заметили, что время позднее. Поговорить можно, отчего ж, но давайте созвонимся завтра. Да и темно у меня, свет отключили…

Неожиданно свет зажёгся. Авилов потряс головой и привалился к стене. Он ничего не понимал.

– Вот видите, Сергей Иванович, одной проблемой стало меньше, – спокойно заметил собеседник. – Что касается вашего предложения созвониться завтра… Завтра я, к сожалению, улетаю в длительную командировку, и очень хотелось бы обсудить наш вопрос до вылета. Бизнес, понимаете ли, проволочки нежелательны. Так что, поговорим теперь?

– Может, и поговорим, – рявкнул Сергей. – Только вы сначала мне объясните, где вы взяли мой номер. Я, между прочим, поменял его всего два дня назад!

– Всё объясню, Сергей Иванович, – пообещал Хряков. – Но желательно при личном контакте. Да чего вы опасаетесь, в конце концов-то? Взрослый человек, отставной офицер спецназа… да и оружие под рукой… Можете выглянуть в глазок, я один.

Сергей почувствовал, что устал удивляться. Неловко засунув пистолет в карман тренировочных штанов, он отключил трубку и при этом случайно посмотрел на часы.

Была полночь.

Сцепив зубы, Сергей открыл дверь.

Президента Мельникова точнее было бы назвать экс-президентом. Однако специальным указом преемника за стариком было пожизненно закреплено президентское звание. Тем же указом ему даровалось государственное обеспечение: резиденция, штат обслуги, транспорт, спецсвязь, открытый счёт в банке и прочие радости пенсионного бытия.

Чем занимаются президенты, уйдя в отставку? Летают по свету с чтением лекций, выступают с миротворческими инициативами, пишут мемуары, наконец, основывают фонды своего имени. Мельников ничего этого не делал. На покое он жил затворником. Он часами бродил по аллеям парка, сидел с удочкой на берегу озера, мало смотрел телевизор и почти не читал газет. Бывали дни, когда он обменивался с женой всего несколькими словами. Слегка оживал Мельников лишь тогда, когда их навещали внуки.

Сейчас он лежал на тахте, по грудь укрытый тёплым пледом. Рядом сидела дочь Ирина – младшая, любимая.

– Нельзя так, папа, – говорила она, энергично поглаживая морщинистую руку отца. – У тебя шеф протокола скоро от скуки повесится. Ну что ты тут прозябаешь, как в монастыре? Слетал бы куда-нибудь с мамой, развеялся. В Америку, положим, далеко. А в Германию? Во Францию, Австрию? Отовсюду же звонят, с лекциями ждут. Гонорары один другого лучше. А, папа?

– С моим здоровьем теперь только по миру летать, – сказать Мельников. Говорил он медленно, с одышкой. – А гонорары… Я и раньше-то жадным не был, ты знаешь. У меня всё есть, у вас тоже. Всех денег не заработаешь, чего Бога гневить?

Ирина поняла, что взяла фальшивую ноту, и решила зайти с другого края.

– Ты прав, папа, – успокаивающе сказала она. – Суть, конечно, не в деньгах. Мне просто жаль, что ты заскучал без дела. Пенсия пенсией, но чего ж себя списывать раньше времени? С твоим авторитетом, влиянием? Ты же историческая личность, ты похоронил коммунизм в России, ты же глыба….

Экс-президент усмехнулся.

– Глыба, как есть глыба… – Он провёл рукой по оплывшему лицу. – Ты, дочка, давай без пафоса. Скажи прямо, чего надо от старого отца.

– Помощи, – отрубила Ирина, мгновенно меняя родственный тон на деловой.

– Проблемы? – коротко спросил Мельников со вздохом.

– Пока нет. Но вот-вот начнутся.

– С президентом?

– Да.

Ирина помолчала, собираясь с мыслями.

– Вроде бы всё в порядке, – наконец заговорила она. – Бунеев слово держит. Никого из наших не трогают, все дела закрыты. О тебе я уж не говорю. Ты окружён почётом, ты патриарх. Президент с тобой советуется, встречается. В общем, прошла гроза, живи да радуйся… А не дают! Сашу со дня на день турнут из администрации. Миша намылился в депутаты – избирком нашёл предлог не регистрировать. Бориса попёрли из совета директоров. Николаю завернули рукопись в издательстве. Сергею тянут с открытием фонда, уже два раза отдавали документы на доработку. Ты видишь, папа? Всех наших по-тихому прессуют. Вроде намекают: ползать ползайте, летать ни-ни. Это пока, а что завтра? Я уж сама живу тише воды, ниже травы, не знаю, с какого бока пнут. Это я-то, дочь первого президента! Что о других говорить?

Всё это Мельников знал. Обдумывая ситуацию, он твёрдо решил, что вмешиваться не будет. Предстояло объяснить это разъярённой дочери.

– Всё идёт от Бунеева, – продолжала Ирина. – Весь твой клан вытесняют, папа. Надо встречаться с президентом, надо разговаривать. Пригрозить скандалом, наконец. Пара-тройка интервью для западной прессы: «Новый президент разгоняет соратников Мельникова». Или так: «Чем виноваты люди, работавшие с экс-президентом России?» Словом, надо бороться, папа.