Илья Крымов - Драконоборец. Том 1

– Тебя не пытались убить, Тобиус, хотя то, что Гаспарда решил учинить в угоду самолюбию прочих старших волшебников, тоже выставляет всех нас в дурном свете.

– А что было потом?

– Прости?

– Я никогда не слышал о Хельтраде Ледяном Сердце, что с ним стало?

– Погиб вообще-то. Неудачно телепортировался – тело явилось на место частично, причем недоставало некоторых внутренних органов, правой руки… Через какое-то время сменилось еще несколько управителей, ну а потом утвердился нынешний состав во главе с Гаспардой.

Неудачная телепортация, какая несуразная смерть для великого мага, подумал Тобиус, все равно что для мастера меча нарваться животом на острие собственного клинка, споткнувшись ночью по пути в уборную.

– На твоем месте я бы сейчас думал о том, что ты скажешь управителям. И предупреждаю, ты не заметишь этого, но совсем рядом будет Сехельфорсус Чтец. Я бы и рад дать тебе что-нибудь, защищающее мысли от чтения, но они это заметят.

– Значит, вы уже решили, что я собираюсь лгать и хитрить?

– Ты пять лет где-то прятался. Многие считали, что ты погиб, другие думали, что ты примкнул к Шивариусу, третьи были убеждены, что он посадил тебя в пыточную камеру и скармливает твою душу демонам Пекла по кусочку в день. Правда, ни первые, ни вторые, ни третьи не могли ответить – отчего в таком случае Шивариус назначил награду за тебя живого? У тебя явно есть что скрывать.

Обещанные целители наконец появились. Почтительно кивнув Никадиму, они принялись окутывать Тобиуса паутиной диагностических чар, проверяя все слои его существа на предмет отклонений. Хотя Ювелир просто присутствовал и не имел к процессу обследования прямого отношения, результаты в первую очередь представили именно ему как заинтересованному архимагу.

– Обширные свежие гематомы, зажившие шрамы, многочисленные следы старых переломов, асимметричное развитие мышц груди и спины, что не странно при отсутствии одной руки, следующее из этого искривление позвоночника, нарушение пигментации волосяного покрова – преждевременная седина. Не считая этого и сильно перевозбужденной нервной системы, физически он здоров. Но с астральным телом все обстоит несколько сложнее.

– В чем проблема?

– Мм… оно… – Целитель посмотрел на собратьев по ремеслу в поисках поддержки, потом перевел взгляд на Тобиуса, который не обращал на него внимания, и наконец заговорил совсем тихо, сплетая в воздухе иллюзорные изображения: – Вот это моя аура, а это аура пациента.

– И что?

– Видите этот небольшой контур в районе мыслительного центра? На темени, иначе говоря. У меня он есть, у пациента – нет.

– И что?

– Это признак наличия Путеводной Нити, ваше могущество. У магистра Тобиуса ее нет.

Упомянутый магистр улыбнулся, следя за реакцией Никадима Ювелира, и улыбка его вопрошала: все еще непонятно, что во мне изменилось?

– Такое возможно?

– Мы сталкиваемся с этим впервые. Обычно контур Путеводной Нити исчезает из ауры…

– Мертвецов, – закончил Тобиус. – Я тоже изучал целительскую магию и знаю, что волшебник без Нити – это мертвый волшебник. Какой ужас, мертвецы среди нас.

Его заявление повергло присутствующих в молчание ровно до тех пор, пока один из целителей вдруг не сделался очень взволнованным.

– Пожалуйста, отойдите от обследуемого! Фиксирую на его теле пространственную складку!

В палату телепортировались боевые маги. Никадим Ювелир громко вскрикнул, призывая всех не вести себя как перепуганные куры.

– Тобиус, ты используешь магию Пространства сейчас?

– Я постоянно ее использую, но совсем чуть-чуть.

– Что у тебя в складке?

– Боитесь, что я сохранил при себе боевой артефакт?

Восстановилась враждебная тишина.

– Зря боитесь. Хотя, конечно, артефакт-то при мне.

Никадим вскрикнул опять, заставляя боевиков держать себя в руках, пока складка в реальности разравнивалась, выпуская наружу спрятанное содержимое. А потом ему больше не пришлось настаивать на спокойствии, все и так смотрели как завороженные, со страхом, но не в силах отвлечься от скрюченной пятерни, застывшей в потеках расплавленной бронзы.

– Тобиус… как? Она…

– Беспрестанно. А если попытаюсь провести через нее магический заряд, то упаду в обморок от боли, мозг отключится, чтобы не вскипеть. Несколько раз пытался ампутировать, но подарок одного унгиканского колдуна, засевший внутри, протягивался к сердцу, намекая, что умирать будем вместе. Дабы не стать зависимым от обезболивающих, я медитировал, внушая себе, что руки нет, даже спрятал ее в складку и пользовался только левой. Это немного помогло, но приступы особо острой боли все же периодически выводят меня из строя. А так-то у меня все отлично.

Тобиус остановился посреди лестницы. Дышалось тяжело, одежда липла к телу, а во рту пересохло. Им овладевала тревога. Каждая следующая ступень приближала к месту, где сосредоточился страх, где он пережил предсмертную агонию и отчаяние. Собравшись, Тобиус пошел дальше, и с каждым шагом незримая тяжесть давила на плечи все сильнее, побуждая броситься в бегство. Однако серый маг, заглядывавший в глаза собственным кошмарам на протяжении нескольких лет, был готов вернуться туда, где в его памяти еще жил образ беспощадного врага.

Зал совета управителей восстановили, заделали проломленные стены, заново облицевали все драгоценным обсидианом и вернули в центр десять каменных тронов, над которыми сверкала великолепная магическая люстра. Сквозь витражи многочисленных узких окон проникал раскрашенный свет, придававший мрачному черному помещению толику жизни.

Тобиус прошел в круг каменных тронов, сопровождаемый гулким эхом шагов, которое заметалось меж колонн. Троны были расставлены с грамотной задумкой, вроде бы для того чтобы члены совета видели друг друга, совещаясь, – а с другой стороны, когда допрашиваемый входил в круг, его спина всегда была незащищена для чьих-нибудь взглядов, и чувство безопасности ускользало.

– Отрадно видеть вас в добром здравии, чар Тобиус.

– Спасибо, ваше могущество.

Управители с интересом изучали блудного магистра, наконец-то вернувшегося домой.

– Где вы были, чар Тобиус?

– Отдыхал, – спокойно ответил он.

– Поведаете нам, что произошло в этом самом зале пять лет назад?

Воспоминания живыми картинами вставали у него перед глазами, заставляя старые раны болеть. Но никому не было до этого дела, а потому серый волшебник отмел лишнее и заговорил очень скупо, по существу.

Прибытие в Ордерзее, проникновение в Академию, предложение примкнуть к Шивариусу, его речи о родословной Императоров-драконов, планы на будущее мира и прочее, прочее, прочее.