Андрей Дай - Мастер Ветра. Искра зла

Он лгал. Пока я не попался, этот лесной хищник меня боялся. Потому и бил так, чтоб было больно, а не чтобы лишить возможности сопротивляться. Именно этой его искренности я и испугался. Я не мог понять – что этот страшный человек будет делать со мной дальше.

– Им, – он махнул куда-то себе за плечо и снова скривился, – хочется у тебя кое-что узнать. Они не слишком-то поверили мне, когда рассказал о глупом любопытном мальчишке из селения на краю леса… Просто… мой командир – вообще не слишком доверчив…

Лесовик подушечками пальцев провел по руне ветра на рукоятке оружия. Замер. Провел еще раз и мельком взглянул на меня так, словно только что увидел первый раз.

– М-да, – словно нехотя убрал руку от лука и потер пальцами виски. – Он хочет ответов и намерен их получить… И он не любит, когда ему лгут.

Сердце тревожно сжалось. Лесному народу нечасто доводилось встречаться с лазутчиками врагов. Но мои предки все-таки умели добиваться правдивых ответов. Как именно они этого добивались, я очень хорошо себе представлял.

Чужак легко вскочил и вышел из палатки. Через минуту вернулся в сопровождении двух хмурых воинов. Снова сел на свой стульчик и продолжил:

– Они станут тебя бить…

Неожиданно твердый кулак одного их хмурых пребольно врезался в живот. Я думал – тот удар в лесу – верх боли. Я ошибался.

– И бить…

Второй, зашедший мне за спину, саданул по почкам. От боли, от неожиданности, от полного мочевого пузыря – я почувствовал, как по бедрам потекла теплая жидкость. И это была не кровь.

Только не закричать! Я до хруста сжал зубы. Если бы взглядом можно было убивать, в шатре стало бы на три трупа больше… Ненависть, вспыхнувшая во мне, как ни странно, позволила легче пережить следующие побои.

Следопыт усмехнулся, глядя на мой позор, и почти равнодушно сказал:

– Они позабавятся еще немного. А потом я приглашу сюда командира Сократора. Пока ты станешь правдиво отвечать на его вопросы, бить тебя не станут. Я понятно объяснил?

Первый, скалясь, очередной раз въехал по печени и поднял мою голову за волосы.

– Ты понял? – любезно прошипел сзади второй.

– Вы все сдохнете, – геройски прохрипел я и тут же получил еще. Ярость спасала плохо. Страх и боль вырвали стон из-за разбитых губ.

– Значит, в лесу все-таки сидит старший брат, – засмеялся следопыт. – Продолжайте…

Возле поселка моего отца Крушинка обзавелась омутом. Детьми, когда летняя жара выгоняла нас из окрестных лесов, мы прыгали в него с ветвей склоняющихся к реке деревьев. Пробивали ногами поверхность и вниз до самого дна. И темная лесная вода забивала нос, пряталась в ушах и щекотала веки…

Я вынырнул, натужно вздохнул и разлепил глаза.

– Скоты, не смейте портить мне шатер, – взревел четвертый мой ночной гость.

– Простите, командир, – смиренно склонил голову второй и бросил под ноги опустевшее ведро.

– Он заговорил? – властно вопросил командир вытянувшегося у полога шатра главного моего мучителя.

– Ждем вас, – неопределенно, глядя куда-то над плечом огромного увешанного железом воина, выдохнул тот.

– Обязательно было доводить его… – Сократор кивнул на мои штаны.

– Ругался, – радостно улыбаясь, выпалил первый.

– Кретины! – почти натурально огорчился предводитель. – Вот как теперь я покажу его Мирославу?

Покачав головой, здоровяк подошел ко мне и сложил руки на груди.

– Малыш ты как?

Мне было плохо. Все тело болело. Но пока этот прикидывался добрым, меня не били. Одно это уже примиряло меня с его существованием.

– Как твое имя?

– Арч, – свернувшаяся кровь слепила губы, так что речь вышла не особо внятной.

– Что он сказал, быдло? – рявкнул бугай на второго.

– Кажется, его зовут Арх, командир.

– Что ты делал в лесу, Арх?

– Смотрел на лагерь, – снова признался я.

– Зачем?

– Мне было любопытно.

Лесовик слегка улыбнулся и опустил глаза в пол.

– Почему ты был вооружен?

– В этом лесу не ходят без оружия.

– Чем же так опасен этот лес?

– Хозяева леса не любят чужих.

Я не солгал ни разу. Но Сократор почувствовал недосказанность.

– Ты живешь в этой деревне? Скажи, кто из жителей твои родственники? Кто тебя может узнать?

– Я приехал из Ростока.

Воин повернулся ко мне спиной и обменялся взглядами со следопытом.

– Он не хочет говорить правду, – неожиданно зло выдохнул командир. – Продолжайте.

Любопытный ветерок лишь слабо шевельнул волосы, когда здоровяк вышел.

Следопыт взмахом руки остановил замахнувшихся было палачей.

– Идите отдыхать, – жестко приказал он. – Утром мы снимаем лагерь. И пришлите себе замену.

Истязатели торопливо выскочили на улицу, а следопыт вытащил из сапога мой нож и скользнул ко мне.

– Теперь Сократор меня не поймет. А мне это совсем не нравится. Клянусь Всеблагим, ты мне за это ответишь!

Он поддел застежки моей рубашки на животе и неторопливо повел остро отточенное лезвие к шее. Ветер открывающегося полога шатра заставил трепетать пламя факелов – вошел новый палач. Но чужак и не думал отвлекаться. Нож легко взрезал кожу на моей груди. Черта за чертой – кровь тонкими струйками сбегала мне на штаны.

Наконец, он положил ладонь на мою изрезанную грудь, резко придавил и провернул руку. Чудовищная, неудержимая, словно лавина, волна боли третий раз за ночь вышвырнула мое сознание из покинутого богами мира.

Очнулся от жажды. Купола провощенной ткани надо мной уже не было, и ласковое весеннее солнце вовсю жарило исходящую паром землю. Влажный ветер от леса силился помочь, да только ничего у него не выходило.

Рук я уже не чувствовал. Губы окончательно слиплись, и при малейшей попытке их раздвинуть голову простреливало болью. На груди – сплошная корка запекшейся крови… И пахло от меня так, словно ночь провел в выгребной яме, а не в шатре командира посольской охраны.

От лагеря остались лишь вкопанные жерди – опоры для палаток да черные пятна кострищ. Дружинники седлали лошадей.

– Воды, – собрав остатки сил, зажмурившись от вспышки в глазах, выкрикнул я.

Некоторые проходили совсем рядом, косились на меня, и ни один не потянулся за флягой.

– Воды!

Один из прохожих хмыкнул, подошел и, секунду повозившись с гульфиком, помочился мне на сапоги.

– На тебе водицы, заморыш, – с совершенно счастливой мордой выдохнул он мне в лицо. – Смотри не захлебнись.

Часть охранников уже сидела на лошадях. Слуги складывали мешки с припасами на телеги. Отряд готовился выступать.

На невысокой, необычайно лохматой лошадке подъехал следопыт. Долго смотрел на меня, прикрывшись от солнца. Потом вытащил наполненный жидкостью кожаный мешок из седельной сумки и сунул горлышко мне между губ. В рот полилась слегка подсоленная студеная вода.