Феи Динь Динь - Патронус Алекс

Молодой мужчина оказался кузеном Лаямом, Света нас представила друг другу, и сказав все положенные слова благодарности и приветствий, он обратился к Артуру Уизли с вопросом: «Кто это наколдовал?». Оказалось, этот вопрос волнует многих, и набежавшая толпа волшебников вразнобой спрашивала: «Что там творится?» — и даже срывающимся голосом: «Артур, это… не он?».

— Разумеется, это не он, — устало отвечал мистер Уизли. — Неизвестно, кто это был, они трансгрессировали. А сейчас извините, я хочу пойти и лечь спать.

Вместе со мной, Роном и Гермионой он протиснулся сквозь толпу, и мы продолжили путь в лагерь чуть изменившимся составом. Здесь всё затихло, лишь дымились несколько обрушенных палаток. Мёртвых тел я также нигде не наблюдал.

— Что произошло со всеми остальными? — спросил мистер Уизли.

— Мы их потеряли в темноте, — ответил Рон, — Па, отчего все так разволновались, из-за этого черепа?

Но мистер Уизли был слишком обеспокоен.

— Я всё объясню, когда мы вернёмся в палатку, — из домика мальчиков высунулась голова Чарли.

— Па, что там происходит? — раздался в темноте его голос. — Джордж, Фред и Джинни вернулись, а остальные…

— Я их привёл, — мистер Уизли наклонился и влез под тент, за ним мы с Роном и Гермионой.

Билл сидел за маленьким кухонным столом, прижимая к руке окровавленную простыню; рубашка на Чарли была основательно разодрана, а Перси шмыгал разбитым носом. Фред, Джордж и Джинни хотя и дрожали, но были невредимы.

— Вы их поймали, па? — резко спросил Билл. — Тех, кто запустил Чёрную Метку?

— Нет, — ответил мистер Уизли. — Мы нашли эльфа Барти Крауча с волшебной палочкой перепившего туриста, но никаких следов того, кто действительно наколдовал Метку.

— Что? — одновременно воскликнули Билл и Чарли.

Перси прямо-таки раздулся от негодования, что какая-то домовушка смеет ставить мистера Крауча в неудобное положение. Гермиона бросилась на защиту Винки, но развить тему они оба не успели:

— Послушайте, кто-нибудь мне наконец объяснит, что за штука этот череп? — нетерпеливо перебил их Рон. — Он-то ни на кого не нападал… Почему из-за него столько шума?

— Я же тебе говорила — это эмблема Сам-Знаешь-Кого, — сказала Гермиона, прежде чем кто-нибудь успел открыть рот. — я читала об этом во «Взлёте и падении Тёмных Искусств».

— И она не появлялась тринадцать лет, — негромко добавил мистер Уизли. — Не мудрено, что людей охватила паника… это выглядело почти так же, как если бы Вы-Знаете-Кто вернулся вновь.

— Вот этого я никак в толк не возьму, — нахмурил брови Рон. — Я имею в виду, это же всего-навсего картинка в небе…

— Рон, Ты-Знаешь-Кто и его сподвижники запускали Чёрную Метку всякий раз, когда убивали кого-нибудь, — сказал мистер Уизли. — Ужас, который она внушала… Ты и понятие не имеешь, ты был слишком мал. Просто представь, что подходишь к своему дому, видишь парящую над ним Чёрную Метку и понимаешь, что найдёшь внутри… — мистер Уизли болезненно сморщился. — Все опасались худшего… самого худшего.

На минуту воцарилась тишина. Потом Билл, размотав с руки простыню посмотреть, как там рана, сказал:

— Ну, сегодня ночью нам это только помешало, кто бы её ни наколдовал. Метка спугнула Упивающихся смертью, едва они её увидели. Они все трансгрессировали, прежде чем мы оказались на расстоянии руки, чтобы сорвать маску хотя бы с одного, а Робертсов успели подхватить у самой земли. Им как раз сейчас проводят изменение памяти.

Пока Билл говорил, Чарли настороженно следил за каждым словом. Похоже, про трупы они знают, но не скажут.

— Но если это были Упивающиеся смертью, почему они трансгрессировали при виде Чёрной Метки?! — недоумевал Рон. — Они должны были обрадоваться, заметив её, ведь так?

— Пошевели мозгами, Рон, — ответил Билл. — Если это и впрямь были Упивающиеся смертью, им ведь пришлось попотеть, чтобы не попасть в Азкабан, когда Сам-Знаешь-Кто потерял силу, надо было врать на все лады, что это он заставлял их убивать и мучать людей. Уверен, если бы он вернулся, они перепугались бы ещё пуще нашего, они бойко отрекались от него, стоило ему лишиться могущества, и возвратились к своей обычной жизни. Вот уж не думаю, что он был бы доволен ими!

— Так что же… кто бы ни наколдовал Чёрную Метку… — задумчиво произнесла Гермиона, — он сделал это в знак поддержки Упивающихся смертью или чтобы разогнать их?

— Мы и сами так же ломали голову, Гермиона, — кивнул мистер Уизли. — Могу сказать тебе одно, это заклинание было известно исключительно Упивающимся смертью. Я был бы очень удивлён, если тот, кто свершил это, не был когда-то одним из них, независимо от того, кто он сейчас… Слушайте, уже очень поздно, и если мама узнает, что произошло, она с ума сойдёт от беспокойства. Поэтому давайте-ка поспим оставшиеся несколько часов и потом ранним порталом постараемся выбраться отсюда.

Я влез на кровать с гудящей от мыслей головой. Три дня назад мне снился специфический сон, и меня разбудило жжение в шраме. А сегодня ночью напомнили о себе Упсы. И впервые за тринадцать лет в небе появилась Метка Воландеморта. Связанны ли между собой эти события. Ещё нужно вдали от ушей Перси узнать, кто расследует дело Винки, и дать показания. Метку она, ясень пень, не вызывала, но палочки поднимает слишком уж часто.

***

Как и обещал, мистер Уизли разбудил всех через несколько часов. Он свернул палатки, откровенным волшебством, и мы всей компанией пошли из лагеря. Пока шли, мне удалось по-тихому узнать, кто расследует дело Винки. Узнал! Я говорил, что все маги — большие дети? Говорил! И ещё не раз скажу! Никакого дела нет. А мистер Крауч сам разберётся с домовушкой и даже примерно её накажет.

Мистер Робертс, стоявший в дверях коттеджа будто слегка не в себе, помахав нам на прощание, рассеянно произнёс: — Счастливого Рождества…

— С ним всё будет нормально, — сказал мистер Уизли, глядя на то, как нас с Гермионой перекосило. — Иногда после изменения памяти на какое-то время наступает дезориентация… а ему пришлось забыть очень много…

Подходя к тому месту, где были сложены порталы, мы издалека услышали хор нетерпеливых голосов — вокруг диспетчера Бэзила столпилось великое множество колдуний и волшебников, и все шумно требовали отправить их из лагеря как можно скорее. Мистер Уизли коротко переговорил с Безилом, и мы присоединились к очереди и ещё до восхода солнца закинули старый башмак обратно на Стотсхед Хилл. Мы вновь прошли через Оттери-Сент-Кочпоул к «Норе» в предутреннем свете — у нас едва хватило сил на вялые реплики, и каждый с вожделением думал о завтраке. За поворотом тропинки, когда впереди уже показалась «Нора», над росистой травой прокатился крик: — «О, слава Мерлину, слава Мерлину!». Миссис Уизли бежала навстречу в домашних тапочках; лицо её было бледным и встревоженным, в руке — свёрнутый номер «Ежедневного Пророка».