Людмила Безусенко - Лучшие застольные песни

Оттуда я, друзья, смотался,
Больше с ними не встречался,
И решил порядочным я стать.
С фраером завел я дружбу,
Определился я на службу,
Совесть мне пришлося испытать.

Я был у Питере, Одессе и на юге,
У Кишиневе, Магадане и Калуге,
А в Мелитополе пришлось надеть халат,
Азохер махтер абгенах фахтоген ят!

Лежу у допре, загораю
И на потолок плеваю —
Кушать, пить и спать у меня есть.
Если вы аид ехидный,
Ежли вам чего завидно —
Можете прийти и рядом сесть.

Я говорю, как говорил один:
Кто служит в допре — самый честный гражданин.
Я говорю, как говорил мой родный брат:
Азохер махтер абгенах фахтоген ят!

Я вспоминаю старину,
Как первый раз попал в тюрьму —
Кошмары, брат, кошмары, брат, кошмары!
Как под Ростовом-на-Дону
Я в первый раз попал в тюрьму —
На нары, брат, на нары, брат, на нары!

Какой я был тогда дурак —
Надел ворованный пиджак
И шкары, брат, и шкары, брат, и шкары.
Теперь опять передо мной
Всю ночь маячит часовой —
Кошмары, брат, кошмары, брат, кошмары!

И вот сижу опять в тюрьме,
Не светит солнце больше мне —
На нары, брат, на нары, брат, на нары!
А на свободе фраера
Гуляют с ночи до утра
И шмары, брат, и шмары, брат, и шмары!

Настала лучшая пора,
Мы закричали все: «Ура!»
Кошмары, брат, кошмары, брат, кошмары!
Один вагон набит битком,
А я, как курва, с котелком —
По шпалам, брат, по шпалам, брат, по шпалам!

Вот захожу я в магазин,
Ко мне подходит гражданин —
Легавый, брат, легавый, брат, легавый.
Он говорит: «Твою-то мать!
Попался снова ты опять!»
Попался, брат, попался, брат, попался!

Стою я раз на стреме,
Держу в руке наган,
Как вдруг ко мне подходит
Незнакомый мне граждан.

И говорит мне тихо:
«Позвольте вас спросить,
Где б можно было лихо
Эту ночку прокутить?

Чтоб были с нами девочки,
Чтоб было там вино,
А сколько будет стоить —
Мне, право, все равно».

А я ему ответил:
«Не дале как вчера
Последнюю малину
Завалили мусора».

Он мне сказал:
«В Марселе такие кабаки,
Такие там бордели,
Такие коньяки!

Там девочки танцуют голые,
А дамы — в соболях,
Халдеи носят вина,
А воры носят фрак».

И с этими словами
Таинственный граждан
Отмычкой отмыкает
Шикарный чемодан.

Он предлагал мне деньги
И жемчуга стакан,
Чтоб я ему разведал
Советского завода план.

Последняя малина
Собрала свой совет,
Советская малина
Врагу сказала: «Нет!!!»

Мы взяли того фраера,
Забрали чемодан,
Забрали деньги-франки
И жемчуга стакан…

Потом мы его сдали
Войскам НКВД,
С тех пор его по тюрьмам
Я не встречал нигде.

Нас всех благодарили,
Жал руку прокурор,
Потом нас посадили
Под усиленный надзор.

С тех пор имею, братцы,
Одну я в жизни цель:
Ах, как бы мне добраться
В ту самую Марсель!

Где девочки танцуют голые,
А дамы в соболях,
Халдеи носят вина,
А воры носят фрак… [79] Песня, скорее всего, относится к концу 20 х годов, когда в воздухе витал призрак надвигавшейся войны и в обществе нагнеталась истерия шпиономании. На этом фоне постоянно повторялись призывы к бдительности, требования разоблачать шпионов и бандитов. Своеобразно откликнулся на события и уголовный мир. В то время «уркаганы» считались «социально близкими» Советской власти, и поэтому «советская малина» клялась оправдать это высокое доверие. Хотя не упустила момента показать, что «легавые» были и остаются «неблагодарной сволочью».

Цыганка с картами — дорога дальняя.
Дорога дальняя, казенный дом.
Быть может, старая тюрьма таганская
Меня, несчастного, по новой ждет.
Я знаю тайну и без гаданья:
Решетки толстые мне суждены.
Опять по пятницам пойдут свиданьица
И слезы горькие моей родни.

Припев :
Таганка, где ночи, полные огня?
Таганка, зачем сгубила ты меня?
Таганка, я твой навеки арестант,
Прошли и юность, и талант в твоих стенах.

Сегодня пятница, я жду свиданьица,
В окно тюремное сижу-гляжу.
В глазах туманится, а время тянется,
Я слышу звон ключей… К тебе иду!!!
Вот мы спустилися по темной лестнице
Туда, где публика свиданья ждет.
Гляжу, жена моя в углу прижалася
И слезы горькие в разлуке льет.

Припев .

Прибыла в Одессу банда из Амура,
В банде были урки, шулера.
Банда занималась темными делами,
И за ней следила ГубЧК.

Светит в небе месяц, тихо спит малина,
А в малине собрался совет:
Это уркаганы, злые хулиганы,
Собирали срочный комитет.

Речь держала баба. Звали ее Мурка.
Хитрая и смелая была.
Даже злые урки — и те боялись Мурки.
Воровскую жизнь она вела.

Припев :
Эх, Мурка, ты мой Муреночек.
Мурка, ты мой котеночек.
Мурка, Маруся Климова,
Прости любимого.

Hо пошли провалы. Hачались облавы.
Много стало наших пропадать.
Как узнать скорее: кто же стал шалявым,
Чтобы за измену покарать?

И однажды ночью Мурка из малины
Спрыгнула без шухера одна.
К легашам проклятым Мурка прибежала,
Воровские планы предала:

«Ой сыны Советов, братья-комиссары,
Не хочу с урканами я жить!
Надоели эти разные малины,
Я хочу секреты вам открыть».

Припев .

Как-то шли на дело. Выпить захотелось.
Мы зашли в шикарный ресторан.
Там сидела Мурка в кожаной тужурке,
А из-под полы торчал наган.

Слушай, в чем же дело? Что ты не имела?
Разве ж я тебя не одевал?
Кольца и браслеты, юбки и жакеты
Разве ж я тебе не добывал?

Мы решили смыться и не шухериться,
Но позорной Мурке отомстить:
В темном переулке, где гуляют урки,
Мы решили Мурку завалить.

Припев .

Здравствуй, моя Мурка, здравствуй, дорогая.
Здравствуй, моя Мурка, и прощай.
Ты зашухерила всю нашу малину
И за это пулю получай!

Черный ворон грачет, мое сердце плачет,
Мое сердце плачет и грустит:
В темном переулке, где гуляют урки,
Мурка окровавлена лежит.

Вот лежишь ты, Мурка, в кожаной тужурке,
В голубые смотришь облака;
Что ж тебя заставило снюхаться с легавыми
И пойти работать в ГубЧК?