Е. Зайцева - Любимые застольные песни

У церкви стояли кареты,

Там пышная свадьба была.

Все гости роскошно одеты,

На лицах их радость была.

Невеста была в белом платье,

Букет был приколот из роз.

Она на святое распятье

С тоскою взирала сквозь слез.

Горели венчальные свечи,

Невеста стояла бледна.

Священнику клятвенной речи

Сказать не хотела она.

Я видел, как бледный румянец

Покрыл молодое лицо,

Когда ей священник на палец

Надел золотое кольцо.

Из глаз ее быстрые слезы

Ручьем по лицу потекли.

Завяли прекрасные розы,

Напрасно их так берегли.

Я слышал, в толпе говорили:

«Жених неприглядный такой.

Напрасно девицу сгубили!» —

И вышел я вслед за толпой.

Тройка мчится, тройка скачет,

Рвется снег из-под копыт,

Колокольчик звонко плачет,

То хохочет, то звенит.

Еду, еду,

Еду к ней,

Еду к любушке

Своей.

Кто сей путник и отколе

И далек ли путь ему?

По неволе иль по воле

Мчится он в ночную тьму?

Еду, еду,

Еду к ней,

Еду к любушке

Своей.

Вот вдали село большое,

Сразу ожил мой ямщик,

Песней звонкой, удалою

Залился он в тот же миг.

Еду, еду,

Еду к ней,

Еду к любушке

Своей.

Тпру! И тройка вдруг осела

У знакомого крыльца,

Красна девица влетела

И целует молодца.

Еду, еду,

Еду к ней,

Еду к любушке

Своей.

На заре ты ее не буди,

На заре она сладко так спит;

Утро дышит у ней на груди,

Ярко пышет на ямках ланит.

И подушка ее горяча,

И горяч утомительный сон,

И, чернеясь, бегут от плеча

Косы лентой с обеих сторон.

А вчера у окна ввечеру

Долго, долго сидела она

И следила по тучам игру,

Что, скользя, затевала луна.

И чем ярче играла луна,

И чем громче свистел соловей,

Все бледней становилась она,

Сердце билось больней и больней.

Оттого-то на юной груди,

На ланитах так утро горит,

Не буди ж ты ее, не буди,

На заре она сладко так спит!

Я о прошлом теперь не мечтаю,

И мне прошлого больше не жаль.

Только много и много напомнит

Эта темно-вишневая шаль.

В этой шали я с ним повстречалась,

И любимой меня он назвал,

Я стыдливо лицо закрывала,

А он нежно меня целовал!

Говорил мне: «Прощай, дорогая,

Расставаться с тобою мне жаль.

Как к лицу тебе, слышишь, родная,

Эта темно-вишневая шаль!»

Я о прошлом уже не мечтаю,

Только сердце затмила печаль,

И я молча к груди прижимаю

Эту темно-вишневую шаль.

— Миленький ты мой,

Возьми меня с собой!

Там, в краю далеком,

Буду тебе женой.

— Милая моя,

Взял бы я тебя,

Но там в краю далеком,

Есть у меня жена.

— Миленький ты мой,

Возьми меня с собой!

Там в краю далеком

Буду тебе сестрой.

— Милая моя,

Взял бы я тебя.

Но там, в краю далеком,

Есть у меня сестра.

— Миленький ты мой,

Возьми меня с собой!

Там, в краю далеком,

Буде тебе чужой.

— Милая моя,

Взял бы я тебя.

Но там, в краю далеком,

Чужая мне не нужна.

Уйди! Уйди! К чему мольбы и слёзы!

К мольбам любви, как лёд, я холодна!..

Я дочь полей и, как поэта грёзы,

Капризна я, изменчива, вольна.

Напрасно ты с горячею мольбою

К моей груди, мой бедный друг, прильнешь…

Твоих страданий я не успокою,

Со мною счастья, знай, ты не найдешь.

Зачем, зачем любить?

Зачем, зачем страдать?

Хочу я вольной жить,

Лишь песни распевать!

Пусть в шутках и цветах

Сон жизни пролетит,

Пусть песня на устах

Свободою звучит!

Луна в выси над спящим садом светит;

Любовью дышит эта ночь вокруг.

Но в этом сердце отклика не встретит

Любви призыв, мой нежный, бедный друг!

Была пора, и я ждала свиданья,

И сердце билось трепетно в груди;

Но всё прошло… Оставь свои признанья!

Уйди, забудь, мой бедный друг!

Уйди!

Живет моя отрада

В высоком терему,

В высокий этот терем

Нет ходу никому.

Но я желанным гостем —

Настанет только ночь

К желанной во светлицу

Пожаловать не прочь!

Без шапки-невидимки

Пройду я в гости к ней!

Была бы только ночка

Сегодня потемней!

При тереме, я знаю,

Есть сторож у крыльца,

Но он не остановит

Детину-удальца!

Короткая расправа

С ним будет у меня —

Не скажет он ни слова,

Отведав кистеня!

Эх, мой кистень страшнее

Десятка кистеней!

Была бы только ночка

Сегодня потемней!

Войду тогда я смело

И быстро на крыльцо,

Забрякает у двери

Железное кольцо,

И выйдет мне навстречу

И хилый, и седой,

Постылый муж зазнобы,

Красотки молодой.

И он не загородит

Собой дорогу к ней!

Была бы только ночка

Сегодня потемней.

Войдет тогда к желанной

Лихая голова,

Промолвит: «Будь здорова,

Красавица вдова.

Бежим со мной скорее,

Бежим, моя краса,

Из терема-темницы

В дремучие леса!

Бежим — готова тройка

Лихих моих коней,

Была бы только ночка

Сегодня потемней».

Едва перед рассветом

Рассеется туман,

К товарищам с желанной

Примчится атаман.

И будет пир горою

Тогда в густом лесу,

И удалец женою

Возьмет себе красу.

Он скажет: «Не увидишь

Со мной ты черных дней,

Была бы только ночка

Сегодня потемней».

Ты душа ль моя,

Красна девица!

Ты звезда моя

Ненаглядная!

Ты услышь меня,

Полюби меня,

Полюби меня,

Радость дней моих!..

Ах! Как взглянешь ты,

Раскрасавица,

Мне тогда твои

Очи ясные

Ярче солнышка

В небе кажутся,

Черней сумрака

В ночь осеннюю!..

И огнем горит,

И ключом кипит

Кровь горячая,

Молодецкая;

Все к тебе манит,

Все к тебе зовет

Сердце пылкое,

Одинокое!..

Ты душа ль моя,

Красна девица!

Ты звезда моя

Ненаглядная!

Ты услышь меня,

Полюби меня,

Полюби меня,

Радость дней моих!

И склоню к тебе

Я головушку

Свою буйную,

Разудалую;

Я отдам тебе

Свою волюшку,

Во чужих руках

Не бывалую.

Я скажу тогда:

«Ты прости навек,

Жизнь разгульная,

Молодецкая!

Мне милей тебя

Моя милая,

Душа-девица,

Раскрасавица!»

Восток зарей окутан,

Спит табор кочевой,

Никто и не узнает

Цыганки молодой.

Эй-на ни-на ни-на-нина!

Эх-на ни-на ни-на-нина!

Никто и не узнает

Цыганки молодой.

Цыганка молодая,

Где ночку провела?

Цыганка отвечала:

Я в таборе была

Эй-на ни-на ни-на-нина!

Эх-на ни-на ни-на-нина!