Якоба Хойкас-ван Леувен Бомкамп - Сказки острова Бали

И вот, как только петухи подохли, безумие оставило Пудака. Он вернулся домой, плача об убитом ребенке. Такое охватило его горе, что не мог Пудак ни есть, ни пить, ни говорить. Наконец не смог он и жить в доме. Пошел Пудак по лесной дороге, по которой шел тогда с дочкой. Подошел к святому дереву варингин, сел под ним, сложил ладони в знак мольбы, ни крошки в рот не брал и все думал о невинно убитой дочке.

Огуречик увидела с неба, как он горюет и как исхудал. Она заплакала от сострадания, и небесная дева ее спросила:

— Отчего ты так горько плачешь?

— Я плачу от жалости к моему отцу; он уже месяцы постится и горюет обо мне под святым деревом.

Тогда небесная дева спустила девочку вниз, посадила под святое дерево и улетела. Огуречик подошла к отцу и сказала:

— Не горюй, отец. Я не умерла. Пойдем домой. Отец, увидев своего ребенка, разрыдался. Девочка приласкала его и сказала:

— Пойдем, отец, домой, очень мне хочется к бедной матери.

Как была счастлива мать, увидев воскресшую дочку! Сбежалась вся деревня поглядеть на девочку, которая вернулась после смерти и рассказывала о чудесном дворце небесных дев.

По всей земле заговорили об этом чуде. Когда раджа узнал, что у одного из его подданных дочь побывала на небе, он велел Пудаку с девочкой немедленно прибыть к себе и очень долго расспрашивал, что и как устроено на небе, во дворце небесных дев. На небе девочка стала красивее, чем была, и, пока Огуречик рассказывала, раджа в нее влюбился. И вот он взял ее в жены, а Пудака сделал сельским старостой [32] По традиции все дела в сельской общине должен вершить совет старейшин, но раджи, стремясь захватить общину в свои руки, нередко сами назначали сельских старост (клианг деса) .

В одной деревне жил дурачок. Лицо у него было глупое-преглупое, и вел он себя так, словно понятия не имел, где запад и где восток. Но чего только он не затевал, чего не проделывал! И все дурачку сходило с рук. Люди смеялись над ним, да и только.

Звали его Ангклунг Гаданг, и сперва он служил при дворе конюхом. Однажды раджа собрался проехаться и велел ему:

— Ангклунг Гаданг, оседлай моего коня, я хочу поехать в горы.

Конюх почтительно сложил ладони и ответил:

— Как прикажете, государь!

Тотчас пошел он и надел на коня седло и уздечку, подхвостник, стремена — все изукрашенное серебром. Когда дело было сделано, он доложил:

— Государь, все готово. Извольте садиться.

Раджа вскочил на коня и сказал Ангклунг Гадангу:

— Возьми мою сумку для бетеля [33] В этих сумках, сплетенных из листьев пандануса, кроме листьев перечной лианы — бетеля хранились в особых отделениях кусочки зеленого ореха арековой пальмы, толченая известь и ряд других ингредиентов. Все это завертывали в лист бетеля и вместе с длинно нарезанным табаком жевали эту тонизирующую и приятную на вкус смесь и иди за мной.

— Как прикажете, государь.

И они отправились — раджа на своем коне, за ним на своих двоих конюх, держа под мышкой плетеную сумку с бетелем, чтобы государь мог освежить рот.

По дороге упала серебряная бляшка с подхвостника, но Ангклунг Гаданг ее не поднял. Доехали они до ручья, где раджа хотел искупаться. Раджа спешился, осмотрел коня — не слишком ли вспотел тот на подъеме — и заметил, что на подхвостнике нет серебряной бляшки.

— Послушай, Ангклунг Гаданг, ты не заметил, не упала ли серебряная бляшка с подхвостника? Ведь ты шел за мною следом?

Конюх ответил, сложив ладони:

— В самом деле, государь, я это ясно увидел, но не посмел поднять, потому что вы не давали мне такого приказания.

— Ну и дурак же ты, Ангклунг Гаданг! Ты видишь, что серебро падает на землю, и тебе не приходит в голову поднять его! Как будто на это нужен особый приказ! Теперь, если опять будешь сопровождать меня и увидишь, что с коня что-то упало, то подбери и положи в сумку для бетеля.

— Как прикажете, государь, я выполню все в точности. Раджа выкупался в прохладном ручье и прилег отдохнуть. Конюх тоже отдохнул под деревом, пустив коня пастись. Потом они вернулись на равнину — раджа на коне, а конюх на своих двоих, с сумкой для бетеля под мышкой. Но около деревни из-под хвоста коня что-то полетело. Ангклунг Гаданг подбежал, подобрал и напихал это в сумку для бетеля. Подъехав ко дворцу, раджа спешился, бросил конюху уздечку и пошел в свои покои. Сумку с бетелем конюх передал служанке, а она положила ее на господскую скамью. Ангклунг Гаданг занялся конем: расседлал его и стер с него пот.

Раджа уселся, поджав ноги, на скамье и захотел освежиться бетелем. Он открыл сумку — но она была набита конским навозом. Разгневанный раджа велел позвать конюха. Тот вошел, поклонился и сел, сложив ладони, почтительно ожидая, что ему дадут остатки с царского стола — награду за утомительный день. Но раджа, увидев услужливого дурака, вскочил и дал Ангклунгу пинка. Потом он спросил:

— Скажи, Ангклунг Гаданг, кто тебя научил так служить мне? Может быть, твой дед или твой отец, которые служили при дворе, учили тебя пихать мне в сумку для бетеля конский навоз?

После этого раджа хотел дать ему еще один пинок, но конюх обхватил его ноги и смиренно попросил прощения.

— Государь, — сказал он плача. — Вы же мне сами повелели все, что падает с коня, класть в сумку. Я увидел: что-то падает, — и послушно запихал в вашу сумку с бетелем. Но если я виноват, прикажите казнить вашего слугу.

Сказав это, он взглянул на своего господина и повелителя, и тот, увидев его дурацкую рожу, не мог не расхохотаться. Ангклунг Гаданг был прощен.

На следующий день раджа опять решил искупаться в ручье и снова взял с собой конюха. Посреди ручья раджа присел на камень оправиться [34] Это обычный для многих индонезийских народов способ оправляться . Слуга решил последовать примеру своего господина. С задранными одеждами он побежал вверх по ручью и справил там свою нужду. Дерьмо поплыло прямо на раджу. Тот вскочил, схватил слугу и окунул его лицом в воду, так что конюх почти задохнулся. Выпустив его наконец, раджа сказал:

— Это тебе за твое бесстыдство и грубость! Ангклунг Гаданг почтительно сложил ладони и смиренно попросил прощения.

— Государь, — сказал он, — я сделал это не от бесстыдства, а из скромности. Я подумал: «Ангклунг Гаданг, тебе всегда надлежит следовать за твоим господином; так пусть и твое дерьмо почтительно поплывет за дерьмом твоего господина, а не будет забегать вперед».

Это объяснение заставило раджу расхохотаться. Он сказал:

— Отлично задумано, Ангклунг Гаданг, но в слуги при дворе ты не годишься. Иди назад в свою деревню.

С этих пор Ангклунг Гаданг жил со своей женой и тощим псом в родной деревне. Однажды его позвали на общинную сходку [35] Здесь, как и далее в этой сказке, речь идет, по-видимому, о деревенской «подобщине» — банджаре (см. примеч. 6 к № 3) . Тут он вспомнил, что пропустил прошлую сходку и должен заплатить штраф — шестнадцать гобангов [36] Гобанг (в немецком тексте — Batzen) равная 1/100 рингита (см. примеч. 5 к № 3)о .