Якоба Хойкас-ван Леувен Бомкамп - Сказки острова Бали

Узнали вдова и ее дети, почем фунт лиха. Работала она много, а заткнуть голодные рты не всегда могла.

Ну а рядом с ней жила другая мать, тоже с кучей детей. Только она была не бедная, а богатая. Дети ее всегда были сыты и хорошо одеты. Девочки не снимали ожерелий и запястий и красовались в них не только по праздникам, но и в будни.

И вот бедная мать как-то постучалась к богатой и попросила риса для детей. Но богатая ответила, как отрезала:

— С чего бы это? Отдавать-то тебе ведь нечем будет! Нет, и не подумаю дать!

Пошла бедная мать снова в лес собирать папоротник. Надела старое платье, меньшего ребенка подхватила шарфом и посадила на бедро. Ходит, высматривает, где папоротник помоложе, и не слышит, что в зарослях кто-то шуршит. Вдруг прямо перед ней — оленек. Стоит, не пугается человека, не бежит. Здоровается с ней приветливо и спрашивает:

— Скажи, отчего ты каждый день ходишь в лес собирать папоротник? Отчего ты так бедна, отчего в таком рваном платье?

И тут все рассказала бедная мать — как тяжело ей живется, как трудно одной прокормить детей. А корзину с папоротником она поставила на землю. Оленек ответил:

— Не горюй. Я помогу тебе. Сунь руку мне в зад и хорошенько пошарь там.

Оленек повернулся к ней хвостом, и она сунула руку ему в зад. Чего только она оттуда не вытянула! Жемчуг, рубины, алмазы, серьги, запястья и другие золотые украшения! В одной горсти было целое состояние. А оленек сейчас же исчез.

Положила мать сокровище в корзину, под папоротник, поставила корзину на голову и пошла поскорее домой.

Старшая дочь окликнула ее из кухоньки:

— Как ты рано вернулась, мать!

— Иди-ка сюда, — позвала женщина.

И рассказала она своей старшей дочери, что с ней приключилось, да тут же вынула из корзины и дала ей пару золотых сережек с алмазами. Подбежали и другие дети, и все получили золотые запястья или ножные браслеты из золота, усыпанные самоцветами.

Всех одарила мать, а сама пошла на базар накупить еды и красивых платьев. Тут дети стали хвастать своими украшениями на улице.

Удивились дети богатой матери, прибежали домой и закричали.

— Мама, мама, у соседских детей украшения лучше наших!

Прямо позеленели богатые дети от зависти. Пристали к матери — отбоя нет. Подай им серьги с алмазами и ножные браслеты с рубинами. Не поверила им богатая мать, решила сама посмотреть. Пошла она к соседке, а та как раз с базара вернулась, делила между детьми нарядные платья, а из кухонного домика доносился запах жареного молочного поросенка.

— Слушай, бедная, как это тебе удалось вдруг разбогатеть? — спросила богатая.

Простодушная женщина не помнила зла и рассказала все, как было. Богачка лопалась от зависти, но старалась не показать этого.

На следующий день она сама пошла в лес. Была она одета еще хуже, чем вчера бедная мать, а на голове несла старую изношенную корзину. И вот стала она собирать папоротник с таким усердием, словно ее подгоняла самая злая нужда. Очень ей хотелось разжалобить оленька и получить от него сокровище. Солнце стояло уже высоко, и пот ручьями лился по толстому лицу притворщицы. Тут из зарослей вдруг и выпрыгнул оленек.

— Э, матушка, отчего это ты собираешь папоротник в полдень, в самую жару?

— Ах, оленек! — ответила она. — Я так бедна и несчастна, и детки мои кричат от голода.

— Если это так, засунь руку мне в зад!

Ух, наконец-то счастье привалило! Оленек повернулся к богачке хвостом, совсем как рассказывала бедная мать. С довольной усмешкой засунула она руку оленьку в зад.

Но что случилось? Как раз тогда, когда она собиралась вытянуть руку, зад животного сжался, и оленек побежал. А жадную женщину он волочил за собой через колючий кустарник. Жадина исцарапалась, изодралась в кровь. А оленек все тащит и тащит ее. Протащил вдоль скалистого ущелья, так что толстое ее тело билось о камни. Только после захода солнца оленек отпустил ее и убежал. Насилу поднялась она, вся в ссадинах и синяках, и с трудом доковыляла домой.

И тогда поняла богатая мать, что поделом ей, что наказана она за свою жестокость и жадность.

Жил когда-то крестьянин, у которого было два упряжных быка. Обычно он пускал их свободно пастись на лужке, огороженном плетнем. Как-то раз пошел он за ними, чтобы запрячь в плуг, а быков нигде нет. Оглядел крестьянин плетень, нет ли где дыр: нет, дыр нигде не было. А быков все-таки нет как нет. Не знал крестьянин, что и думать.

Около дома его росло освященное дерево, и под ним куст, обстриженный так, что он мог служить алтарем. А за деревом была бамбуковая роща.

Вот крестьянин подошел к кусту-алтарю под деревом, сел, как подобает, и дал обет:

— О страж и господин, живущий в этом дереве, мои быки пропали. Где они сейчас? Если я снова найду их, я принесу вам, господин этого дерева, завертку риса, сваренного на пару, и жареную курицу.

Только дал он свой обет — в бамбуковой рощице послышалось мычание быков. А в этой рощице он уже каждый уголок пересмотрел — и все напрасно.

Теперь надо было поскорее выполнить обет. Отложил крестьянин пахоту до другого раза и пошел назад, в хижину, сварил там на пару завертку риса, заколол курицу и изжарил ее. Когда все было готово, яства были поставлены на полку, с тем чтобы принести их в дар на закате.

А сынок его наигрался с детьми и прибежал в кухню. Там мать всегда оставляла ему немного холодного риса. Как там вкусно пахло! Увидел мальчик зажаренную до хруста курицу, оторвал гузку и съел ее.

Перед заходом солнца отец хотел выполнить свой обет, глядь — не хватает куска курицы. «Наверное, кошка утащила, — решил отец, — не буду обращать на это внимания». Пошел он к дереву, положил курицу и рис на алтарь и зажег благовония.

И вдруг жареная курица ожила, покрылась перьями и убежала — но без хвоста. Очень испугался крестьянин, а из дерева заговорил хриплый голос. Трудно было понять, что он говорит. Но крестьянин наконец расслышал:

— Ты, сын человеческий, ты не выполнил своего обета, принес мне не курицу, а остаток курицы. Остатки я не могу принимать, вот я и вернул курицу к жизни.

Так появились на свет бесхвостые куры. Бесхвостые куры высидели бесхвостых петухов — и они оказались отличными бойцами в петушиных боях.

Этот крестьянин жил неподалеку от паромной переправы, которая соединяет Бали с Явой. И мимо его двора иногда проходили яванские торговцы. Увидал как-то яванец бесхвостого петуха и спросил хозяина, отчего нет у птицы хвоста. Крестьянин объяснил ему, с чего все это началось. Тогда яванец сказал:

— У нас была похожая история. Один раз Сунан Кали [144] Речь идет о сунане (яв. «повелитель», «господин») Кали Джо-го, одном из девяти легендарных апостолов ислама на Яве — тот, что проповедовал на острове ислам,- обедал у своего зятя. Подали ему жареную курицу, и гузку ее он съел. А потом прибежал внучек Сунана Кали и влез к нему на колени. Сунан Кали благословил ребенка и сказал: