Народные сказки - Саамские сказки

Парнишка не встает.

— Ты зачем опять вчера напроказил? Что тебе, места мало гулять? Сначала ко мне забрался — сколько судов зря загубил, потом к брату Западу метнулся. А там зачем лишних вдов у рыбаков наделал? Долго ли ты будешь проказить? Самый безумный сорванец. Ну, про Пейвелле говорить нечего, он давно женатый, остепенился, у себя на западе больше сидит, делом занимается. Ну, однако, и он с дождями заодно. Со снегом, да с морозом только я, Нырьел — Север, да Полуночник знаемся. То знай — мы тебе верные братья и помощники, вреда от нас не жди, но умей уважить каждого.

Тут и ели они, и пили, и песни пели. Гуляли всю ночь, только перед зорькой заснули. Немного времени спали, а наутро все уже разлетелись по своим краям. Каждый на свою сторону, на свой угол вылетел. Парня оставили дома одного.

Улетая, Север сказал матери:

— Мамаша, чего только захочет наш названый брат, то пусть все ему будет готово...— и умчался, будто тут его и не было.

Парень вышел погулять. Только за порог дома ступил, а тут птичка ему под ноги — порх. Вокруг него вьется, ну, прямо чуть не в руки просится, а поймать — не дается. Он за птичку — а она уже на веточке, уже дальше летит. То крылышками трепещет над головой, то сядет — его подманивает, поддразнивает, с кустика на кустик поскакивает, так и завлекает его.

Гонялся, гонялся он за птичкой и вышел на неведомую тропу. Тропинка не узкая, недавно хоженая. «Пойду-ка я попроведаю, что за тропа она такая?»

И пошел и пошел; шел-шел, шел-шел, летел не летел, а ему уж очень далеко показалось. И вот за листвою, за сухими ветками увидел дом. Дом не простой, бурелом вокруг наворочен, а сама-то изба будто ветром переверченная, смола потом из нее выступает. Захотелось ему посмотреть, а что в доме есть? Подошел с одной стороны — ничего не увидел. Подобрался с другой стороны — ничего не видать. С третьей стороны подошел — оконце нашел, стекла смолой затекли, через смолу разглядел: в горнице ходит девица красивая. Слезы льет, невеселую поет песню.

— Вот чудо,— удивляется парень,— как моя невеста! Она и есть!

Глазам своим не верит. Повернулась девица, а у ней в руках платочек, его подарёныш. Еще раз обошел весь дом кругом — больше никого там нет, вход один. Он в двери — хотел их взломать,— однако двери на затворе и к себе не подпускают. «Это хорошо,— подумал он,— никто другой не войдет»,— и пошел в обратный путь, в дом своих братьев названых.

Старушка ему питья и еды дала вдоволь и постель приготовила.

— Далеко ли бывал?

— А не близко ходил, малохоженой тропой!

— Не видал ли моего сумасброда старого... Чего он там безобразничает?

— Нет, не видал я ни старого, ни малого...— а про девицу свою промолчал.

Ну, и больше ничего она не спросила, и он ей ничего не сказал. Сидит старушка тихая, прядет свою куделю, веретеном вертит да дремлет помалу. Тишина кругом... Тихость и в лесу и на угоре, и на болотах тихо. Парень лег спать. Ну, чего больше делать?

Вот и вечер настал. Не успело стемниться,— со всех сторон начали братья слетаться. Старушка им наладила пированье, и пошла у них похвальба на все радости и горести, с которыми они прилетели хвастаться.

— Ну, а ты?— спрашивает Север,— ходил ли ты куда-нибудь, брат мой старшой?

— А ходил,— отвечает он, - и тропинушку нашел свежехоженую. По этой тропинушке чудо птичка летает, а в конце тропы чудо дом стоит.

— Близко ли, далеко ли?

— Да не близко, однако и не так чтобы уж очень далеко. Птичка знает!

— Мы здесь близко живем, а дома такого чудесного не знаем и не слыхивали о нем ничего. А есть ли в доме кто?

— С одной стороны подошел — нет ничего, с другой стороны — нет никого, с третьей стороны заглянул,— а там девица, моя заручённая невеста, горюет.

— Ну, если твоя, так ты ее и получишь. Нашему слову верь!

Ну, овечерелось и стемнело вовсе, собрались братья вместе на совет.

— Брат мой, собирайся в дорогу один,— сказал Север.— Мы знаем, чей дом ты нашел,— это матери нашей враг и обидчик. Нам в его дом ходу нет. Нам всем идти туда не годится. Никто нас скопом в дом этот не пустит, а стены его не пробьешь. Одного тебя, путника ночного, всякий пустит на ночлег. Мы же от тебя не отстанем, в том не сомневайся.

Ну, и отправились они тихим ходом, неслышными шагами, суховеями. Идут, друг за друга затеняются. Подошли к чудо дому. В лесу, в буреломе, захоронилися. Смотрят, что там есть?

И вдруг загудело, зашумело, свист по всему небу раздался. Тьма непроглядная наступила. Великим столбом до неба поднялся от края земли Ураган. Он налетел на чудо дом и сразу опал, не стало столба,— человеком обернулся и в дом вошел.

Парень пошел один, напрямик к самому дому, в те же двери, что и Ураган. Постучал. Ответа нет. Стучит.

Тем временем все восемь, один за другим затеняясь, невидимые за парнем, к стене притиснулись. Стучался, стучался парень — никто не отзывается, ну, однако, он свое знает — стучит... И откликнулись. Дверь не открывая, неведомой силы голосом спрашивают:

— Кто тут есть? Сколько вас?

— Я тут есть, один.

— Ну, если ты один, то входи! — ответил голос и двери открыл. Не успел он двери распахнуть, как все братья сквозняком ворвались в избу, все восемь сразу. Они скрутили хозяина дома, в прах его обратили и пустили на ветер, развеяли, как и не было старого.

Оказалась девица одна. Испугалась, бедная, а братья ей говорят:

— Ты, девица, не бойся, мы тебе добра желаем.

Тут-то парень к ней подошел и признался. Обнялись они, и радовалась она, родимая душа, что нашел ее суженый, что не поддалась она уговорам старого.

— Мало было шуму, а вы еще и девку привели,— ворчала бабушка, а сама им питенье и еденье готовит, скатерти постилает и улыбается во весь рот.

Девушка ее не боится, помогает старушке, как надо быть.

Парня и девицу посадили рядом и ну свадьбу играть! Говорят братья своему названому брату:

— Не печалься, невесту твою мы никому в обиду не дадим.

На другой день встали спозаранку и все девятеро поехали в дом, где жил неведомой силы старик.

Приехали. Дом-то большой, а добра там всякого навалено видимо-невидимо, и все то без ладу, без толку и без разума свалено кучами — настоящий бурелом. Съездили за этим добром раз, съездили два, три раза съездили, а всего обрать не могли. Целый месяц они возили из старого дома к себе и не могли все вывезти. Вот до чего силен был старик!

Перевезли все, что было, в дом матери-старушки, и стало в нем тесно. Заспорили, как им быть дальше. Ну, известно, где тесно, тут и свара. Парень с девицей говорят:

— Мы домой поедем!

— А мы новый город построим,— кричат братья.

А бабушка их не пускает. Не согласна. Говорит:

— Там очень шумно жить. И с Ураганом-то я не ужилась, а вы хотите, чтобы я в городе жила! Не будет этого,— и отказалась.— Я тут останусь, в тишине.