Народные сказки - Жемчужное ожерелье [Узбекские народные сказки]

— Хорошо, не убью, — сказал Рустам, — но выполни мой первый приказ: отведи меня к Диву-сафиду.

Рустам схватил дива за ухо, вытащил из земли и приказал идти вперед, показывая путь.

Шли они, шли и дошли до домов, сложенных из валунов. Это и был город дивов. Еще издали Рустам увидел клубы дыма, будто вырывающиеся из тандыра, когда его нагревают сырыми дровами.

— Что это за дым? — спросил он у своего раба Самандива.

— Это дым исходит из легких самого сильного из трех богатырей Дива-сафида — Карадива, — ответил Самандив.

Рустам подошел поближе и увидел, что дым валит из бездонного колодца. В колодце этом и жил див. Самандив окликнул Карадива и тот вылез наземь, держа в руке булаву в тридцать батманов. Поднял он булаву, желая изрубить Рустама. Но Рустам напал на дива. Острым мечом он отрубил правую руку диву, ту, в которой он держал булаву. А когда богатырь снова взмахнул мечом, голова дива свалилась рядом с отрубленной рукой. Самандив повел Рустама ко второму силачу Дива-сафида — Кунгирдиву. Из его колодца-логова тоже вырывался дым, но вперемежку с огнем. С полудня до вечера бился Рустам с силачом Кунгирдивом и его тоже отправил в преисподнюю.

Пошли они к колодцу третьего силача. Отсюда рвался буйный огонь, словно пылал там неугасимый костер. Это и было жилище самого сильного силача Дива-сафида, и назывался он Аквандивом. По силе своей Аквандив не уступал самому Диву-сафиду. Каждая его рука была толщиной со ствол огромного дерева. Когда поднимался он во весь рост, то головой касался неба. Коли ленился он нагнуться, чтобы напиться воды, высасывал он воду прямо из облаков. Свою булаву в девяносто батманов он легко швырял на девять верст. Вот с каким врагом пришлось на сей раз сразиться Рустаму. Схватив в каждую руку палицу в сорок пять батманов, див ловко орудовал то правой, то левой рукой. Рустам то увертывался от палицы, то бросался вперед. Каждый удар его меча наносил рану диву. Пыль столбом поднималась в небо. Сражались они подряд три дня и три ночи. На четвертое утро Аквандив сомлел и упал. Рустам разрубил его на две части, вытер меч и сунул в ножны. Затем приказал Самандиву приготовить еду. После тяжелого боя нужно хорошенько отдохнуть. Съел богатырь Рустам мясо девяти баранов. Накормил свежей травой и овсом верного коня.

С первыми лучами солнца он подошел к логову Дива-сафида. В обширном дворце, обнесенном каменными стенами с железными воротами, Див-сафид лежал, растянувшись от красного угла до входных дверей, и спал, сотрясая воздух жутким своим храпом. Рустам распахнул дверь, вошел и толкнул Дива-сафида. Див даже не шелохнулся. Рустам кольнул его мечом, а див лишь на другой бок повернулся. Тогда Рустам с размаху вонзил острие копья в бок дива. Див проснулся и сел.

— Эй, кровопийца-див, встань, сегодня ты ответишь за все свои злодеяния. Я пришел, чтобы отомстить тебе за погибших, освободить живых, — крикнул ему Рустам.

Див даже с места не поднялся.

— Мне положено спать ровно месяц. А сегодня идет всего лишь двадцать седьмой день. Приходи через три дня, вот тогда я изжарю тебя и съем.

Рустам вернулся в логово Самандива. Решил он хорошенько отдохнуть и набраться сил. Через три дня он уже стоял на площадке для боя. Див-сафид вышел, поигрывая стобатманной булавой. Началась кровавая битва.

Мечом Рустам владел искусно. Каждый его удар наносил диву рану, вырывал кусок мяса из его тела. И наконец, изловчившись, Рустам отрубил руку дива, держащую булаву. Схватив отрубленную руку, див скрылся за каменной стеной и вернулся оттуда снова с двумя руками. С прежней яростью напал он на Рустама. Острая булава ранила Рустама. Но он продолжал наносить врагу мощные удары. А див каждый раз скрывался за каменной стеной и выходил оттуда с залеченными ранами. Семь дней и семь ночей шел беспощадный бой. На восьмой день Рустам убедился, что все его труды идут прахом; изловчившись, он срубил среднюю голову дива, и див распался на две части. От падения его содрогнулась земля. Рустам хорошенько вытер меч, поцеловал его и вложил в ножны. И, желая узнать тайну дива, зашел за каменную стену. Смотрит, а там из-под валуна бьет родник с живой водой, и стекает эта вода в водоем. Досыта напился Рустам живой воды. И выйдя из водоема, Рустам увидел, что все его раны затянулись. Да и сил прибавилось вдвое.

Кликнув Самандива, направился Рустам к пещере, где томились его соотечественники. Отвалил тяжеленный валун от входа и крикнул:

— Дорогие земляки, плененные кровожадным дивом, выходите. Вы свободны.

Грязные, исхудавшие и измученные один за другим стали выходить из пещеры на свет пленники дива. Они рыдали и обнимали Рустама. Повел их Рустам к роднику с живой водой, залечил их раны. И начали они готовиться в обратную дорогу. Шесть месяцев брели они по бескрайней пустыне и пришли наконец в свой родимый край. Семь дней веселились они в честь своего возвращения. Теперь уже никто не желал покидать свою любимую, свою прекрасную страну. Запомнили они раз и навсегда, что родной край — это и есть неиссякаемый золотой рудник. Тогда-то и родилась пословица: лучше быть нищим в родном краю, чем шахом на чужбине.

В давние времена жил да был один падишах. Было у него шесть жен, и у самой старшей родились два сына. Одного назвали Ахмаджаном, а второго Лукманджаном.

Младшая жена падишаха была женщина властолюбивая и алчная. И с утра до ночи думала о том, кому же перейдет власть и кому достанется богатство старого падишаха.

— Если шах умрет, — думала она, — трон захватят его сыновья. Пора мне позаботиться и о себе.

Как-то сказала она падишаху: «О, владыка мира, вчера твой старший сын схватил меня за руку. „Почему ты это делаешь?“ — спросила я, — а он: „Отец ведь старик“, — отвечает. — „Мать я тебе или любовница?“ — рассердилась я».

Взбешенный падишах призвал палача:

— Отведи обоих моих сыновей в пустыню и убей их там, — приказал он. — А одежду обмакни в их кровь.

Ничего не подозревающих юношей повел палач в пустыню. Шли они шли, долго шли и пришли в безводное место, где кружились лишь стаи воронов. И спросил палач: «Знаете ли вы, зачем я привел вас сюда?» — «Нет», — ответили сыновья падишаха. — «Ваш отец приговорил вас к смерти, — продолжал палач, — и я выполню его волю. А вашу одежду пропитаю вашей же кровью и отнесу ему». Удивились сыновья. «Дедушка, — сказали они, — мы ведь еще совсем молоды, еще не успели пожить на земле. И зла никому не причинили. Почему же наш отец хочет лишить нас жизни?»

— Повеление падишаха священно, — сказал палач.

— Послушайте, дедушка, — начал Лукманджан, — раз отцу нужна наша кровь, давайте убьем хоть вот этого сайгака и пропитаем его кровью нашу одежду. Отнесите ее падишаху. А мы никогда не вернемся домой, даже не заглянем в родные края.