Автор неизвестен - Самба-храбрец. Сказки и легенды Сенегала

— Я не так уж глупа, — ответила телка. — Я знаю, как ты расправляешься с беззащитными телятами, когда они больны или слабы от голода. Так что сиди в этой яме, для нас же лучше!

— О дорогая, ты жестоко ошибаешься. Ты явно спутала меня с каким-то другим зверем. Наоборот, я ваш лучший друг! А тебя я буду защищать даже от львов и пантер, если понадобится.

Телка была простодушна и неопытна, и Буки ее быстро уговорила.

— Хорошо, — согласилась телка. — Я согласна тебе помочь, но не знаю как. Подскажи!

— Это очень просто, — молвила Буки, — ухватись за куст на краю ямы и спусти вниз свои задние ноги и хвост. Я уцеплюсь за твой хвост, и ты меня вытащишь. Ты ведь сильная!

Телка так и сделала. Ухватилась Буки за телячий хвост, телка вся напряглась, как лук, и потащила гиену из ямы. Держится Буки за хвост зубами, вцепилась когтями в задние ноги телки, царапает ее, рвет кожу. Несчастная телка вытащила гиену, но сама была вся изранена и измучена. И решила гиена Буки прикончить свою спасительницу и подкрепиться ею. И уже открыла свою пасть…

К счастью, поблизости был Лёк, он все это видел. Бедная телка обратилась к нему:

— Друг мой Лёк, беги, позови пастуха, моего хозяина, или даже Гайенде-льва, нашего повелителя! Я спасла этого ужасного зверя, а он меня жестоко ранил и хочет меня растерзать. Я так ослабла, что еле на ногах стою.

Забеспокоилась Буки. Она знала, что ни пастух, пи лев ее не помилуют. И решила она схитрить.

— Друг мой Лёк, — заговорила гиена Буки сладким голосом. — Эта телка все выдумывает! Послушай меня, я тебе все сейчас расскажу.

— Хорошо, я слушаю, — сказал заяц Лёк. — Всем известно, что я справедлив. Но я должен знать, как все было на самом деле. Лишь тогда я смогу решить, кто прав, а кто виноват. Самое простое — начать с самого начала. Ты, Буки, спустись обратно в яму, а ты, телка, займи свое место и уцепись за куст!

«Ладно, — подумала Буки, — сейчас я надую этого проныру, докажу ему, что я пи в чем не повинна!» И гиена спрыгнула обратно в яму. Расхохотался заяц Лёк и сказал глупой телке:

— Возвращайся-ка ты в свое стадо и больше не пасись одна! Впредь будь осторожнее. А ты, Буки, посиди здесь и подумай о том, что надо благодарить тех, кто тебя спасает. Да будет это тебе уроком!

А вы что думаете об уроке зайца Лёка, справедливого судьи?

Ранним утром, еще по росе, едва заяц Лёк отыскал в песке ямку посуше, к нему подбежала гиена Буки.

— Чего это ты от меня всегда прячешься? — спросила она с угрозой.

— А чего мне от тебя прятаться? — возразил заяц Лёк, хотя прекрасно знал десятки причин, почему он и все его родичи избегали гиену Буки.

Солнце еще не взошло, трава была мокрой, лапы зайца не высохли, а зубы гиены были слишком близко от его хребта. Поэтому заяц Лёк повторил:

— С чего мне от тебя прятаться, почтенная Н'Джур? Я просто нашел себе ямку, где прохладнее, чем в траве у тропинки.

— Ах, вот оно что! — прогнусавила гиена Буки. — А я вот вся промокла ночью, схватила насморк и кашель. Слышала я, будто парное молоко — лучшее средство от хрипоты. Слушай, Лёк! Тут неподалеку одна, без пастуха, пасется корова Нагг. Вымя у нее полнее, чем полный бурдюк. Пойди-ка поговори с Нагг, пока пастух не вернулся. А я подберусь сзади и пососу хоть немножко теплого молока!

Заяц Лёк знал, с кем имеет дело. Уж если Буки-гиена привяжется, от нее так легко не отделаешься.

Пришлось зайцу побежать к корове Нагг.

Всем известно, что Нагг ничему толковому не научилась ни дома, ни в школе. Однако она все-таки понимала, что сырая от росы трава не на пользу ее брюху. В тот ранний час корова Нагг медленно отщипывала верхушки побегов травы, которые слабые лучи утреннего солнца и ветерок уже немного подсушили.

— Здравствуй, Нагг! — обратился к ней заяц. — Я давно уже тебя заметил, но трава была слишком сырой и я не мог к тебе подойти…

Корова помотала головой. Заяц думал, что она приветливо и вежливо кивает на его любезные слова. И вдруг услышал мрачное мычание, предсмертный стон боли, от которого у него ощетинились все волоски на шкуре и уши встали торчком.

Нагг повалилась на бок, и гиена Буки стала раздирать ее тушу на части.

Зайца Лёка трудно было чем-нибудь удивить. От Буки он ждал любой пакости. Он посмотрел на издыхающую корову и сказал:

— Где же мы теперь найдем молоко?

— Молоко? Ха-ха! — захохотала Буки. — Плевать мне на молоко! Что я, сосунок? Ты взгляни лучше: сколько в этой корове мяса, сколько костей! Это же не просто удача, это подарок богов. Помоги мне разделать тушу, тогда нам будет легче утащить ее отсюда. Я знаю Малала-пуло, ее пастуха, и вовсе не хочу с ним сегодня встречаться. Если он застанет меня здесь…

Пришлось Лёку разделывать тушу Нагг, помогая своей опасной соседке, с которой, того и гляди, попадешь в беду!

А солнце между тем наконец взошло, и саванна пробудилась после долгого крепкого сна. Отовсюду слышались звериные и птичьи голоса. Даже самые отъявленные сони просыпались, громко зевая. Надо было как можно скорее уходить подальше от этого места. Того и гляди, сюда кто-нибудь нагрянет!

И заяц предложил Буки:

— Давай я сбегаю за хворостом для костра! Но Буки возразила:

— Сырое мясо куда лучше на вкус!

— А я больше люблю мясо жареное, печеное и даже вареное, — ответил ей заяц.

— Ладно, будь по-твоему! Только за хворостом пойду я сама, — решила Буки-гиена, опасаясь, что заяц всполошит и приведет к ее добыче всех обитателей джунглей.

И гиена отправилась за хворостом.

Заяц Лёк подумал, что с него хватит неприятностей, сейчас, пожалуй, самое время удрать.

Все зайчата с самого детства с молоком матери впитывают страх перед гиеной и отвращение к ней. Они учатся никогда не упускать возможности сыграть с гиеной Буки злую шутку.

Потряс заяц головой, похлопал длинными ушами и только тогда наконец избавился от страха, который испытывал с того самого мига, когда гиена застала его в песчаной ямке.

Он отпрыгнул в сторону, посмотрел направо, посмотрел палево и, чтобы немного размяться, поскакал к баобабу, тень которого тянулась к туше глупой коровы Нагг.

Обежал заяц вокруг баобаба и вдруг замер, подняв мордочку и наморщив нос. В стволе баобаба он заметил дупло.

Заяц быстренько перетаскал по частям в дупло мясо и кости, требуху и шкуру коровы, оставил одну лишь голову, да и ту зарыл в землю, так что снаружи торчали только рога. А сам спрятался в дупле и скорчился там, как погребенный воин.

— Лёк! Эй, Лёк! — услышал он голос Буки. — Где ты, сын беды? Что ты сделал с моей коровой? Я вижу только нахальных мух, которые пьют ее кровь наперегонки с ненасытной жадной землей!