Джеймс Роллинс - Последний оракул

Откуда он знал все это?

Монк тряхнул головой. Эти вопросы подождут. И все же его беспокоило то, как быстро он привык к противоречию между отсутствием собственной памяти и своим знанием окружающего мира. Кроме того, за ними охотились. Они должны были передвигаться тихо, ибо любой звук в горах разносился на большое расстояние. Поэтому общаться приходилось с помощью шепота и языка жестов.

Монк осмотрел противоположный берег ручья. Они находились в бегах последние три часа. Он взял быстрый темп, желая максимально увеличить расстояние между ними и тем местом, где они выбрались из подземного мира. Кто знает, сколько времени понадобится охотникам, чтобы понять, что они вышли наружу, и взять их след уже здесь?

Монк ждал на берегу ручья.

«Где же Константин?»

Словно откликнувшись на его мысль, долговязый парнишка появился на дальнем склоне – гибкий и прочно держащийся на ногах, как молодой олененок. Однако когда он, балансируя руками, переходил по скользкому бревну через ручей, лицо его являло собой маску страха.

– Я сделал это! – проговорил он, тяжело дыша, и спрыгнул на берег рядом с Монком. – Я утопил твою больничную рубашку в ручье в другой долине.

– Ты бросил ее в воду?

– Позади бобровой запруды, как ты велел.

Монк кивнул. Его рубашка была пропитана кровью и потом. Кто-то из детей прихватил ее из палаты после того, как он сменил одежду. Это была мудрая мысль. Если бы рубашка осталась в палате, его тюремщики поняли бы, что он переоделся. А вот теперь рубашка пригодилась для того, чтобы оставить ложный след. Чтобы запах был сильнее, он утер ею вспотевшее лицо и подмышки. То же самое он проделал с детьми и даже с шимпанзе, надеясь, что запах уведет преследователей в противоположном направлении.

– Помоги мне, – попросил он Константина и нагнулся к бревну, по которому они только что перебрались через широкий ручей.

Совместными усилиями они сумели раскачать его, но столкнуть в воду не смогли. Затем Монк услышал пыхтенье возле своего уха. Повернув голову, он увидел Марту, упершуюся плечом в бревно. Они налегли на него втроем. Бревно плюхнулось в воду, несколько раз перевернулось и поплыло вниз по течению. Монк смотрел, как оно удаляется. Удовлетворенный сделанным, он пошел прочь от ручья.

Константин шел бодро, а вот Киске и Петру приходилось туго. Склон был крутым, и Монк с Мартой были вынуждены помогать младшим детям. Наконец они добрались до вершины холма. Впереди во всех направлениях виднелись другие вершины, в основном поросшие лесом с редкими прогалинами. Слева от них блестело серебристое пятно большого озера.

Туда и двинулся Монк. Рядом с таким озером непременно должны жить люди, у которых можно попросить помощи. Однако Константин схватил его за локоть.

– Мы не можем идти туда, – торопливо проговорил он. – Только смерть живет там.

Другой рукой он сжал прикрепленный к поясу значок, индикатор радиоактивности.

Оказавшись в столь идиллической местности, где все зеленело и благоухало, Монк совсем позабыл об опасности. Он посмотрел на свой значок. Сейчас его поверхность была белой, но, по мере того как уровень радиации будет повышаться, он начнет менять цвет, становясь поочередно розовым, красным, багровым и, наконец, черным. Что-то наподобие теста на беременность, который продается в аптеках.

В его мозгу снова мелькнула вспышка-воспоминание.

Смеющиеся голубые глаза, крошечные пальчики …

А затем – снова пустота.

В его голове пульсировала боль. Через вязаную шапочку он нащупал полоску швов за ухом. Константин смотрел на него сузившимися от беспокойства глазами.

Киска, которая, как выяснил Монк, была сестрой Константина, положила руки на живот.

– Я хочу есть, – жалобно прошептала она, словно боясь быть услышанной и одновременно показаться слабой.

Константин, нахмурившись, посмотрел на сестру. Однако Монк понимал: они действительно должны есть, чтобы поддерживать силы. После панического бегства им было необходимо передохнуть и разработать хотя бы какой-то план дальнейших действий. Монк смотрел в сторону озера, ощупывая пальцами свой значок.

«Только смерть живет там».

Он должен был как следует разобраться в ситуации, в которой они оказались.

– Нужно найти место, где мы сможем укрыться и поесть, – проговорил он. – И побыстрее.

Они стали спускаться в следующую долину. Склон шел уступами, на каждом из которых поблескивал пруд. Здесь было множество мелких водопадов, воздух пах глиной и сыростью. На середине склона возвышался утес с природным карманом, напоминавшим неглубокую пещеру. Монк и его свита вошли внутрь.

Они расселись и открыли рюкзаки. По кругу пошли бутылки с минеральной водой и шоколадные батончики.

Монк осмотрел содержимое своего рюкзака. Оружия там не было, зато он нашел топографическую карту и расстелил ее на земле. Надписи были сделаны кириллицей. К нему подошел Константин, жуя батончик со вкусом орехового масла. Монк указал на обозначение гор, помеченных многочисленными крестиками.

– Шахты, – пояснил мальчик. – Урановые рудники. – Он провел пальцем по строке заголовка. – Южноуральские горы. Челябинская область. Старый центр оружейной промышленности. Очень опасно.

Мальчик постучал пальцем по тем местам на карте, которые были обозначены значками радиационной опасности.

– Много открытых шахт, старых радиохимических заводов и предприятий по производству плутония.

Он махнул рукой, показывая, что все это находится далеко.

– А я-то всего лишь хотел выяснить, где мы сейчас, – пробормотал Монк, качая головой.

– Очень опасно, да, – снова сказал Константин. Он вытянул руку в сторону большого озера, которое отсюда не просматривалось. – Озеро Карачай. Хранилище жидких радиоактивных отходов старого химического комбината «Маяк». Проведешь на берегу озера один час и через неделю умрешь. Его нужно обойти стороной.

Константин склонился над картой и указал на центр района, в котором находилось наибольшее скопление рудников и радиационных установок.

– Мы вышли отсюда. Из Муравейника. Раньше там находился подземный город Челябинск восемьдесят восемь, где содержались тысячи заключенных, работавших на рудниках. Таких мест много.

Монк вспомнил постройки промышленного типа, которые он видел в пещере. Очевидно, кто-то нашел для заброшенного подземного города новое применение.

Константин продолжал:

– Мы должны обойти озеро Карачай, не приближаясь к нему. – Он посмотрел на Монка, словно желая удостовериться в том, что тот его понял. – А это значит, что нам придется пересечь топь Асанова, чтобы добраться сюда.

Палец мальчика переместился на карте и теперь указывал на дальний берег озера, где крестиком была отмечена очередная шахта.