Стив Берри - Миф Линкольна

– Воровство – это смертный грех, – сказал он.

– Но ты ведь только что сам сказал, что это не кража. Мы лишь возьмем ее взаймы, чтобы затем вернуть. Я правильно поняла?

Хусепе кивнул.

– В таком случае это не кража.

– Старейшина Роуэн говорит, что без нее никак. Это задание чрезвычайной важности. Как ты уже видела, американцы пытаются нам воспрепятствовать. Поэтому мы должны уехать отсюда быстро и без шума.

Кассиопея подумала о Коттоне. Этот не сдастся. Как и Стефани. У Стефани девиз: ни шагу назад.

– Я введу тебя в курс дела во время полета, – сказал Хусепе. – Обещаю тебе. Это нечто вроде очередных Больших Скитаний. Возможно даже, самые долгие за всю историю «святых» и куда более увлекательные, чем ты можешь себе представить.

Первые Большие Скитания начались в 1847 году. Кибитки, телеги, а для многих собственные ноги помогли скитальцам преодолеть расстояние более чем в тысячу миль во время их пути на запад. Маршрут пролегал вдоль северного берега реки Плат, через континентальный водораздел, затем по долине реки Суитуотер, затем по впадине Большого Соленого озера. Впоследствии этот путь стал известен как Тропа Мормонов. Отец не раз с пиететом рассказывал ему о нем. С 1847 по 1869 год этот путь совершили семьдесят тысяч «святых», и каждый удостоился звания пионера.

Хусепе нежно взял ее за руку.

– Мы с тобой тоже пионеры. Но только в новом, удивительном смысле. Я все расскажу тебе по пути туда.

С этими словами он заключил ее в объятья и поцеловал. Кассиопея тотчас почувствовала, что он возбужден.

– Я люблю тебя, – прошептал Салазар; его глаза были красноречивее всяких слов. – С тех самых пор, когда мы еще были юными. Наш разрыв разбил мне сердце. Но я уважал твое решение. Должен тебе кое в чем признаться. Дома, в Испании, я до сих пор храню наше фото. Нашел его несколько лет назад, после смерти жены. Когда мое сердце было исполнено пустоты и печали, я нашел фотографию, которая вновь вернула мне радость.

Ну почему каждый мужчина, кто проявлял к ней интерес, всегда тащил на себе груз каких-то проблем? Сначала Хусепе с его религией, затем целая череда ухажеров, каждый из которых по-своему неплох, но и по-своему ужасен… И вот теперь, похоже, круг замкнулся. Все начинается сначала. Какая-то часть ее «я» тянулась к нему. Другая – отталкивала его. Сама же она не была уверена, которая из двух одержит верх.

Но она непременно это выяснит.

– На этот раз я не стану тебе навязывать выбор, – сказал Хусепе. – Ты можешь решить все по-своему. Этот урок я усвоил давно.

– Спасибо. – Кассиопея действительно было несказанно благодарна.

– Мне нужна твоя помощь, – сказал он.

– Как это важно, что ты доверяешь мне. Обещаю, я тебя не подведу.

Он улыбнулся:

– Разве такое когда-то бывало?

Зальцбург

Малоун стоял на высоте четырехсот футов над Зальцбургом, на вершине поросшего соснами утеса, известного как Мёнхсберг. Воздух был холоден, дыхание белым облачком вырывалось изо рта. Справа от него высилась серая громада Хоэнзальцбурга, слева – местный музей современного искусства, шедевр архитектурного минимализма, облицованный белым мрамором. За музеем маячил Мёнхштайн – бывший замок, а ныне роскошный отель. Лучи утреннего солнца искрились в его окнах ослепительными красно-золотыми вспышками. Коттон хорошо знал эту скалу – многовековое нагромождение камней, готовых в любой миг лавиной скатиться вниз. В XVII веке одна такая лавина погребла под собой пару сотен горожан, которые мирно спали в своих кроватях. Во избежание катастроф в наше время проводятся регулярные инспекции поверхности скалы. По дороге сюда Малоун заметил группу альпинистов.

Он встал рано и, выйдя из отеля, осторожно приблизился к «Золотому оленю». Высоко, среди деревьев, что росли на плоской вершине горы, Коттон заметил человека, который как будто застыл на часах. Сначала Малоун подумал, что это просто такая же ранняя пташка, что и он сам, однако поскольку фигура так и не сдвинулась с места, решил, что это какой-то данит решил воспользоваться преимуществом высоты.

«Золотой олень» располагался как раз под ним. Малоуну был виден вход в ресторан, а также бульвар, по которому машины объезжали отведенную пешеходам старинную часть города. Малоун предположил, что второй данит, по всей видимости, стережет второй вход в отель со стороны Гетрайдегассе.

Высокие липы и каштаны образовывали над ним сплошной тенистый свод. Наверх Малоун поднялся той же тропинкой, что и накануне вечером, – обошел крепость и преодолел путь в четверть мили по верху скалы. Прямо под ним виднелся вход в вырубленный в скале стометровый тоннель, так называемый Зигмундстор, с барочными порталами по обоим его концам. Из тоннеля со свистом вылетали машины, другие, наоборот, ныряли в него. Некоторые останавливались на светофоре, расположенном как раз напротив отеля «Золотой олень».

Со всех сторон Малоуна окружил ухоженный парк – деревья, газоны, кустарник. Ему удалось подкрасться к даниту метров на пятьдесят, довольно близко к краю, чтобы также видеть, что происходит внизу. Вчерашний случай наверняка напугал Салазара. Испанец ни за что не станет рисковать, и его стражи готовы ко всему.

Малоун все еще толком не понимал, что происходит, однако это не имело никакого значения. Куда больше ему не давала покоя Кассиопея. И в особенности ее вчерашний визит к нему.

Ее было не узнать.

Последний раз они были вместе три недели назад, и тогда все было совершенно иначе. Они провели уик-энд в Авиньоне – гуляли по мощенным булыжником улочкам, осматривали достопримечательности, обедали в уличных кафе. Остановились они в старинной гостинице, с железного балкона которой открывался потрясающий вид на папский дворец. Все было просто чудесно. Как то бывало всегда, за исключением коротких кризисов.

Может, и сейчас так? Слишком много кризисов…

Впрочем, это Коттон мог понять. Как и он, Кассиопея не могла жить без приключений. Да, но какова цена за приключения?

Малоун прижался к массивному стволу каштана. Взгляд данита был по-прежнему устремлен вниз. Коттон тоже взглянул на город, который готовился к очередному рабочему дню. Зальцбург – город пешеходов. Почти все они куда-то спешили.

Вдали завыла сирена.

Малоун заметил пешеходный мостик через реку, который вел из старого города в новый. Он точно знал, что украшает его парапет. Миниатюрные замки́, всех форм и размеров, каждый намертво закреплен на металлической решетке. И каждый – олицетворение вечного союза двух любящих сердец. Обычно переплетенные инициалы любящих были взяты в кольцо этих самых сердечек. Символы любви, их тут было несколько сот. Местная традиция. Сродни той, что есть на Юге, где любящие вырезают сердца на деревьях.