Джеймс Клавелл - Сегун. Книга 3

– Я могу отказаться от кого-нибудь из них?

– А зачем? – удивился Ябу. – Господин Нобору очень тщательно их отбирал.

– Ох, конечно, простите, – устало откликнулся Блэкторн, понимая, что даймё Ябу просто зло шутит над ним. – Я понял. Но вот что будет с теми, которые связаны, если я от них откажусь?

– Им отрубят головы. Обязательно. Что еще с ними делать?

– Ах так… Простите.

– Пойдемте. – Ябу широкими шагами двинулся к носилкам.

Блэкторн взглянул на Марико:

– Я могу отплыть! Вы слышали!

– Да.

– Это значит… Это похоже на сон. Он сказал…

– Андзин-сан!

Блэкторн послушно заторопился вслед за Ябу. Теперь паланкин играл роль помоста. Чиновник поставил маленький столик, разложил на нем свитки с записями. Немного дальше, в стороне, самураи охраняли кучу длинных и коротких мечей, копий, щитов, секир, луков и стрел – всем этим оружием были навьючены лошади, и теперь носильщики складывали его на землю. Ябу сделал знак Блэкторну сесть рядом, Алвито – впереди, а Марико усадил с другой стороны от себя. Чиновник выкрикивал имя, ронин выходил вперед, торжественно кланялся, называл себя, присягал на верность, подписывал бумагу и вместо печати выдавливал на бумагу каплю крови из пальца – писарь привычно прокалывал его иглой. Затем становился перед Блэкторном на колени и, встав, торопился к оружейнику – получить сначала длинный меч, потом короткий. Все почтительно брали мечи, дотошно осматривали, выражали одобрение, убедившись в их высоком качестве, и со свирепой радостью засовывали за пояс. Заимев полный набор оружия и боевой щит, ронины занимали место в строю, превращаясь в самураев. В полном вооружении они казались сильнее, стройнее и свирепее. Оставались еще тридцать связанных разбойников. Блэкторн настоял на том, чтобы лично разрезать на каждом веревки. Один за другим они клялись ему в верности наравне с остальными:

– Честью самурая клянусь, что ваши враги – мои враги, а я – ваш верный слуга.

После клятвы каждый получал оружие.

Ябу выкликнул:

– Урага-но Тадамаса!

Вперед выступил молодой человек без оружия, в простом кимоно и бамбуковой шляпе. Алвито почувствовал боль в сердце: брат Жозеф! А он и не заметил его среди самураев. Ябу ухмыльнулся – от него не укрылось замешательство иезуита – и повернулся к Блэкторну:

– Андзин-сан, это Урага-но Тадамаса. Самурай, теперь ронин. Вы узнаете его? Поняли слово «узнать»?

– Да, понял. Узнаю.

– Прекрасно. Он был послушником у христиан?

– Да, это так.

– А теперь нет. Понятно? Теперь ронин.

– Понятно, Ябу-сама.

Ябу следил за Алвито: священник неотрывно смотрел на отступника, а тот в свою очередь с ненавистью уставился на него.

– Ах, Цукку-сан, вы тоже его узнали?

– Да, узнал, господин.

– Вы готовы переводить, или живот прихватило?

– Готов. Пожалуйста, продолжайте, господин.

Ябу махнул рукой в сторону Ураги:

– Господин Торанага отдает вам, Андзин-сан, этого человека, если он вам нужен. Когда-то он готовился стать христианским священником. А теперь отказался от фальшивого чужестранного Бога и вернулся к истинной вере – синто. – Он замолчал, так как священник тоже умолк. – Вы точно переводите, Цукку-сан? Истинной вере – синто!

Священник не отвечал. Он вздохнул и перевел абсолютно точно, добавив:

– Это он так говорит, Андзин-сан. Мой Бог простит его.

Марико пропустила это без комментариев, еще больше возненавидев Ябу и пообещав себе отомстить ему в скором времени.

Ябу посмотрел на них, потом продолжал:

– Так что Урага-сан – бывший христианин. Теперь он готов служить вам. Он может говорить на языках чужеземцев – он был среди тех четырех юношей-самураев, которых посылали в ваши края. Он даже встречался с главой всех христиан – как они его называют? – но теперь ненавидит их, совсем как вы. – Глаза Ябу метались от Алвито к Марико, которая все так же внимательно вслушивалась в его слова. – Вы же ненавидите христиан, Андзин-сан?

– Большинство католиков – мои враги, – не стал отрицать Блэкторн, вполне отдавая себе отчет в том, как остро воспринимает это Марико, хоть и хранит внешне бесстрастный, отсутствующий вид. – Испания и Португалия – враги моей страны, это точно.

– Христиане и наши враги тоже. Да, Цукку-сан?

– Нет, господин. И христианство дает вам ключ к бессмертию.

– Это так, Урага-сан? – тут же задал вопрос Ябу.

Урага покачал головой, голос его был холоден:

– Я больше так не думаю, господин. Нет.

– Скажите это Андзин-сан.

– Сеньор Андзин-сан, – начал Урага – несмотря на чудовищный акцент, его португальская речь была правильна и понятна. – Я не думаю, что католицизм – замо́к… простите, ключ к бессмертию.

– Согласен, – откликнулся Блэкторн.

– Отлично, – подхватил Ябу. – Так вот, господин Торанага предлагает этого ронина вам, Андзин-сан. Он хоть и отступник, но происходит из хорошей самурайской семьи. Урага клянется, что, если вы примете его, будет вашим писарем, переводчиком и всем, кем хотите. Вы дадите ему мечи. Что еще, Урага? Скажи сам.

– Сеньор, прошу простить меня. Во-первых… – Урага снял шляпу: тонзура у него уже заросла, волосы были пострижены как у самурая, но пучка еще не имелось. – Во-первых, я стыжусь того, что у меня такая прическа и нет пучка, как у самурая. Но волосы отрастут, и я не стал от этого более плохим самураем. – Он надел шляпу и перевел Ябу слова, с которым обратился к Блэкторну. Ронины, стоявшие рядом, внимательно слушали его. – Во-вторых, пожалуйста, простите меня, но я не умею обращаться с оружием, с любым оружием, никогда этому не учился. Но научусь, верьте мне, научусь. Клянусь вам в абсолютной преданности и прошу вас принять меня… – По лицу и по спине мужчины обильно струился пот.

Блэкторн сочувственно произнес:

– Сиката га най? (Какое это имеет значение?) Нэ укэри анатава дэс (я принимаю вас), Урага-сан.

Урага поклонился, потом объяснил Ябу, о чем они говорили. Все сохраняли серьезность, кроме Ябу, который рассмеялся, но тут же умолк: между двумя оставшимися ронинами началась перебранка из-за мечей.

– Эй, вы там, заткнитесь! – рявкнул Ябу.

Ронины обернулись, и один из них проворчал:

– Вы не мой господин! Откуда у вас такие манеры? Объясните, пожалуйста, или сами заткнитесь!

Ябу мгновенно вскочил на ноги и яростно замахнулся мечом на дерзнувшего оскорбить его. Все бросились врассыпную, а ронин ускользнул от удара. У края пристани он выхватил меч, резко повернулся и устремился в атаку, издав ужасный боевой клич. На выручку ему, с мечами наготове, кинулись все его друзья, и Ябу оказался в ловушке. Ронин напирал, Ябу избежал сокрушительного удара меча, ответил таким же ударом, но промахнулся – противник его нырнул вперед, изготавливаясь поразить врага. Самураи Торанаги надумали вмешаться, но слишком поздно. Всем было ясно: Ябу обречен.