Джеймс Клавелл - Сегун. Книга 3

– Сто-о-о-й!! – гаркнул Блэкторн по-японски. Все замерли, пораженные силой его голоса. – Назад! – Он показал на линию, вдоль которой выстраивалось его воинство перед этим. – Живо! Приказываю вам!

На мгновение вся пристань замерла… и вновь возобновилось движение. Остолбенение проходило медленно. Ябу снова наскочил на ронина. Тот отпрыгнул назад, отступил в сторону, меч взметнулся над головой – громадное двуручное чудовище, бесстрашно ждущее следующей атаки. Друзья ронина заколебались.

– Разойдитесь! Немедленно! Вы слышали – это приказ! – надрывался Блэкторн.

Ронины неохотно, но повиновались, отступали прочь, прятали мечи в ножны. Ябу и его соперник медленно кружили напротив друг друга.

– Эй, ты! – Блэкторн обращался к воинственному ронину. – Стой! Брось меч! Я тебе приказываю!

Ронин не спускал злобного взгляда с Ябу, но приказ возымел действие: он облизал губы, сделал обманное движение влево, потом вправо. Ябу отпрянул, ронин ускользнул от него, подскочил ближе к Блэкторну и опустил перед ним меч:

– Я повинуюсь, Андзин-сан. Я не нападал на него.

Ябу по-змеиному подкрадывался, но ронин уклонился и бесстрашно отступил – он был легче, моложе и быстрее Ябу.

– Ябу-сан! – отчаянно воззвал Блэкторн. – Простите, может, тут недоразумение? Может…

Но Ябу разразился потоком брани и понесся на ронина – тот, без всякого страха, избежал и второго удара.

Алвито, взиравший на это безумие с холодным любопытством, перевел:

– Ябу-сан сказал, что нет никакого недоразумения. Этот ронин непременно умрет – ни один самурай не может вынести такого оскорбления!

Блэкторн чувствовал, что все смотрят на него, и отчаянно пытался сообразить, что же делать. Ябу неуклонно преследует его человека и не оставит его в живых. Слева от Блэкторна самураи Торанаги наложили стрелы на тетивы. Слышалось только тяжелое дыхание, топот и страшная ругань. Ронин отскакивал, изворачивался, убегал – кружа по свободному пространству, прыгая в сторону, нагибаясь и не переставая поливать Ябу бранью.

Алвито объяснил:

– Он дразнит господина Ябу, Андзин-сан. Он говорит: «Я самурай. Я не убиваю безоружных людей, как ты! Ты не самурай, ты – воняющий дерьмом крестьянин, вот ты кто. Ты не самурай – ты эта . Твоя мать была эта , твой отец был эта , и…» – Тут священнику пришлось умолкнуть: Ябу взревел от ярости, показал на одного из самураев и что-то прокричал. – Господин говорит: «Ты, дай ему его меч!»

Самурай заколебался и поднял глаза на Блэкторна, ожидая приказа. Ябу повернулся к Блэкторну и прокричал:

– Дайте ему меч!

Блэкторн поднял меч.

– Ябу-сан, прошу вас, не надо… – Втайне он желал Ябу смерти, но умолял: – Пожалуйста, прошу вас…

– Дайте ему меч! – В голосе Ябу звучала беспощадность.

Люди Блэкторна недовольно загалдели. Он поднял руку:

– Приказываю всем молчать! – Посмотрел на своего вассала – ронина: – Подойди сюда!

Тот следил за Ябу – вот он сделал обманное движение влево, затем вправо. Ябу раз за разом налетал на него с дикой яростью, но ронин успевал улизнуть, ретироваться, пока не подбежал к Блэкторну. На этот раз Ябу его не преследовал. Он просто стоял, ждал и следил, как бешеный бык, готовясь к нападению. Ронин поклонился Блэкторну и взял меч. Потом повернулся к Ябу и с устрашающим боевым кличем сам перешел в нападение. Мечи сшиблись со звоном. Теперь противники топтались друг возле друга в полном молчании. Начался бешеный обмен ударами, запела сталь. Ябу вдруг споткнулся – и ронин нырнул вперед, надеясь на легкую победу. Но Ябу сделал шаг в сторону и рубанул. Лезвие отсекло обе кисти, все еще сжимавшие меч. Какое-то мгновение ронин с диким воплем взирал на обрубки, пока Ябу не снес ему голову.

Наступила мертвая тишина. Потом Ябу услышал одобрительный рев и еще раз воздел меч над дергающимся телом. Чтобы до конца потешить свою гордость, он поднял голову за пучок, аккуратно плюнул в лицо и отбросил в сторону. Спокойным шагом он подошел к Блэкторну и поклонился:

– Прошу простить мои плохие манеры, Андзин-сан. Спасибо, что дали ему меч. – Голос его был вежлив. Алвито переводил, как всегда. – Прошу прощения, что мне пришлось кричать. Благодарю вас за то, что вы позволили мне с честью опробовать этот меч. – Его глаза опустились на семейное наследие Торанаги, подаренное ему. Убедившись после тщательного осмотра, что лезвие в прекрасном состоянии, он развязал шелковый пояс, чтобы вытереть клинок. – Никогда не трогайте сталь пальцами, Андзин-сан, это испортит ее. Лезвие должно чувствовать только шелк и тело врага. – Он замолчал и посмотрел в лицо Блэкторну: – Могу я смиренно попросить вас: позвольте вашим вассалам опробовать их клинки. Это будет для них хорошей приметой.

Блэкторн повернулся к Ураге:

– Скажи им.

Когда Ябу вернулся домой, день уже кончался. Слуги приняли у него пропитанное по́том кимоно, подали свежую домашнюю одежду, надели на ноги чистые таби. Юрико, его жена, ждала своего господина на прохладной веранде с чаем и саке, подогретым так, как он любил.

– Саке, Ябу-сан? – Юрико была высокая, худощавая женщина с седыми прядями в волосах. Темное кимоно, из самых дешевых, красиво облегало ее фигуру.

– Спасибо, Юрико-сан. – Ябу с наслаждением смочил сладким, терпким напитком пересохшую глотку.

– Все прошло хорошо, я слышала.

– Да.

– Как невозможен этот ронин!

– Он сослужил мне неоценимую службу, госпожа. Я омочил наконец в крови меч Торанаги, и теперь он действительно мой. – Ябу осушил чашку, и жена снова наполнила ее. Ладонь Ябу нежно погладила рукоятку меча. – Но этот бой не доставил бы вам радости: совсем ребенок – попался на первый же финт.

Она нежно прикоснулась к нему:

– Я рада, что все обошлось, муж мой.

– Спасибо, но я даже не успел толком вспотеть. – Ябу засмеялся. – Видели бы вы священника! Прямо удовольствие было смотреть, как потел этот чужеземец – я никогда не наблюдал его таким злым. Чуть не задохнулся от ярости, пытаясь сдержаться. Людоед! Они все людоеды! Жаль, что нельзя вышвырнуть их отсюда до того, как мы покинем эту землю.

– Вы думаете, Андзин-сан смог бы?

– Он хочет попробовать. Имея десять кораблей и десять таких, как он, я мог бы править морями отсюда до Кюсю. Имея его одного, я разгромил бы Кияму, Оноси и Хариму, Дзиккую и главенствовал в Идзу! Нам только нужно немного времени, чтобы каждый даймё решил, с кем ему сражаться, и последовал своему решению. Это обезопасит Идзу, и провинция опять станет моей! Я не понимаю, почему Торанага собирается отпустить Андзин-сан. Еще одна глупая потеря! – Он сжал руку в кулак и ударил по татами. Служанка невольно вздрогнула. Юрико не шелохнулась, по лицу ее скользнула легкая улыбка.