Джеймс Клавелл - Сегун. Книга 3

Исидо наступал на нее:

– Вы будете…

В этот момент началось какое-то шевеление у дверей. Заплаканная служанка пробилась через толчею и подбежала к Осибе.

– Пожалуйста, простите меня, госпожа, – захныкала она, – но Ёдоко-сама… она просила вас… она… Вы должны поторопиться, наследник уже там…

Обеспокоенная Осиба оглянулась на Марико и Исидо, скользнула взглядом по лицам гостей, обращенным к ней, сделала им полупоклон и заторопилась к выходу.

– Я поговорю с вами позднее, Марико-сан, – бросил Исидо и последовал за Осибой, тяжело ступая по татами.

При его приближении шепот стихал – и тут же возникал снова. Колокола прозвонили наступление следующего часа. Блэкторн приблизился к Марико.

– Марико-сан, что случилось?

Она продолжала не дыша смотреть на возвышение. Кияма снял сведенную судорогой руку с рукоятки меча.

– Марико-сан!

– Да, господин?

– Могу я предложить вам вернуться домой? Не разрешите ли побеседовать с вами позднее – скажем, в час свиньи?

– Да-да, конечно, пожалуйста. Извините меня, но я должна была… – Она замолчала.

– Сегодня плохой день, Марико-сан. Может быть, Бог возьмет вас под свою защиту. – Кияма повернулся к ней спиной и властно произнес на весь зал: – Я предлагаю всем разойтись по домам и ждать… ждать и молиться, чтобы бесконечность могла принять госпожу Ёдоко-сама быстро и легко, если пришло ее время. – Он глянул на Сарудзи, который все еще был ошеломлен: – Вы пойдете со мной! – И вышел.

Сарудзи направился за ним, ему не хотелось оставлять мать, но он подчинился приказу, смущенный оказанным ему вниманием.

Марико простилась с гостями общим полупоклоном и двинулась в сторону выхода. Кири облизывала пересохшие губы, госпожа Садзуко, дрожащая от испуга, стояла рядом. Кири взяла госпожу Садзуко за руку, и обе женщины последовали за Марико. Ябу вышел с Блэкторном раньше; теперь они сопровождали дам, вдруг осознав, что из всех присутствующих они единственные самураи, носящие форму Торанаги. Снаружи их ждали серые.

– Чего ради вы вдруг заупрямились? Глупо ведь… – налетел на нее Ябу.

– Простите. – Марико скрывала настоящую причину. Ей хотелось, чтобы Ябу оставил ее в покое, – она была взбешена его грубостью. – Так получилось, господин. Поначалу это было празднование дня рождения, а потом… Я не знаю. Пожалуйста, извините меня, Ябу-сама. Пожалуйста, извините меня, Андзин-сан.

Блэкторн попытался что-то говорить, но Ябу сразу перестал обращать на него внимание, и он прислонился к раме окна; он был зол, голова болезненно пульсировала от напряженных усилий понять, о чем идет речь.

– Простите, Ябу-сама! – Боже, как надоедливы эти мужчины, все им нужно объяснять, с подробностями… Они не видят дальше собственного носа…

– Вы подняли бурю, которая погубит всех нас! Глупо!

– А справедливо то, что мы заперты?! Господин Торанага отдал мне приказ…

– Этот приказ бессмыслен. Его умом, видно, завладели дьяволы! Вам следует извиниться и взять свои слова обратно. Теперь охрана будет плотнее – комар не пролетит! Исидо, конечно, отменит наши разрешения на выход, вы все погубили. – Он посмотрел на Блэкторна: – Что нам теперь делать?

Они втроем находились в гостиной дома Марико, располагавшегося во внутреннем кольце укреплений. Серые – их было даже больше, чем обычно, – проводили их сюда, а теперь расположились за воротами. Кири и госпожа Садзуко отправились в свои апартаменты под такой же «почетной» охраной, и Марико обещала, что посетит их после встречи с Киямой.

– Но охрана вас не выпустит, Марико-сан, – пролепетала напуганная Садзуко.

– Не беспокойтесь, ничего не изменилось. В пределах замка мы можем передвигаться свободно, хотя и с охраной.

– Они остановят вас! О, зачем вы…

– Марико-сан права, дитя мое. – На Кири все это не подействовало. – Не беспокойтесь. Мы скоро увидимся, Марико-сан. – И Кири отправилась в свое крыло замка, коричневые закрыли за ней ворота.

Марико перевела дыхание и пошла к себе, сопровождаемая Ябу и Блэкторном. Ей вспомнилось, как она стояла одна против Исидо и заметила, что правая рука Блэкторна нащупывает метательный нож, – это придало ей новых сил. «Да, Андзин-сан, – подумала она, – вы единственный, на кого я могу положиться».

Она перевела взгляд на Ябу, который сидел напротив нее скрестив ноги и скалился. То, что Ябу при всех встал на ее сторону и вышел вместе с нею, приятно ее удивило. Благодарная ему за поддержку, стесняясь того, что вышла из себя, она отбросила свое обычное высокомерие и резкость и решила потешить его гордыню:

– Пожалуйста, извините меня за мою глупость, Ябу-сама. – Голос ее был полон раскаяния, она, казалось, едва сдерживала слезы. – Конечно, вы правы. Простите меня, я только глупая женщина.

– Согласен. Глупо идти против Исидо в его собственном гнезде.

– Да-да, простите. Можно предложить вам саке или чаю? – Марико хлопнула в ладоши, сразу же открылась внутренняя дверь и появилась Тиммоко, с растрепанными волосами и испуганным, опухшим от слез лицом. – Принеси чаю и саке для моих гостей. И перекусить. И приведи себя в порядок! Как ты осмелилась появиться в таком виде? Думаешь, это крестьянская хижина? Ты позоришь меня перед господином Касиги!

Тиммоко залилась слезами.

– Простите, господин, пожалуйста, извините ее за такое непристойное поведение.

– Э, это не важно. А вот как быть теперь с Исидо? Э-э-э, госпожа… ваша шпилька о крестьянах оставит отметку надолго – ведь это удар по самолюбию господина военачальника. У вас появился теперь такой враг! Ваши слова его оскорбили и унизили перед всеми!

– О, вы так думаете? Пожалуйста, извините меня, я не хотела его оскорблять.

– Эх, он крестьянин, всегда им был и останется и всегда будет ненавидеть нас, настоящих самураев.

– О, господин, как вы умны, что поняли это. Благодарю вас за то, что подсказали. – Марико поклонилась и сделала вид, что вытирает слезы, потом добавила: – Позвольте мне сказать, что я чувствую себя теперь такой защищенной – вашей силой… Если бы не вы, думаю, я просто потеряла бы сознание.

– Глупо было нападать на Исидо перед всеми. – Ябу уже несколько успокоился.

– Да, вы правы. Как жаль, что не все наши вожди так сильны и умны, как вы, господин, а то наш господин Торанага не попал бы в такую беду.

– Согласен. Но вы все же поступили опрометчиво.

– Прошу меня простить. Да, это моя вина. – Марико все еще мужественно сдерживала слезы. Она опустила глаза и прошептала: – Благодарю вас, господин, что вы приняли мои извинения… Вы так великодушны…

Ябу кивнул: он заслужил эти похвалы, ее раскаяние и покорность, – конечно же, он необыкновенно умен. Марико продолжала его ублажать и льстить ему. Скоро он стал абсолютно податлив.