Джеймс Клавелл - Сегун. Книга 3

– Но… но он все же наследник, не так ли? Регенты слушают его… господин Торанага признает его. Что… что значит год, несколько лет, мама? Если вы не извинитесь… прошу меня простить, но я боюсь за вас. – Губы юноши задрожали.

Марико хотелось подойти, обнять и защитить его, но она не сделала этого.

– Я не боюсь, сын мой! Я ничего не боюсь на этой земле! Я боюсь только Божьего суда. – Она обращалась к Кияме.

– Да, – заметил Кияма, – я это знаю. Может быть, Мадонна благословит вас. – Он помолчал. – Марико-сан, вы извинитесь перед господином Исидо публично?

– Да, с радостью, при условии, что он уберет всех своих самураев с моей дороги и даст письменное разрешение мне, госпоже Кирицубо и госпоже Садзуко выехать завтра утром.

– Вы подчинитесь приказу регентов?

– Прошу простить меня, господин, но в этом случае – нет.

– Вы удовлетворите их просьбу?

– Прошу меня извинить, но в этом случае – нет.

– Вы согласны с требованием наследника и госпожи Осибы?

– Прошу простить, с каким требованием?

– Посетить их, оставаться с ними несколько дней, пока мы не решим это дело.

– Прошу меня извинить, господин, но о чем здесь говорить?

Терпение Киямы кончилось, и он рявкнул:

– О будущем государства, во-первых, о будущем матери-церкви, во-вторых, и вдобавок о вашем будущем! Ясно, что эта ваша дружба с чужеземцем испортила вас, отравила ваши мозги – теперь я в этом убедился!

Марико ничего не ответила, только смотрела на него.

Усилием воли Кияма взял себя в руки.

– Прошу извинить меня… мою несдержанность. И мою невежливость, – натянуто произнес он. – Меня извиняет то, что я очень тревожусь. – Он с достоинством поклонился. – Я прошу меня извинить.

– Это моя вина, господин. Прошу извинить, что я нарушила ваше спокойствие и причинила вам неудобство. Но у меня нет выхода.

– Ваш сын указал один выход, я предложил вам несколько.

Она не ответила.

В комнате стало душно, хотя ночь была прохладной, а ветер заметно колебал пламя факелов.

– Так вы решили?

– У меня нет выхода, господин.

– Очень хорошо, Марико-сан. Мне больше нечего сказать. Кроме одного: я приказываю вам не спешить с решением… я прошу вас об этом.

Она наклонила голову.

– Сарудзи-сан, пожалуйста, подождите меня за дверью! – приказал Кияма.

Юноша был в смятении, едва мог говорить:

– Да, господин. – Он поклонился Марико: – Прошу извинить меня, мама.

– Может быть, Бог о тебе позаботится.

– И о вас.

– Аминь! – сказал Кияма.

– Спокойной ночи, сын!

– Спокойной ночи, мама!

Как только они остались одни, Кияма начал:

– Отец-инспектор очень обеспокоен.

– Мною, господин?

– Да. А еще он беспокоится о святой церкви и о чужеземце. И о корабле чужеземцев. Сначала расскажите мне об Андзин-сан.

– Он необычный человек – очень сильный и очень умный. На море он… он живет морем. Он кажется частью корабля, и на море нет человека, который может сравниться с ним в смелости и ловкости.

– Даже Родригу-сан?

– Андзин-сан дважды одолевал его. Один раз – здесь, один раз – на пути в Эдо. – Она рассказала ему о ночном визите Родригеса во время их остановки в Мисиме, о спрятанном оружии и обо всем, что услышала. – Если бы их корабли были одинаковыми, Андзин-сан победил бы. Даже если бы они не были одинаковыми, я думаю, он все равно победил бы.

– Расскажите мне о его корабле.

Она повиновалась.

– Расскажите мне о его вассалах.

Марико подробно изложила, как они появились.

– Почему господин Торанага дал ему вассалов, вернул корабль, деньги и свободу?

– Мой господин не говорил мне об этом.

– А что вы сами думаете?

– Возможно, он освободил Андзин-сан, чтобы напустить его на своих врагов, – отвечала Марико, потом добавила не извиняясь: – Раз уж вы меня спрашиваете, скажу, что враги у Андзин-сан и моего господина одни и те же: португальцы, святые отцы, помогающие им, господа Харима, Оноси и… вы… господин.

– Почему Андзин-сан считает нас своими врагами?

– Все дело в Нагасаки, торговле и том, что вам подвластно побережье Кюсю, господин. И в том, что вы – глава даймё-католиков.

– Церковь не враг господина Торанаги. И святые отцы – тоже.

– Простите, но господин Торанага считает, что святые отцы поддерживают господина Исидо, как и вы.

– Я на стороне наследника. Я против вашего господина, потому что он не на его стороне и потому что он разрушает нашу веру здесь.

– Простите, но это не так. Мой сюзерен настолько выше господина Исидо! Вы чаще выступали на его стороне, чем против него, и знаете, что ему можно доверять. Почему вы перешли на сторону его заклятого врага? Господин Торанага всегда хотел торговать, и он не противник христиан, как господин Исидо и госпожа Осиба.

– Прошу извинить меня, Марико-сан, но, ей-богу, я считаю, что господин Торанага втайне ненавидит нашу христианскую веру, нашу церковь и готов прекратить династию и уничтожить наследника и госпожу Осибу. Его магнит – сёгунат, только он! Он хочет стать сёгуном, и все его поступки нацелены только на это.

– Ей-богу, господин, я не верю!

– Я знаю, но это не делает вас правой. – Он мгновение смотрел на нее. – Вы допускаете, что Андзин-сан и его корабль очень опасны для церкви? Родригес согласен с вами. Если Андзин-сан встретится с черным кораблем в море, это грозит бедой.

– Да, я тоже так считаю, господин.

– Это очень повредит нашей матери-церкви, не так ли?

– Да.

– Но вы тем не менее не поможете матери-церкви?

– Он не против матери-церкви, господин, и на самом деле не против святых отцов, хотя и не доверяет им. Он только против врагов своей королевы. А черный корабль нужен ему из-за денег.

– Но он враг истинной веры и, следовательно, еретик.

– Да. Но я не верю, что святые отцы всегда говорят правду. И многое никогда не будет нам известно. Цукку-сан допускал многое. Мой сюзерен приказал мне стать доверенным лицом и другом Андзин-сан, учить его нашему языку и обычаям, учиться у него тому, что может быть полезно для нас. И я нашла…

– Вы имеете в виду – полезно для Торанаги.

– Господин, повиновение сюзерену – главное в жизни самурая. Разве не этого повиновения вы требуете от всех своих вассалов?

– Да. Но ересь ужасна, и мне кажется, что вы объединились с чужеземцем против нашей церкви и заражены его ересью. Я молюсь, чтобы Бог открыл вам глаза, Марико-сан, прежде чем вы лишите себя спасения. Теперь последнее: отец-инспектор сказал, что у вас есть для него какие-то личные сведения.

– Господин? – Это было совершенно неожиданно.

– Он сказал, что несколько дней назад прибыло письмо от Цукку-сан. Со специальным гонцом из Эдо. У вас есть сведения о моих союзниках.

– Я просила отца-инспектора о свидании завтра утром.