Сандра Браун - Новый рассвет

– Тебе понравился прием? – решительно спросила она из страха, что если не нарушит напряженного молчания, то расколется надвое, как ореховая скорлупка.

– Ага, – коротко ответил Джейк, не сводя глаз с дороги.

– Еще бы. Надо думать, ты неплохо провел время – вон как красовался перед дамами. – Бэннер откинула голову назад и, изогнув шею, принялась смотреть на звезды над головой, всем своим видом изображая беспечность. – А я повеселилась замечательно. Обожаю танцевать. Завтра наверняка ноги заболят, так я натанцевалась. – Она хотела напомнить Джейку, что не испытывала недостатка в партнерах.

– Если заболят, можешь их попарить.

– Так и сделаю. – Будь проклят его ледяной тон! – Наверное, Доре Ли тоже придется парить ноги.

– Ты так считаешь?

Бэннер невесело рассмеялась, скорее просто произнесла короткое раздраженное «ха!», полное внутренней силы.

– Ей все равно, с кем танцевать, был бы мужик, – добавила она.

– Ой ли? – Джейк перекатил сигару из одного уголка рта в другой. У Бэннер руки чесались выхватить ее у него и отправить вслед за шпильками, но она не посмела.

– Ее репутация насчет мужчин известна всему городу.

– Гм, – задумчиво произнес Джейк. – А мне она показалась довольно милой.

– Милой! Тебе бы да не показалась!

– Конечно.

– Ты не жалеешь, что должен везти меня домой? Ты бы, наверное, охотнее проводил Дору Ли.

Джейк ничего не ответил, только пожал плечами, подлив масла в огонь ее гнева.

– Я видела, как вы улизнули. Ну что, верно говорят, что она потаскушка? – спросила язвительно Бэннер и, не дав Джейку ответить, выпалила: – По-моему, верно. Я видела, как она по-идиотски улыбалась, когда ты вернулся. Позор! – Она покачала головой. – Наверное, ты ее целовал. Я не могу сказать что еще. Ты ее трогал? Я слышала, она позволяет… у меня язык не поворачивается сказать что. – Бэннер снова откинула голову назад. – Она толстогрудая до неприличия. И ужасно этим гордится. Хм! Вся ее грудь – это младенческий жир, который так и не сошел. Наверное, тебе ее фигура понравилась. Уж для тебя-то она наверняка оголилась.

Джейк затянулся и медленно выпустил дым изо рта. Переезжая через мост, швырнул сигару в реку.

– Я, когда целуюсь, не болтаю о чепухе, чтоб ты знала. – Он повернул голову и пронзил Бэннер взглядом светло-голубых глаз. – И ты этому должна особенно радоваться.

Если бы он дал ей пощечину, он не смог бы сильнее ее ошеломить. Или обидеть. Или ранить. Она уставилась на него невидящим взглядом. Раздраженная брань оборвалась на полуслове. Она не могла даже вздохнуть. Из нее словно выпустили воздух. А вместе с ним ушел и боевой дух. Она быстро отвернулась.

Джейк выругался про себя. Его тоже обуяла яростная ревность. Но он давно почувствовал, как распалилась Бэннер. А если они оба не сдержатся, повозка наверняка загорится. Поэтому он усмирил свой гнев и дал Бэннер отвести душу. Он ненавидел себя за те слова, что ему приходилось говорить. Но ради ее же блага он вынужден был быть жестоким.

Но, может быть, он чересчур жесток. Может, надо положить Бэннер руку на плечо и извиниться. Может, если бы он ее обнял…

Нет, Джейк , сказал он себе. Если ты ее обнимешь, все твои благие намерения полетят к чертям .

Слишком темны и обольстительны ее волосы в ночной мгле. Слишком уж ему нравится, как они касаются его лица. Когда ее нет рядом, он скучает по их запаху. Слишком прелестна она в этом платье. Слишком соблазнительна ее грудь, вздымающаяся над корсетом, залитая мягким серебристым светом луны.

Джейк попытался убедить себя, что нежность к Бэннер, нараставшая в его сердце, была лишь чувством дяди к племяннице. Но этот довод никуда не годился. Такие чувства к племяннице мог испытывать лишь самый развратный дядя. Не хватало ему только кровосмешения.

Нет, Джейк. Не смей ее касаться. Ты уже не раз валял дурака, и расплачиваетесь теперь вы оба. Хватит глупостей.

Повозка въехала во двор. Бэннер едва не вывалилась на землю, так торопилась поскорей из нее выбраться. У Джейка сердце разрывалось, когда он смотрел, как она гордо шествует к парадной двери, откинув голову, выпрямив спину, а ведь он знал, что она страдает от невыносимого унижения. Он не мог допустить, чтобы она ушла, не обменявшись с ним хоть словечком.

– Подожди!

Бэннер остановилась. На мгновение ее голова качнулась к груди, потом снова вскинулась. Бэннер обернулась и вызывающе взглянула ему в лицо:

– Что?

– Не стоило мне этого говорить.

– Но ведь это правда?

Его взгляд метался из стороны в сторону, словно боясь приковаться к лицу Бэннер. Он не хотел ощущать ее страданий, ведь он не мог ничем их облегчить. Но в его силах оттянуть прощание.

– Росс рассказал мне о торговце скотом в Форт-Уэрте. Он думает, этот торговец может подобрать нам небольшое стадо по справедливой цене. Как считаешь?

Бэннер не хотелось говорить о скоте. Хотелось спросить, почему Джейк так ее ненавидит. Ненавидит? Или презирает за то, как она с ним поступила? А может, смеется над ее неуклюжими попытками соблазнить его, вернуть, заставить жениться?

– Делай как хочешь. Ты мой управляющий.

– Да, конечно, – неловко ответил Джейк, перебирая пальцами кожаные поводья. – Думаю, мне в скором времени надо будет съездить в Форт-Уэрт и встретиться с ним.

– Если считаешь, что так надо, езжай.

Он кивнул.

– Ну, спокойной ночи.

Пожалуйста, Бэннер, не смотри на меня так. Я хочу обнять тебя, но не могу.

– Спокойной ночи.

Джейк, почему ты наказываешь меня за грех, который совершили мы оба? Не презирай меня.

– Запри дверь покрепче, слышишь?

Я помню, какой чудной ты была, и я снова хочу тебя. Но не могу, не могу…

– Ладно. Спокойной ночи.

Той ночью ты был таким чудным, таким нежным и ласковым. Почему теперь ты ко мне так жесток?

Бэннер в одиночестве вошла в темный дом и закрыла за собой дверь. Джейк не заводил повозку в конюшню, пока не увидел в окне ее спальни свет лампы.

– О господи!

Три полена дров скатились с рук Бэннер и шлепнулись на землю. Она поднесла руку к губам, чтобы сдержать вскрик. Сердце екнуло.

– Что ты здесь делаешь?

Появившийся из тени на веранде Грейди Шелдон нерешительно шагнул к ней.

– Как поживаешь, Бэннер? – робко спросил он.

Испуг прошел, но появление Грейди не могло не настораживать. Джейк с ковбоями работали далеко от дома, расчищали пастбище от дубовых пней и кустарника. Бэннер осталась в доме одна и только что вышла за дровами, сложенными штабелем у дальней стены конюшни. Она бы испугалась любого мужчины, не только Грейди.

На смену испугу пришла злость от его наглости. Бэннер нагнулась, чтобы собрать поленья, а когда выпрямилась, ее глаза прошили его насквозь ненавидящим взглядом.