Елена Ровинская - Стриптизерша

– А-а-а! – женский визг взметнулся в ярко-синее небо.

Не хватало лишь стаи голубей, что сорвалась бы с крыш, тяжело и громко хлопая крыльями.

– А-а-а!

Не помня себя от ужаса, продолжая кричать, девушка сбежала по лестнице вниз.

Остановилась под опоясывающим здание мотеля балконом и завизжала, набрав в грудь побольше воздуха.

– Флори! Флори повесилась!..

Захлопали двери. Над перилами стали появляться взлохмаченные головы. Испуганные двичьи голоса запричитали на все лады. Кто-то, закусив губу, приоткрыл дверь комнаты, из которой только что выбежала Маша.

В неясном свете, проникающем в ванную через приоткрытую дверь, было видно, как потемнело лицо покойницы. Босые ступни медленно покачивались из стороны в сторону. Под ними, ножками вверх, лежал маленький банный стульчик из зеленого пластика…

Walking Street…

Сердце ночной Паттайи.

Пешеходная улица длиной в километр, освещенная пульсирующим неоном реклам.

После заката, здесь не проехать ни одной машине. Плотно, плечом к плечу, движется с обеих сторон улицы разношерстная толпа.

Кого здесь только не встретишь. Индусы, арабы, русские, американцы, французы, англичане, австралийцы, испанцы, греки… Если задаться целью, в толпе можно отыскать гражданина практически любой страны мира.

И все они, покачиваясь в такт музыке, звучащей со всех сторон, из каждого бара, каждой дискотеки, оглядываются по сторонам, предвкушая, что принесет эта ночь.

Вдоль тротуара пританцовывают, вращая крутыми силиконовыми бедрами, ледибои. Большинство из них так и не успело избавиться от главного символа своего пола. «Если тайка слишком красивая, – говорят опытные туристы – можете быть уверены, это таец!» Чуть поодаль, чтобы разница не слишком бросалась в глаза, трутся в притворном экстазе о длинные металлические шесты настоящие тайские женщины. Танцовщицы гоу-гоу.

Для любителей дешевого местного секса.

Девушки подороже на улицах не стоят. Стриптизерши, – в основном украинки или же русские, равнодушно разглядывают бредущую внизу толпу, из освещенных стеклянных кабин. Отворачиваются от направленных со всех сторон фотокамер, не столько из стыда быть в последствии узнанными, сколько из нежелания позировать кому-то задаром: в большинстве клубов эта услуга оценивается в пятьсот батт.

Переспать со стриптизершей, конечно, можно. Но нелегко. Большинство на подобные эскапады решается лишь по любви, а любить стриптизерш обычно, довольно дорого. Даже по местным ценам.

Зазывалы с плакатами, на которых написано, что за тысячу батт можно ночь напролет люботься с местными девушками, пытаются отвлечь зевак от светлокожих красавиц.

Напирают с написанными на корявом английском, а то и русском табличками:

«Женщина, которая курит половыми органами»

«Лесбийское-шоу!»

«Танцовщицы гоу-гоу»

От продавцов секса не отстают продавцы других удовольствий – еды и выпивки.

На Walking Street – продается все… Ну, или, почти все. Неисправимые романтики уверяют, будто любовь, честность и преданность по-прежнему нельзя купить за деньги, но те, что прогуливаются ночами вдоль Walking Street приехали в Тайланд отнюдь не в поисках вечных ценностей.

Их больше интересует секс, жратва и выпивка, а уж этого добра здесь хватает. И именно ради них, орут дурным голосом зазывалы, извиваются проститутки, прогуливаются вдоль своих стеклянных витрин стриптизерши и трясут накладными грудями нахальные ледибои.

Глядя на последних, одетых в самый вульгарный минимум, трудно поверить, что лет пятьдесят назад, Паттайя была скромной рыбацкой деревушкой, где маленькие мальчики совсем не мечтали стать девочками, когда подрастут.

А потом в Паттайе расположилась американская военная база, обитатели которой, уцелевшие во вьетнамских джунглях, хотели лишь одного: почувствовать, что все еще живы.

Приводить американцев в чувства оказалось настолько выгодно, что к прежнему своему занятию – рыбной ловле, Паттайя так никогда и не вернулась.

И в угоду туристам, которые еще в бюро путешествий получают полный прайс-лист о том, кого, где, как и за сколько здесь можно отыметь, каждую ночь, ночь напролет танцует, бурлит музыкой и огнями Пешеходная Улица.

«Кама-Сутра», один из стриптиз-клубов с русскими девушками, готовился к вечернему открытию. В пропахшем вчерашним потом, духами и сигаретным дымом зале, было тихо.

В гримерке, где переодевались девушки, тоже.

Валентина, выкрашенная перекисью блондинка с узким, неприятным лицом, спокойно пыталась отодрать от зеркала стикер, на котором было мультяшными буквами написано: «Флори».

Словно не замечая взглядов, которые исподтишка бросали на нее остальные, Валентина собрала в пакет содержимое ящиков, после чего переложила в него свою собственную косметику.

Теперь она пыталась уничтожить последнее напоминание о бывшей владелице.

Со стороны зала раздались шаги и, отдернув занавеску, в гримерную вошла Ира. Усталость и раздражение сквозили в ее глазах. Валентина с грохотом захлопнула ящик и, упершись кулаками в бедра, повернулась ко вновь прибывшей.

– Ну, что там? – заговорили со всех сторон. – Что полиция?

– Ничего, – отрезала Ира. – Самоубийство.

– Самоубийство? – с ужасом спросила Джессика, округляя глаза.

На самом деле, ее звали Олей, но этот факт своей биографии, Джессика вспоминать не любила. Как и большинство стриптизерш, своему настоящему имени, она предпочитала звучное английское.

– Да, золотце, – огрызнулась Ира. – Когда человек вешается, это, как правило, самоубийство!

– Зачем она это сделала? – Маша, бывшая соседка Флори по комнате, вновь принялась всхлипывать.

– Потому что – дура, прости меня, господи!

– Как тебе не стыдно так говорить о мертвых?! – возмутилась Валентина.

– Тебе же не стыдно занимать ее стол в раздевалке! – парировала Ира.

– Флори его любила! – истерически выкрикнула вдруг Маша. – Понятно тебе? Любила!!! Тебе этого не понять!

– Любила?! Стол?

– Ваньку!

Ира в бешенстве швырнула сумку на свой столик:

– Да откройте глаза, дуры! Просто откройте свои долбанные глаза и посмотрите правде в лицо! Вы думаете, кто-то из тех, кто сюда приходит, ищет любовь? Нет, мои ласточки, они ищут, кого бы трахнуть! И если бы у Флори было чуть больше мозгов, она бы просто нашла себе другого. Но не-е-е-т! Флори решила всех наказать за то, что Иван Сергеич ее не любит. Всех, кроме Ивана Сергеича! Потому что он сегодня утром улетел в Хабаровск, и сейчас спокойно ужинает свой ужин со своей женой и своими двумя детьми. Конец!