Тим Леберехт - Бизнес в стиле romantic. Отдавай все, не считаясь ни с чем, чтобы создать нечто более великое, чем ты сам

С такими сотрудниками и лидерами романтическая компания удивляет своих клиентов (и сама себя), ценит неопределенность, готовится ко всему и создает «важные моменты». Она заставляет нас восхищаться, ждать, страдать. Ей нужны не просто результаты, но откровения; она изменяет классические начала, радуется окончаниям и отдается романтике между ними.

В этой книге есть много примеров компаний, которые преуспевают в своем романтизме. У стартапов, таких как HICKIES, романтизм заложен в генах. Компании вроде Eileen Fisher, McKinsey, MMM, Muji, Moleskine, Secret, House of Genius и Secret Cinema создают бизнес-модели, основанные на элитарности и недоступности. Фирмы наподобие Somewhere и The Barbarian Group делают офис местом историй и общения. Ну и конечно же нельзя не сказать об Apple, которая превыше всего ценит красоту и дух (известна история о том, как для Стива Джобса были важны внутренности устройства Apple). Все эти компании объединяет дух бунтарства. Они ведут себя неразумно, устроены эгалитарно, могут творить глупости, не забывая о невероятно высоких стандартах. У них большие риски и прибыли; их работа полна опасностей, она захватывает дух. В этих компаниях разыгрываются настоящие драмы, поскольку их мечты велики, а ставки высоки. Многие из сотрудников работают в таких организациях не ради зарплаты, а ради своей души.

Не важно, в какой компании вы работаете: большой или маленькой, коммерческой или нет, стартап это или большая корпорация, придерживается она традиционных ценностей или идеалов «капитализма с человеческим лицом». Не важно, кем вы работаете: в отделе кадров, маркетинга, исследований, продаж, финансов генеральным директором, ассистентом, менеджером проектов или «поставщиком первых впечатлений», но вы всегда можете постараться сделать свою компанию более романтичной. Успех зависит только от того, насколько тщательно вы будете соблюдать «Правила соблазнения» и свободно создавать романтические суб– и контркультуры. Делитесь секретами, закрывайте двери, не переставайте стремиться к идеалу, начинайте встречи с двусмысленностей и заканчивайте их громкими и гордыми словами; чествуйте бунтарей, носите маски, привлекайте внимание к собственным уязвимостям, притворяйтесь! Все зависит от вашей способности быть безрассудным, ценить то, что кажется неважным. И самое главное – ваш успех зависит от желания полностью отдавать себя. Потеряйте себя в своей работе и выйдите из нее новым человеком.

Даже самые большие романтики могут поспорить с моими словами о том, что бизнес – это главная и вдохновляющая вещь в мире. Так романтизировать бизнес – это уж слишком, скажете вы. Он и так играет в нашем обществе немалую роль. Компромисс с капитализмом – это предательство романтических идеалов!

Такое беспокойство можно понять, и риски действительно существуют. Рыночные ценности проникли во все сферы нашей жизни. С одной стороны, это дало нам удобные способы принимать решения и справляться с проблемами, помогло определить цену собственности. Но с другой – это превратило в товар наше поведение, отношения друг с другом и даже моральные решения. В своей книге «Что нельзя купить за деньги. Моральные ограничения свободного рынка» [22]философ Майкл Сэндел замечает, что «если назначить цену чему-то хорошему, то можно это испортить». Сэндел утверждает, что рынок изменяет характер товара. Он называет этот феномен «экспрессивным эффектом» рынков. Вспомните про олимпийский огонь – если бы я его украл с эстафеты, забрал домой и стал за деньги показывать людям, как бы это повлияло на его ценность? Или подумайте об отношениях. Дружба часто основана на помощи, она начинается со взаимной пользы, но, когда наши самые интимные отношения описываются с точки зрения рынка, это нас очень злит. Мы бы никогда не стали платить друзьям за то, что они нас выслушивают.

Арли Рассел Хочшилд, автор книги «Аутсорсинг личности» («The Outsourced Self»), предупреждает: опасно использовать рыночные механизмы, чтобы заменить самые главные отношения {261}. Вместо друзей мы ходим к платному психотерапевту, вместо родственников наших детей воспитывают няньки и бебиситтеры, а вместо того, чтобы попросить об одолжении соседа, мы идем на сайт TaskRabbit. Хохшильд говорит: эффективные рыночные механизмы – это не замена более сложным и менее прагматичным частям нашего «я». Как настоящий бизнес-романтик, я с ним согласен. Я бы никогда не предложил отдать на аутсорсинг сочувствие, страсть, преданность, долг. Но я хочу сказать, что и рыночные механизмы могут приносить добро, радость и уют. Вспомните о «подвешенном кофе», о щедром магазине, о семье Атро, которая общается с незнакомцами на своем «Круглосуточном базаре»; вспомните, как я приятно удивился, когда мне вернули бумажник; вспомните вирусное видео «Первый поцелуй». Как в общении бывают скрыты услуги, так и в бизнесе может быть спрятано что-то личное и ценное.

Скептики все равно сомневаются, что бизнес способен вместить жизнь и все ее противоречия, без которых романтизм невозможен. Ведь романтика – это не значит счастье (прочитайте любой романтический роман XIX века и убедитесь в этом сами). Как и любое гуманистическое движение, романтизм требует, чтобы мы поняли и приняли себя во всей сложности. Джанпьеро Петрильери, профессор французской бизнес-школы INSEAD, сомневается, что бизнес может справиться с неоднозначностью, конфликтом, драмой. По его мнению, идея бизнес-романтика сопряжена с проблемами. «Если романтизм – это учение, которое ставит импульс превыше разума, то лучше уж нам дать себе волю в частной жизни, а не в коммерческой и деловой», – сказал он мне.

Другие критики могут указать, что бизнес-романтика – это роскошь, которую может себе позволить развитый мир; когда все главные потребности удовлетворены, можно заняться и этим. Они говорят, что романтика как йога: новый модный стиль жизни, который скрывает сложные проблемы неравенства, разрыва доходов и структурной безработицы. Романтизм – прихоть одного процента счастливчиков. Не каждый может его себе позволить, и не всем он нужен.

Я серьезно отношусь к критике и к этим конкретным возражениям. Романтика может описывать некоторые человеческие чувства, но даже идея о том, что на романтике можно построить семейную жизнь, появилась относительно недавно: только в 1943 году, когда Абрахам Маслоу разработал свою знаменитую пирамиду потребностей. Только тогда общество в целом приняло эту идею {262}. Если у вас плохая работа с низкой зарплатой, то рост доходов будет для вас намного важнее романтики, возможно, он станет единственным способом вас порадовать. В некоторых случаях деньги действительно бывают важнее, чем адреналин. Но для большого количества американцев работа никогда не была действительно романтичной, и рост неравенства не оставляет им надежд на романтику в будущем. Да, романтика – это привилегия. Романтика лучше доступна тем, кто живет в стабильной экономике (как, например, большинство читателей этой книги), и профессионалам, которым не приходится ежедневно бороться за выживание. Но разве право задать себе вопрос «зачем» – это роскошь?