Джаред Коэн - Новый цифровой мир

В этих коалициях примут участие технологические компании, неправительственные организации и частные лица, причем все они внесут по-своему ценный вклад в общее дело. Компании будут разрабатывать бесплатные программы, отвечающие нуждам населения страны, где происходит конфликт, или предложат ее жителям бесплатные обновления своих продуктов. Неправительственные организации в сотрудничестве с операторами связи и интернет-провайдерами будут создавать базы данных с информацией о жителях и их потребностях, особенно отмечая тех, кто проживает в нестабильных или изолированных районах страны. А частные лица, записавшись добровольцами, станут тестировать эти новые сети и продукты, помогая находить ошибки и уязвимые места и обеспечивая разработчиков критически важной обратной связью.

Вне зависимости от уровня развития технологий конфликты и войны в реальном мире будут существовать всегда, и решение о применении в них машин и кибероружия представляется нам очень гуманным. Технический прогресс уравнивает возможности всех пользователей, в том числе и участников конфликта, позволяя им достичь большего, то есть донести свою точку зрения до более широкой аудитории, увеличить объем контента, активнее использовать роботов и прочие виды кибероружия, поражать большее количество стратегических целей. Хорошо, что у людей повышается ответственность за свои действия, ведь полностью удалить цифровые свидетельства преступления теперь невозможно. Однако развитие технологий делает конфликт более сложным явлением, хотя и снижает связанный с ним риск.

Будущие участники конфликтов – страны, повстанцы, армия – поймут, что в случае виртуального противостояния следует проводить такой же всесторонний этический, тактический и стратегический анализ, как и в случае реального конфликта, и это будет оказывать влияние на принимаемые ими решения. С одной стороны, агрессоры станут активнее действовать на менее рискованном виртуальном фронте: заниматься онлайн-дискриминацией и наносить упреждающие киберудары по врагу. С другой стороны, наличие этого виртуального фронта свяжет им руки, заставляя их сдерживаться на фронте реальном. И, как мы увидим далее, сама возможность открыть виртуальный фронт создает предпосылки для вмешательства, вполне действенного и при этом сводящего к минимуму потребность рисковать войсками или вовсе отменяющего потребность в них. В случае иностранного военного вмешательства в ход конфликта можно использовать патрулирование свободной от полетов зоны с помощью беспилотных летательных аппаратов или применять роботов-миротворцев, но все же набор таких мер довольно ограничен. Зато после окончания конфликта и начала восстановления страны открываются бесконечные возможности для использования высоких технологий.

Очевидно, что технологии помогают наэлектризовать общество и даже расколоть его, но могут ли они вновь объединить его? Возрождение нормальной жизни после конфликта или стихийного бедствия – процесс долгий и трудный. Здесь не помогут флешмоб или вирусный ролик. Но если коммуникационные технологии сами по себе и не восстановят разрушенную страну, они могут оказать большую помощь в улучшении политической, экономической и социальной ситуации. Те инструменты, которые мы сегодня используем исключительно для развлечения, в посткризисных обществах будут применяться по-новому, а люди получат доступ к информации и другим ресурсам.

Высокие технологии не способны предотвратить стихийное бедствие и остановить гражданскую войну, но могут сделать менее болезненным процесс соединения осколков общества. Со временем прежние модели и методы восстановления страны видоизменятся или отомрут. В будущем усилия по возрождению страны, как и предшествующий им конфликт, получат виртуальную составляющую. Ремонтировать дороги, восстанавливать мосты, возводить дома будут все так же с помощью строительной техники, но параллельно с этим станут восстанавливать связь – то, что раньше казалось второстепенным делом. Восстановленная система коммуникаций поможет отстраивать физическую инфраструктуру страны, реконструировать ее экономику и государственное управление. Поэтому поговорим о возможных в будущем подходах к планированию развития посткризисного общества, о новых участниках этого процесса, появившихся благодаря интернету, а также об инновационной политике.

Восстановление разрушенной в результате рукотворного или природного катаклизма страны – задача пугающе трудная. Все ее составляющие – от строительства дорог и зданий до обеспечения населения необходимыми товарами и услугами – требуют огромных ресурсов, многостороннего опыта и, конечно же, терпения. Правильное применение современных технологий может значительно облегчить этот процесс, и мы убеждены, что в грядущем успешное возрождение страны будет в значительной степени зависеть от коммуникационных технологий и быстрых каналов связи.

Появится новый прототип реконструкции: гибкий модульный набор адаптируемых средств и моделей, который можно подстроить под нужды каждого конкретного посткризисного общества. Лежащая в основе этого прототипа философия предполагает наличие обратной связи даже на самом начальном этапе работы, когда продукт еще несовершенен, – это дает наилучший результат. Именно так, методом проб и ошибок, действуют технологические компании. (Вот откуда возник любимый афоризм предпринимателей из отрасли высоких технологий: «если провал, то быстрый».) Для формирования этого нового подхода к реконструкции страны потребуется время, но в конечном счете он окажется гораздо эффективнее прежнего.

Основной компонент прототипа реконструкции (и это отличает его от традиционного подхода) – принцип «сначала коммуникации», или «сначала мобильные». Восстановление и совершенствование связи уже сейчас цементирует процессы возрождения разрушенных обществ. А в будущем современная и быстрая коммуникационная инфраструктура станет высшим приоритетом всех участников реконструкции, и не в последнюю очередь потому, что от нее будет зависеть успех всей их работы. Сдвиг в этом направлении мы наблюдаем последние десять лет.

Еще совсем недавно, в начале 2000-х годов, при возрождении страны после окончания внутреннего конфликта речь шла не столько о восстановлении коммуникаций, сколько об их создании. До смены режима ни в Афганистане, ни в Ираке не было ничего похожего на сотовую связь. Правительство талибов жестко пресекало любые попытки внедрить потребительские технологии (хотя небольшая GSM-сеть для чиновников в стране все же имелась); Саддам Хусейн полностью запретил мобильные телефоны в своем тоталитарном государстве. Когда эти режимы пали, страна осталась практически без инфраструктуры, а население – без современных технических устройств. Стороны противостояния пользовались самыми простыми средствами связи (обычно радиостанциями).