Людвиг Мизес - Теория денег и кредита

Но у современной теории ценности совершенно иная отправная точка. Она рассматривает ценность как значимость, которую отдельным единицам товара присваивает человек, желающий их потребить или как-то иначе распорядиться и выбирающий их из всего многообразия товаров, руководствуясь соображениями наилучшего использования. Каждая транзакция, происходящая в экономике, предполагает сопоставление ценностей. Но необходимость такого сопоставления, равно как и его возможность, проистекает исключительно из того факта, что соответствующее лицо должно делать выбор между несколькими благами. При этом совершенно неважно, осуществляется этот выбор между разными благами, находящимися в его распоряжении, или они находятся в распоряжении кого-то другого и должны быть обменены. В изолированном хозяйстве, подобном хозяйству Робинзона Крузо на необитаемом острове, нет ни покупок, ни продаж. Тем не менее и там обязательно имеют место изменения запасов благ высших или низших порядков, – это происходит всегда, когда нечто потребляется или производится. В основе этих изменений лежат субъективные оценки индивидом того, что является для него более ценным, – конечный результат или расходуемые в процессе его получения блага. Этот акт оценивания имеет фундаментальный характер, – он одинаково присущ и преобразованию труда и муки в хлеб, и получению хлеба на рынке в обмен на одежду. С точки зрения лица, осуществляющего оценивание, расчет оправданности затрат материальных ресурсов и труда при конкретном производственном акте полностью тождествен сопоставлению ценностей товара, отдаваемого в ходе обмена, и ценности приобретаемого товара, каковое сопоставление должно предшествовать каждой обменной сделке. Именно в этом смысле нужно понимать утверждение о том, что каждое действие в экономике может считаться разновидностью обмена [17] См.: Simmel. Philosophie des Geldes. 2. Aufl. Leipzig, 1907. S. 35 (см.: Зиммель. Философия денег (Предисл., гл. 1) // Теория общества. Сборник / Вступ. статья, сост. и общая ред. А. Ф. Филиппова. М.: «КАНОН-пресс-Ц», «Кучково поле», 1999); Schumpeter. Wesen und Hauptinhalt der theoretischen Nationalökonomie. Leipzig, 1908. S. 50. .

Упомянутый акт оценивания не предполагает никакого измерения{, хотя это ощущение можно сравнивать с другими ощущениями того же рода}. Верно, что каждый способен сказать, является определенное количество хлеба для него более ценным, чем определенное количество железа, или менее ценным, чем определенное количество мяса. Так же верно и то, что каждый в состоянии составить обширнейший перечень сравнительных ценностей, перечень, действительный только для определенного момента, поскольку само его наличие предполагает определенное сочетание желаний и благ. Если индивидуальные обстоятельства изменятся, изменится и шкала ценностей.

Но субъективное оценивание, являющееся центральным элементом всякой экономической деятельности, лишь упорядочивает блага в соответствии с их важностью, но не измеряет этой важности. Экономическая деятельность не имеет иного основания, кроме шкал ценностей, которые строит индивид. Обмен производится, когда две единицы каких-то благ по-разному расположены на шкалах ценностей двух разных лиц. На рынке обмены будут продолжаться до тех пор, пока для любых двух лиц сохраняется возможность взаимной уступки благ, в результате которой приобретаемые блага будут цениться выше отдаваемых. Если индивид хочет произвести обмен по экономическим основаниям, он принимает во внимание лишь сравнительную важность, которой он сам наделяет количества соответствующих благ. Такое оценивание относительной ценности никоим образом не подразумевает идеи измерения ее абсолютной величины. Это оценивание есть непосредственное субъективное суждение, которое не связано ни с каким опосредующим или вспомогательным процессом.

Эти соображения также дают ответ на ряд возражений против субъективистской теории ценности. На том основании, что психология не достигла успеха в измерении желаний (и не похоже, что достигнет), было бы опрометчиво заключить, что приписывание точных количественных соотношений субъективным факторам вообще невозможно. Обменные пропорции благ основаны на шкалах ценностей индивидов, заключающих рыночные сделки. Предположим, что A располагает тремя грушами, а B — двумя яблоками. Предположим, что A ценит обладание двумя яблоками выше, чем тремя грушами, в то время как B ценит обладание тремя грушами выше, чем двумя яблоками. На основе этих оценок может быть произведен обмен, при котором три груши будут отданы за два яблока. Ясно, что количественные параметры этого обмена в точности равны фактической обменной пропорции 2: 3, считая один фрукт за единицу. Но это никоим образом не предполагает, что A и B знают точно, насколько удовлетворение, которое сулит обладание получаемым количеством фруктов, превышает удовлетворение, связанное с обладанием тем количеством фруктов, которые надлежит отдать взамен.

Факт общего признания этого вывода, которым мы обязаны авторам современной теории ценности, в течение долгого времени затушевывался одним частным обстоятельством. Нередко случается, что те самые первопроходцы, которые, решительно отбросив устаревшие традиции и проторенные пути мысли, не побоялись проложить новые пути для себя и своих последователей, иногда уклоняются от выводов, которые являются результатом последовательного применения их собственных принципов. Если такое случается, то сделать эти выводы достается на долю тех, кто идет за первопроходцами. Обсуждаемая сейчас тема является хорошим примером. В отношении проблемы измерения ценности, как и в отношении ряда других проблем, тесно связанных с этой, основатели субъективистской теории ценности воздержались от последовательного применения принципиальных положений своей собственной теории. Это в особенности характерно для Бём-Баверка, и именно в его случае это особенно странно. Ведь его собственная аргументация, нашедшая воплощение в его концепции, предоставляла возможность альтернативного и, по нашему мнению, лучшего решения, если бы ее автор сформулировал в явной форме решающие выводы.

Бём-Баверк отмечает, что когда в реальной действительности мы стоим перед выбором между несколькими потребностями, которые не могут быть удовлетворены все одновременно (вследствие ограниченности наших средств), часто бывает так, что необходимо выбрать либо удовлетворение некоей очень значимой, но одной «крупной» потребности, либо удовлетворение большого количества однородных потребностей меньшей значимости. Никто не отрицает, что в этой ситуации мы в состоянии принимать рациональные решения. Но так же ясно и то, что, если на этом основании будут утверждать, что эффект от удовлетворения потребности одного типа в каком бы то ни было смысле больше, чем эффект от удовлетворения потребности другого типа, то такое суждение будет неадекватным. Равным образом, неадекватным будет и суждение, согласно которому удовлетворение первого типа значительно превосходит удовлетворение второго типа. Но Бём-Баверк заключает на этом основании, что суждение, позволяющее сделать выбор, должно обязательно содержать определение того, сколько этих небольших удовлетворений должны перевешивать первое («крупное») удовлетворение. Иными словами, как пишет Бём-Баверк, для выбора необходимо знать, во сколько раз величина одного удовлетворения больше, чем величина другого [18] См.: Böhm-Bawerk. Grundzüge der Theorie des wirtschaftlichen Güterwertes // Jahrbücher fur Nationalökonomie und Statistik. 1886. Neue Folge. 13. Bd. S. 48. (Бём-Баверк. Основы теории ценности хозяйственных благ // Бём-Баверк. Избранные труды о ценности, проценте и капитале. М.: Эксмо, 2009. С. 114.) .