Роберт Кийосаки - Второй шанс

В: – Новыми «баронами-разбойниками» считают таких предпринимателей, как Стив Джобс, Марк Цукерберг и Дэвид Карп, не так ли? Они тоже воспользовались обобщенным принципом эфемерализации?

О: – Да. Всегда помните, что лошадь была заменена безлошадным экипажем. В информационную эпоху людей заменяют технологии, которых мы не можем видеть.

Сегодня розничные торговцы кибернедвижимостью, такие как Amazon и Alibaba, уничтожают традиционную недвижимость – магазины розничной торговли, такие как Sears и JCPenney. Поэтому в городах всего мира миллионы людей теряют свои рабочие места.

В: – Так вот почему расширяется пропасть между богатыми, бедными и средним классом?

О: – Это одна из причин.

В: – Вы хотите сказать, что одни люди продолжают руководствоваться идеями индустриальной эпохи, в то время как другие применяют идеи информационной эпохи?

О: – Да. Многие высокообразованные безработные руководители по-прежнему ищут высокооплачиваемую работу индустриального века с полным пакетом льгот. К сожалению, большинство школ и учителей оперируют идеями бизнеса и занятости, унаследованными от индустриальной эпохи. Большинство преподавателей требуют повышения зарплаты и уменьшения количества учеников в классах. Такая идея противоречит обобщенному принципу эфемерализации. Вместо этого люди должны искать способы, позволяющие им делать больше (служить большему количеству детей, улучшить методы преподавания, повысить результаты…) с помощью меньшего.

В: – Некоторые учителя используют интернет, чтобы обучать больше учеников за меньшую плату, не так ли?

О: – Да. Отдельные учителя зарабатывают на этом миллионы – и это совершенно закономерно. Эти преподаватели применяют принцип эфемерализации. Они делают больше с помощью меньшего.

В: – Что ждет учителей и людей других специальностей, которые не используют принцип эфемерализации?

О: – Я предоставляю вам право самим ответить на свой вопрос. Лично я убежден в том, что дни тех, кто желает больше зарабатывать и меньше делать, практически сочтены. Многие из безработных или частично занятых людей по-прежнему позволяют этой идее индустриальной эпохи управлять их мозгом , что мешает их разуму видеть существующие возможности.

В: – И у наших лидеров такая же проблема? Они не могут видеть изменения?

О: – Да, поэтому масштабы следующего кризиса будут измеряться квадриллионами долларов.

Вот некоторые из самых крупных рынков в мире:

1. Рынок деривативов.

2. Рынок валюты.

3. Рынок облигаций.

4. Рынок акций.

5. Рынок товаров.

6. Рынок недвижимости.

Тремя самыми крупными рынками являются рынки деривативов, валюты и облигаций – именно в таком порядке.

По поводу того, какие места с точки зрения размеров занимают остальные рынки – акций, товаров и недвижимости, – единого мнения нет. Лично меня вполне удовлетворяет осознание того факта, что все они являются гигантскими рынками, перекрывающими друг друга. Кстати, именно по этой причине истинные размеры рынков с трудом поддаются определению. Например, многие люди делают инвестиции в недвижимость через инвестиционные трасты недвижимости, то есть формально инвестируют в акции. То же самое часто происходит на рынках товаров, акций и облигаций. В такой ситуации легко запутаться.

Прежде всего важно отметить, что рынок деривативов является самым крупным в мире. По сравнению с ним все остальные рынки выглядят карликами. Это монстр, о котором знает совсем немного людей. Еще меньше людей понимают, как он работает, и могут его видеть.

В: – Насколько он велик?

О: – До кризиса 2007 года объем рынка деривативов оценивался в 700 триллионов долларов.

В: – Почему это важно?

О: – Потому, что на самом деле крах 2007 года не был крахом рынка недвижимости или акций. Это был крах рынка деривативов.

В: – А что такое дериватив?

О: – Прежде чем ответить на это вопрос, я процитирую комментарии нескольких весьма уважаемых экспертов по деривативам.

Уоррен Баффет, самый богатый инвестор в мире: «Деривативы – это финансовое оружие массового уничтожения».

Джордж Сорос, один из самых успешных инвесторов в мире, избегает использовать финансовые контракты, именуемые деривативами, «потому, что мы не вполне понимаем, как они работают».

Феликс Рохатин, инвестиционный банкир, который спас Нью-Йорк от финансовой катастрофы в 1970-е годы, называет деривативы «финансовой водородной бомбой».

Неудивительно, что некоторым людям деривативы нравятся. Бывший председатель Федеральной резервной системы Алан Гринспен, легендарный Маэстро, который служил четырем президентам (Рейгану, Бушу-старшему, Клинтону и Бушу-младшему), отзывался о финансовых деривативах только положительно:

Концентрации рисков легче идентифицировать. Когда они превышают степени, приемлемые для посредников, то для передачи рисков другим субъектам применяются деривативы и прочие инструменты управления кредитными и процентными рисками. В результате не только отдельные финансовые институты стали менее уязвимыми к шоку, возникающему из-за действия базовых факторов риска, но и финансовая система в целом стала более устойчивой.

В 2005 году во время слушаний перед утверждением Бена Бернанке на пост председателя ФРС был задокументирован вопрос сенатора Пола Сарбанеса и ответ на него будущего главы Федерального резерва.

Сенатор Пол Сарбанес:Уоррен Баффет предупреждал нас, что деривативы – это бомбы замедленного действия как для сторон, которые ими занимаются, так и для экономической системы. По мнению Financial Times, взрыв пока еще не произошел, но риски этого стремительно растущего рынка остаются реальными. Как вы отреагируете на эти беспокойства?

Бен Бернанке:Моя позиция по отношению к деривативам более оптимистична, чем вы только что сказали. Я считаю, что в целом это очень ценный инструмент. Они предоставляют методы, посредством которых риски можно разделять, нарезать ломтиками, кубиками и раздавать тем, кто больше всего готов их нести. На мой взгляд, они повышают гибкость финансовой системы множеством разных способов. Что касается их безопасности, то торговлей деривативами занимаются в основном искушенные финансовые институты и физические лица, у которых есть достаточно сильные стимулы, чтобы хорошо в них разбираться и правильно использовать. Федеральному резерву остается лишь позаботиться о том, чтобы у институтов, чью деятельность он регулирует, были хорошие системы и процедуры, гарантирующие, что их портфели деривативов будут управляться надлежащим образом и не станут создавать для этих институтов чрезмерных рисков.