Кайл Мейнард - Никаких оправданий! Невероятная, но правдивая история победы над обстоятельствами и болезнью

Эти упражнения я комбинировал с несколькими, которые разработал сам, учитывая свои особенности. Например, я выполнял отжимания, хотя в моем случае это были скорее стойки из упора на руки. Такие упражнения я выполнял по множеству подходов, чтобы как следует укрепить грудь и плечевой пояс. Выполнял я также подъемы, садясь из горизонтального положения, и приседания без груза. Правда, эти два упражнения дались мне не сразу, но постепенно я понял, что мое тело может гораздо больше, чем я предполагал. Пришлось попотеть.

Однако, хотя на этих тренировках я и узнал очень много о тяжелой атлетике, меня все равно крайне смущало, что спортсмены-старшеклассники, тренированные атлеты, видели, как я качаю руки с крошечным грузом – всего 2 кг в сумме на обе руки. Теперь, когда я уже опытный тяжелоатлет, я прекрасно понимаю – тогда, в детстве, мне нечего было стесняться. Скорее всего, старшеклассники были от меня в восторге и восхищались тем, что маленький мальчик с такими физическими особенностями вообще явился тренироваться в спортзал и может поднять хотя бы минимальный груз, да еще и старается, упрямо тренируется. Возможно, сами они об этом не знали, но тогда они сильно подогрели мою страсть к тяжелой атлетике и вселили в меня уверенность. Я смотрел, как они ловко и легко «тягают железо», и твердил себе, что в один прекрасный день тоже так смогу!

Силовые тренировки подготовили меня к выходу на футбольное поле и к непосредственно футбольным тренировкам. Тренер велел нам на первое занятие не надевать никаких защитных накладок, только шлемы. Он хотел, чтобы мы привыкли к большим физическим нагрузкам в шлемах, привыкли двигаться в них, смотреть по сторонам, подогнали под это свою координацию и в дальнейшем не имели проблем. Чтобы разогреться, мы бегали туда-сюда по полю – в шлемах.

К концу разминки я ужасно вымотался, больше, чем другие участники команды. Они-то бегали как обычно, а я – на четвереньках, поэтому шажки у меня получались короче и быстрее, следовательно, выходило, что двигался я в два раза больше. Чтобы угнаться за остальными, приходилось выкладываться по полной, но выхода у меня не было. Нужно было с первого же занятия, с разминки на поле, доказать тренеру и товарищам, что я могу играть наравне с остальными. Нельзя было давать им повод исключить меня из команды или делать мне поблажки.

Когда эта вечерняя тренировка на поле закончилась, я подошел к папе – он ждал меня на краю поля. Папа расстегнул мне ремешок шлема под подбородком, и я почувствовал, как по лицу у меня струится пот, а над головой поднимается облачко пара. Это было непривычное ощущение, раньше я никогда не носил шлем.

После этой тренировки все мышцы у меня словно окаменели и ныли. Вымотался я неимоверно. Шея потом болела неделю, потому что на протяжении тренировки шлем надо было поднимать, чтобы он не съезжал на лоб. В общем, я никогда так не выкладывался, как на той первой тренировке на футбольном поле. На следующий день тренировка на поле повторилась. Мы занимались всю неделю ежедневно, чтобы привыкнуть к нагрузкам в условиях поля. С каждым разом мне было все легче и легче, потому что я набирался опыта и усваивал навыки движения на поле. С каждым днем я чувствовал себя сильнее и увереннее.

Наконец первый этап тренировок закончился, и нам позволили надеть на себя защитные накладки и приготовиться к игре. Мне объяснили, что мы будем отрабатывать все движения и приемы, востребованные в игре, поэтому нам предстояло отрабатывать все упражнения, которые мы проделывали на вступительном конкурсе.

Вот тут-то я наконец узнал, какую роль в команде мне отвел тренер. Меня назначили так называемым ноуз-таклом (буквально «щекотуном носа»). В американском футболе это игрок-защитник, стоящий на линии в начале игры. Его задача – устроить неразбериху на линии драки за мяч. Мне вменялось в обязанности сделать все возможное, чтобы спутать карты противнику и ни в коем случае не позволить мячу пересечь метровую полосу, которую я защищал так, будто от этого зависела вся моя жизнь.

В начале тренировки мы проделали растяжки, а затем перешли к упражнению, которое называлось «оклахома» и было призвано натренировать навык хватать и преграждать дорогу противнику. Двое игроков из команды нападающих выстраивались против двух игроков защиты, а игрок, который вел мяч, должен был пересечь метровую полосу между двумя тяжелыми мешками, которые мы выложили в качестве границ.

Моя задача как защитника заключалась в том, чтобы любой ценой не дать пройти игроку, который вел мяч. Я придумал свой собственный прием – всем телом броситься в ноги игрока с мячом и сбить его наземь. Я задумал впечататься головой и шлемом в бедро противника, чтобы он потерял равновесие или по крайней мере не смог двинуться дальше.

Однако умелый ведущий с мячом оказывает защитнику сопротивление, поэтому оба игрока сталкиваются со всей силы – получается мощный толчок и шлепок, и больно обоим. Именно так у нас и получалось с противником. Но во мне уже вовсю полыхал огонь спортивного азарта, я вошел во вкус настоящей борьбы, настоящего боя, и мне нравилось до боли впечатываться в каждого, кто попробует столкнуть меня с места, – даже если при этом больно будет мне самому.

Когда упражнения были закончены, команда собралась для тренировочной схватки. Наши игроки-нападающие выстроились в боевую стойку напротив игроков защиты, и вот тут у меня впервые появился шанс показать всем, насколько я способен играть в футбол. До этого мы проделывали множество упражнений, и разминку, и отработку отдельных навыков и приемов, но все это были лишь разрозненные кусочки картинки, и, хотя у каждого из них была своя цель, они не позволяли игроку в полной мере продемонстрировать его способности в целом. А между тем игрока можно оценить в полной мере и по достоинству, только когда видишь его именно в игре, а не на тренировке. Только непосредственно в игре можно увидеть весь потенциал того или иного спортсмена. И хотя у нас была всего лишь тренировочная схватка, для игроков и наблюдавших за нами тренеров она была все равно что настоящая. Тренерам нужно было принимать решения, кому из игроков предоставлять больше игрового времени, а каждый из нас, конечно, хотел играть как можно больше.

Я знал, что мне куда больше, чем остальным, необходимо продемонстрировать свои способности и умения, показать, что я способен отлично играть в реальной ситуации, а не только на тренировке. Я оказался на позиции напротив своего школьного приятеля. Он был центральным лайнменом и в то же время отвечал за то, чтобы отбивать мяч обратно распасовщику. Когда он приблизился к черте и положил руку на мяч, у меня внезапно сузилось поле зрения. Я смотрел, как его пальцы стискивают шнуровку мяча и как он сам занимает положение с опорой на три точки. Он присел вместе с другим защитником. Я знал, что он видит, какое у меня сосредоточенное лицо и как я нацелен на победу. Я видел, как напряглись его руки, а уже через секунду его рука взмахнула назад, чтобы перекинуть мяч распасовщику. Сердце у меня заколотилось от предвкушения, когда мимо меня впервые пролетел мяч.