Эндрю Скотт Берг - Гений. История человека, открывшего миру Хемингуэя и Фицджеральда

«Книга [ новая ] прекрасна. Я со всей уверенностью могу заявить, что, как только она выйдет, меня будут считать лучшим американским писателем ( что не о многом-то говорит ) , но финал все еще далек от меня». На самом деле его ужасала перспектива надвигающейся старости:

«Хотелось бы, чтобы мне снова было 22 года и я снова лихорадочно наслаждался своими драматическими невзгодами. Помните, как я говорил, что хотел бы умереть в 30? Что же, теперь мне 29, и такая перспектива все еще кажется мне привлекательной. Единственное, что меня радует, – это работа, хотя временами она идет довольно туго, но за эти две привилегии я плачу слишком большую цену, пребывая в умственном и психологическом похмелье».

Перкинс думал, что меланхолия и добровольное изгнание Фицджеральда любопытным образом связаны с его отчаянным стремлением сохранить молодость. Он наблюдал за попытками Скотта удержаться на плаву, пребывая в состоянии непрерывного путешествия, но в то же время знал, что тот обречен на подавленность, так как все, что он видел, таяло в алкогольном тумане. Единственное, что издатель мог предложить, – чтобы Фицджеральды на время осели в каком-нибудь типичном американском сообществе. «Не ради вашего будущего как гражданина, но как писателя. Благодаря этому вы сможете увидеть новую сторону жизни» , – писал он Скотту. Несколько месяцев спустя Фицджеральд объявил, что всех американцев выгоняют из Франции и он выедет оттуда сам и вернется в Соединенные Штаты.

«Господи, как же много всего я узнал за эти два с половиной года в Европе. У меня такое чувство, что прошла четверть века, и я чувствую себя старым, но я не пропустил в жизни ничего, ни одного момента, даже самого неприятного и болезненного. Я действительно хочу видеть вас, Макс» , – писал Перкинсу Скотт.

Вместо Перкинса его лучшим другом стал Эрнест Хемингуэй – единственный человек, который мог хоть как-то поднять ему настроение.

«Мы с ним неразлучны», – добавлял в письме Фицджеральд.

Макс тоже хотел наладить отношения с Хемингуэем.

« Scribner’s Magazine » недавно получил написанный им небольшой отрывок, «Пятьдесят великих», [98] и Перкинс написал, что его стиль показался ему «бодрящим, как порыв холодного, свежего ветра». К сожалению Макса, журнал с ходу не принял эту историю и попросил Хемингуэя сократить ее.

«Мне жаль, что мы не смогли показать людям эту историю в ее первоначальном виде, [ потому что Хемингуэй ] один из тех, кто больше заинтересован в создании книги, а не в публикации, и его может оскорбить сама просьба соответствовать какому-то определенному стандарту» , – писал Макс Скотту.

Хемингуэй отказался сокращать текст, и рассказ согласились напечатать в престижном журнале « Atlantic Monthly ». Макс стал опасаться, что впоследствии желание автора когда-либо подписать контракт со Scribners сойдет на нет. Фицджеральд его в этом поддерживал:

«Как бы мне хотелось, чтобы Liveright потеряло веру в Эрнеста» , – написал он Максу после Рождества 1925 года. И несколько дней спустя это волшебным образом осуществилось. Гораций Ливерайт [99]послал Хемингуэю телеграмму: «“ВЕШНИМ ВОДАМ” ОТКАЗАНО. ТЕРПЕЛИВО ЖДЕМ РУКОПИСЬ “И ВОСХОДИТ СОЛНЦЕ” В ПОЛНОМ ОБЪЕМЕ». Как только новости разошлись, Фицджеральд тут же написал Перкинсу:

«Если он свободен, я практически уверен, что смогу доставить эту сатиру в первую очередь, и потом, если вы точно знаете, что делаете, вы можете подписать контракт на новый роман, tout ensemble [100]».

« Вешние воды » представляла собой сатиру в двадцать восемь тысяч слов, посвященную Шервуду Андерсону и его стильным сентиментальным подражателям. Фицджеральду она понравилась, но он сказал, что она не будет пользоваться успехом и что издатели в Liveright отказали, потому что самая последняя работа Андерсона « Темный смех » допечатывалась уже десятый раз, а « Вешние воды » была «почти жестокой пародией на нее» . Исходя из сложившейся ситуации, рассуждал Скотт, Хемингуэй пошлет новую книгу Перкинсу, только если сначала они издадут эту. После телеграммы от Ливерайта, говорил он, Хемингуэй собирался идти прямо в Scribners , но колебался из-за их устоявшейся репутации консервативного издательства. В мире книгоиздания слухи разлетаются быстро. В течение нескольких дней Уильям Аспинволл Брэдли из издательства «Альфред Нопф» и Луи Бромфильд от имени своего издателя Альфреда Харкорта проявили интерес в рукописях Хемингуэя. Фицджеральд умолял Макса не затягивать с подписанием договора. Но у Хемингуэя не было намерения водить за нос Перкинса, которому он уже дал слово несколько месяцев назад.

После отправки рукописи Хемингуэй сказал Скотту, что чувствует, будто ему «наверняка уж» откажут – из-за задержки и смелой темы. Но рискнуть он был готов, воодушевленный тем образом Перкинса, который сформировался у него благодаря письмам самого редактора и рассказам Фицджеральда.

«К тому же имеет место уверенность в Scribners и желание построить с ними отношения», – писал он. В этот же момент Харкорт предложил Хемингуэю аванс, и Фицджеральд дал Перкинсу понять, что ему удастся заполучить роман Хемингуэя, если Макс сейчас же и без оговорок напишет Эрнесту, что Scribners согласно опубликовать и роман, и «безнадежную» сатиру. Перкинс был готов пойти навстречу предложению Фицджеральда, но в то же время должен был придерживаться политики издательства. Он отправил Скотту телеграмму:

«РОМАН МОЖНО ОПУБЛИКОВАТЬ С 15 %-М АВАНСОМ, ЕСЛИ УГОДНО. САТИРА ПОКА ЧТО НЕУГОДНА, НО НЕ ПО ФИНАНСОВЫМ ПРИЧИНАМ. ИСТОРИИ ХЕМИНГУЭЯ ПРЕВОСХОДНЫ».

Ничего лучше Макс предложить не мог.

«Имел место страх, что произведению… могут отказать. Честно говоря, нам нечего было сказать по этому поводу. При всем уважении Scribners придерживается определенной политики в отношении издания книг определенного типа. Например, даже будь это раблезианское произведение любого рискованного жанра, мы бы все равно его отклонили» , – пояснял он Скотту в письме. Макс боялся, что оговорки в его телеграмме могут привести к фатальным последствиям и был готов окончательно потерять Хемингуэя как автора. Он твердил Скотту, что Харкорт – прекрасный издатель, но все же настаивал, что Эрнесту будет гораздо комфортнее в Scribners , так как «мы предельно честны со своими авторами, поддерживаем их в долгие и трудные минуты, так как верим в их качества и в них самих. Мы как раз те издатели, в которых, возможно, и нуждается Хемингуэй, потому что я сомневаюсь, что он сразу же сможет завоевать внимание широкой публики. Он заслуживает того, чтобы его издавали люди, которые в него верят и готовы потратить деньги на то время, которое понадобится ему, чтобы нарастить свою аудиторию. К тому же – даже без особой поддержки – ему наверняка удастся добиться славы благодаря собственным силам» , – говорил Перкинс.