Сюзен Уильямс - Юные богини. Афина разумная

Зевс вышел из-за стола – Афина смотрела на него с восхищением. Ростом он был не меньше двух метров, с мускулистыми руками и ярко-голубыми глазами. Широкие плоские браслеты украшали его запястья. Увидев пряжку в виде молнии, девочка невольно вздрогнула.

Зевс поднял шкаф с документами и убрал его с прохода так же легко, как если бы это была подставка для ног. Потом указал на кресло перед столом.

– Проходи! Садись! – прогремел директор.

« Проходи? Садись? Что за отношение! Я что, его собачка?» – возмущенно подумала Афина, но села, когда ее взгляд снова скользнул по пряжке-молнии.

Теперь она могла рассмотреть скульптуру, над которой работал Зевс. Судя по всему, предполагалось, что ее будут вручать как приз. Однако, ничего более уродливого девочке еще не приходилось видеть. Вероятно, это было изображение орла или стервятника, а может, даже пеликана с молниями в клюве. Однако, с очевидностью, сказать это было невозможно. Несмотря на то, что работа над призом еще не была окончена, мастер уже вырезал несколько слов на передней стороне камня, на котором сидела птица:

Победителю Гран-при за…

Зевс опустился в громадное золотое тронное кресло. Потянувшись через стол, он отодвинул приз в сторону и сложил руки.

– Итак, чем я могу тебе помочь? – спросил он.

– Что? – не поняла Афина. – Вы сами просили меня зайти, помните?

– Разве?

– Я Афина.

– Афина?

– Ну… Ваша д-дочь.

Лицо Зевса озарилось словно молнией.

– Афина! Моя самая любимая дочка во всей вселенной! Добро пожаловать!

Стремительно встав из-за стола, он сжал девочку в объятиях, едва не задушив, и при этом Афину снова ударило электрическим разрядом, сорвавшимся с кончиков его пальцев.

– Ай! – взвизгнула Афина.

Однако в следующее мгновение что-то произошло. Усадив Афину обратно на стул, Зевс снова плюхнулся в кресло и постучал огромной ладонью по голове. С его пальцев сорвались крошечные молнии, разлетевшиеся во всех направлениях и оставившие после себя прожженные дыры в стуле, в стене и даже в бутылке «Зевсового нектара».

– Прекрати! – ворчал он.

– Что прекратить? – спросила Афина, напряженно схватившись за подлокотники.

– Сейчас скажу, Метида, – обращался отец к кому-то. – Как же от тебя порой болит голова!

– С кем вы разговариваете? – с удивлением спросила Афина, оглядываясь по сторонам: нет ли еще кого-нибудь в комнате.

– С мамой твоей, – ответил Зевс. – Она желает тебе удачи в первый день.

Сердце Афины затрепетало. Разумеется, у нее должна быть и мама. Как у всех. Но она думала, что та умерла, раз Зевс не упомянул о ней в письме. Она никак не ожидала, что на Олимпе повстречает обоих родителей.

– А где она? – вновь осмотрев комнату, спросила Афина.

– А вот тут, – сказал Зевс, постукивая пальцем по лбу.

– А-а-а, – выдохнула Афина, понимая, что порадовалась раньше времени. – Вы имеете в виду, что она все еще жива в ваших воспоминаниях или что-то в этом духе?

– Чушь какая, – возразил Зевс. – Я имею в виду, что она буквально в моем черепе. Она муха, так-то.

– Муха? – тихонько повторила Афина, подумав, что ослышалась. – Насекомое с волосатыми лапками, двумя крылышками и сложно устроенными глазами из отряда двукрылых?

– Да, точно! И она постоянно за что-то жужжит на меня, – рокотнул Зевс, разваливаясь в кресле и закидывая ноги в золотых сандалиях на стол. – Но тем не менее она богиня и любит тебя. Насколько насекомое может любить, конечно.

Афина смотрела на него с открытым ртом. Кажется, речь уже не о странностях. Это какое-то божественное безумие!

– Закрой рот, а то муха залетит, – сострил Зевс и громко расхохотался своей же шутке, постукивая кулаком по колену.

– Но как это возможно – жить у вас в… – запинаясь, проговорила Афина, указывая на лоб отца. Ей хотелось узнать как можно больше обо всем, но она с трудом представляла, с какого вопроса начать. Переварить то, что ты наполовину муха, – нелегкая задача.

Зевс, казалось, не замечал ее смятения.

– Что ж, Фина, – продолжал он, – раз уж мне удалось устроить тебя в Академию «Олимп», я надеюсь, мне не придется за тебя краснеть. Учиться здесь сложнее, чем на Земле. Как думаешь, справишься?

Осознав, что прямо сейчас о матери ничего узнать не удастся, Афина выпрямилась в кресле и постаралась выглядеть уверенно.

– Конечно.

– Так держать, моя богинечка! – ободряюще прогремел Зевс.

Афина потерла висок. От одного разговора с отцом начала болеть голова. До чего же он громогласный!

Тут как раз в кабинет заглянула одна из учениц.

– Тук-тук? – спросила она.

– Кто там? – отозвался Зевс, с улыбкой ожидая продолжения шутки.

– Я Фама. Пришла по поручению мистера Циклопа. Он просил проводить Афину обратно в класс на Героеведение, если она больше вам не нужна.

Каждое произнесенное ею слово слетало с губ маленьким облачком. Вот чудеса!

Зевс кивнул.

– Хорошо. Мне кажется, мы все обсудили, да, Фина?

– Эм-м-м… – Афина планировала спросить о том, можно ли Палладе приехать в гости, но теперь ей хотелось задать кучу вопросов и о маме.

Но не успела она ответить, как Зевс вскочил на ноги и пророкотал:

– Славно! Теперь иди и помни о том, что я попросил: учись хорошо!

При этом, чтобы подбодрить дочь, он вскинул в воздух кулак.

В замешательстве Афина сползла с кресла.

– Хо-хорошо.

Выходя из кабинета вслед за Фамой, она заметила, что Зевс вновь занялся скульптурой и выглядел так, словно позабыл обо всем на свете. Тук, тук, тук!

– И как он тебе? – спросила Фама, когда они шли по коридору.

– Не такой, каким я его представляла, – уклончиво ответила Афина, очарованная облачками, слетающими с губ одноклассницы.

– Считаешь его несколько безумным? – заклубились в воздухе слова Фамы.

– Нет, я этого не говорила, – возразила Афина.

– Так, значит, думаешь, он хвастун?

– Нет! – Собеседница нагло перевирала ее слова. – Кажется, у него как директора и верховного бога просто уйма хлопот.

– И как у твоего отца тоже, – осторожно ввернула одноклассница.

Интересно, много ли из разговора Зевса с Афиной успела подслушать Фама?

– Ага. Слушай, а тебе долго пришлось меня ждать у двери?

Фама отвела взгляд, поигрывая короткими торчащими рыжими волосами.

Афина вздохнула.

– Достаточно долго, чтобы услышать о моей маме?

Девочка кивнула и заулыбалась.

– А-ага. Но не волнуйся, я никому не расскажу.

Она приложила большой и указательный пальцы к оранжевым блестящим губам и повернула, будто закрывая замок.

Афина улыбнулась.

– Спасибо. Я ценю это.

Когда они подошли к кабинету мистера Циклопа, прозвенела лира.

– Увидимся, – бросила Фама. – Мне нужно к друзьям. – И она убежала в конец класса к девочкам, среди которых была и Медуза.