Туи Сазерленд - Пророчество о драконятах

Мелькнувшая у него мысль отлично объясняла, почему Беде запретили смотреть на суд. Ещё в пещере королева Пурпур обмолвилась, что Кречет нарушила какой-то приказ. А если ещё вспомнить шрамы от ожогов на лапах… Вообще, не так уж трудно поверить, что Кречет могла попытаться убить собственного детёныша, особенно если с ним было что-то не так.

Беда считает, что мать её убита. Интересно, как она поведёт себя, когда узнает правду?

За ночь Беда принесла ему трёх кроликов и ещё два котла грязи. Оставаясь на краю площадки, она не давала остыть целебной смазке на чешуе дракончика.

Её присутствие помогло и от кошмаров, а разговаривая с ней, Глин всё меньше терзался чувством вины. Удивительно, ведь она убила куда больше драконов, но совсем не переживала из-за них. Такому хладнокровному спокойствию мог позавидовать хоть уроки у неё бери и учись на примере.

– Тебя не станут искать? – спросил Глин, когда первые солнечные лучи озарили дальний морской горизонт.

Беда покачала головой.

– Я сейчас в пещерах, ищу чёрные камни, и пробуду там до вечера, а суд начнётся на рассвете. Вон, видишь? – Она придвинулась чуть ближе и выглянула из-за его крыла.

Он посмотрел вниз. Зрительские места уже заполнялись. Публика вела себя тише и сдержаннее, чем на состязаниях. Стражники притащили на арену два больших валуна, вбили в землю три железных кольца, расположив их треугольником, и прикрепили к ним тяжёлые цепи.

– Крылья шире, – прошипела Беда, – она идёт!

Королева Пурпур появилась на балконе. Сегодня вместо золотого кольчужного панциря на ней был чёрный, инкрустированный алмазами. К облегчению Глина, она даже не подняла глаз на пленников. Каменного дерева с Ореолой на этот раз не принесли – видимо, лишние украшения считались на суде неуместными.

Наконец на арену втащили шипящую и извивающуюся Кречет. Пасть ей связали, чтобы помешать плеваться огнём. Лапы и хвост также были скованы цепями.

– Даже странно, – шепнул Глин, – я всегда терпеть не мог Кречет, но не могу видеть, когда с ней так обращаются.

– Откуда ты её знаешь?

– Она и ещё двое воспитывали нас под горой в пещерах. Не очень-то ласково, просто берегли для Когтей мира, пока не придёт время исполнять пророчество.

Дракончик невольно сглотнул, вспомнив о Бархане. А Ласт – удалось ли ему уплыть по подземной реке?

– Ну, хоть кто-то у вас был. Лучше плохие родители, чем никаких.

Глин взглянул на королеву и засомневался. Какая мать, даже приёмная, заставит дочку изо дня в день заниматься убийствами? Может, Беде всё же лучше было бы расти одной? Да и ему самому… Остальные воспитатели не так уж и зверствовали, но жизнь под надзором Кречет он ни за что добровольно не выбрал бы.

С другой стороны, если он прав, Кречет и есть настоящая мать Беды. Была бы она лучше королевы Пурпур? Конечно, нет, раз собиралась сбросить Беду со скалы. По крайней мере, королева спасла ей жизнь.

Только бы не слишком сильным потрясением для Беды оказалась правда. Может, предупредить её, как-то подготовить? А если он ошибается?

– Вообще-то, у меня есть и настоящие, – начал Глин, – где-то в Земляном королевстве, я их никогда не знал. Наверное, ждут не дождутся, когда я их найду.

Он не смотрел на Беду, но знал, что она думает. Живым отсюда ему не выбраться, а если вдруг получится, то ценой её жизни. Но об этом думать не хотелось.

Давешний глашатай запрыгнул на один из валунов и распростёр свои крылья цвета крови.

– Это Кармин, – прошептала Беда, – старший сын её величества. Он всегда выступает обвинителем.

– Зачем королеве вообще этот суд? Разве она не может просто убить кого захочет?

– У небесных драконов так принято. Просто так можно убивать только иноплеменников. Её величество соблюдает все церемонии, чтобы народ считал её мудрой и справедливой.

Глин едва удержался, чтобы не расхохотаться.

Гул толпы на трибунах затих. На другой валун карабкался совсем старый небесный. Его красная чешуя выцвела так, будто долго тёрлась о камень. Иссохший хвост безжизненно волочился сзади.

– А это Ястреб, – пояснила Беда, – он защищает обвиняемого. Само собой, не слишком усердно, чтобы самому не лишиться головы. Почти слепой уже, старенький. Любит меня, потому что я слушаю его истории о прежних годах. Когда-то у него было сокровищ видимо-невидимо, но за ними залез воришка и перед смертью ухитрился повредить Ястребу хвост. Летать он больше не мог и отдал все сокровища её величеству, за право жить у неё во дворце.

– Неплохо она заработала, – усмехнулся Глин, и его обдало жаром от возмущённого жеста Беды.

– В древние времена, до Пожара, – наставительно произнесла она, – когда у нас ещё не было армий и королевств, он бы просто не выжил. От лап воришек тогда погибло великое множество драконов, но теперь у нас есть королевы, мы помогаем друг другу и потому правим миром.

Глин снова усмехнулся.

– Ты читаешь лекции почти как Звездокрыл, не хватает только экзаменов.

– Кстати, твой дружок так и не стал со мной говорить, – хмыкнула Беда, – даже когда я спросила про историю Пожара, как ты советовал. Засунул нос под крыло и молчит.

– Значит, совсем скис, – вздохнул Глин, бросая взгляд на дальнюю скалу, где виднелась лежащая чёрная фигура.

Очень хотелось ободрить друга, крикнуть, что они обязательно выберутся, но отсюда услышала бы разве что Цунами, слишком далеко. И потом, не делиться же планами побега над ареной, полной небесных.

Внизу уже начинался суд. Королева Пурпур хлопнула крыльями, и все головы повернулись к ней.

– Любезные подданные! – провозгласила она. – Заседание королевского суда объявляется открытым. Кречет из небесного племени ослушалась моего приказа, а посему обвиняется в государственной измене! Выслушаем сторону обвинения.

– Ваше величество! – Почтительно скрестив лапы, Кармин отвесил низкий поклон. – Факты представляются мне неоспоримыми. Означенная Кречет нарушила королевский приказ, бежала и последние семь лет скрывалась в горных пещерах, оказывая преступное содействие Когтям мира, которые также отказываются исполнять королевскую волю. Я считаю государственную измену доказанной и требую для обвиняемой смерти, долгой и мучительной.

Зрители на скамьях захлопали крыльями и одобрительно зашипели. Кречет с яростью взглянула на королеву, из связанной пасти и ноздрей повалил дым.

– Отлично сказано, Кармин, – кивнула Пурпур. – Теперь выслушаем Ястреба, который изложит доводы защиты… если, конечно, не проспит всё заседание, как в прошлый раз.

Толпа на скамьях разразилась смехом.

Выцветший старик с кряхтением изогнул шею и поднял голову. Он повернулся к королевскому балкону, потом к Кречет, словно хотел получше их разглядеть.