Инбали Изерлес - Зачарованные

Бесшерстная в красном пошла по темной тропе. Другой бесшерстный остановился перед дорожкой, загородив ее. Когда он отошел, я увидела силуэты нескольких существ с острыми мордами и ушами. Одна фигура вышла вперед. Ее уши были круглее, а тело было толстым и мускулистым.

«Мы ведь только что были там…»

– Карка! – вскрикнула я, и все мое тело напряглось, а усы задрожали.

Сиффрин нервно вздохнул. Его голова была рядом с моей, когда он внимательно оглядывал дорогу смерти, потом темную тропинку. Белки его глаз светились, как лунные полумесяцы. Он отпрянул от края крыши, и черепица звякнула под его лапами.

– Назад! – приказал он. – Уходим отсюда. Ты не знаешь, на что она способна! Если Карка тебя видит, считай, что мы уже мертвы.

Сгущавшаяся тьма высосала из облаков все краски. И фиолетовые оттенки превращались в скучную серость. По всей Большой Путанице ожили светящиеся шары. Глаза манглеров горели; дорога смерти сверкала. За этим переливающимся светом трудно было рассмотреть подробности: стайки бесшерстных, спешащих по берегам… блестящие манглеры с длинными твердыми мордами…

Очертания лисиц, затаившихся в тени.

Сиффрин крадучись шел по крыше, и я держалась рядом с ним, животом прижимаясь к черепице и широко расставив лапы, чтобы сохранить равновесие. Уши Сиффрина поворачивались в разные стороны.

– Держись подальше от края.

В середине здания черепица поднималась выше. Мы подбирались к острой вершине то ползком, то короткими прыжками. Мне не хотелось думать о том, как высоко мы находимся, или о мигающей огнями дороге смерти внизу. Мы смотрели только по сторонам. Здания, окружавшие нас, сутулились уродливой толпой. Острые крыши разрывали небо во все стороны, насколько хватало взгляда. Тут не было ничего блестящего или гладкого, как в тех высоких сооружениях, которые я видела с холма и где находились звериные логова.

Тучи клубились и кружились. Должно быть, те сверкающие здания утонули в них, стали невидимыми, как растаявшая лисица.

Сиффрин встал на лапы, всматриваясь в дорогу смерти. Я попыталась сделать то же самое, но из-за наклона крыши не увидела землю.

– Это Карка? Что, если я ошиблась?

Голос Сиффрина прозвучал высоко:

– Это она. И с ней еще шесть лисиц. Я не могу разобрать, с ними ли Тарр… Наверное, он с другой частью стаи.

Мои уши прижались к затылку. Как их много…

– Ты уверен, что они тебя не видят?

– Им не придет в голову посмотреть вверх.

Но все равно Сиффрин прильнул к крыше.

– Откуда ты знаешь, что это не вся стая?

Сиффрин ответил рассеянно, потому что его внимание было сосредоточено на дороге смерти:

– Но их ведь было всего двенадцать, разве нет?

Только теперь я вспомнила, что сказал Сиффрин несколько дней назад: «Я видел в ее стае примерно дюжину лисиц».

Тогда я не обратила на это внимания, но теперь замерла, вытягивая шею и пытаясь заглянуть за край крыши. И чуть-чуть приподнялась на задних лапах. Мне был виден только дальний берег дороги смерти. В поисках Карки я всмотрелась в серые камни. Из-за светящихся шаров различить что-либо стало гораздо труднее.

От страха у меня сжалось горло.

Несколько лисиц собрались у темного входа в какую-то нору бесшерстных… я видела только ком тонких лап и мельтешащих хвостов. А перед ними рассмотрела плотный силуэт Карки. Ее плечи выглядели странно, словно мех на них сбился в большие комки.

На мгновение я как будто очутилась перед своей норой, прячась среди вьющихся растений, что свисали с изгороди. Нора была скрыта в кустарнике, среди куч сломанных веток. Я видела лишь очертания незнакомых лисиц, пяти или шести, шнырявших вокруг, что-то искавших, тявкавших друг на друга. И там же была очень толстая лисица…

Снова вернувшись мыслями на крышу, я посмотрела вниз, на Путаницу, и по моей спине пробежал холод.

– Их не было так много.

– Что такое? – Сиффрин вряд ли меня слышал. Он прижал уши, его глаза испуганно расширились. – Все сложится хорошо, если мы спрячемся здесь. Давай переберемся на другую сторону крыши. Там будет надежнее. Ветер дует поверху, так что вряд ли до них долетит наш запах. – Он зацепился лапой за конек крыши и начал перебираться на другую сторону. – Идем, Айла!

Я осталась на месте.

– Их не было так много, – повторила я.

Он скользнул через конек с легким шумом, словно кошка.

– Тебе не видно их оттуда, ты слишком маленькая. Ты не знаешь, сколько их там.

Он начал спускаться по черепице на другой стороне крыши, его хвост трепало ветром. Он обернулся ко мне, подняв уши:

– Ты что, не идешь? Давай-ка… – Он не договорил. – Что-то не так?

К моему горлу подступила противная горечь.

Почему Сиффрин так уверен, что в стае двенадцать лисиц? Если он следовал за мной по зеленой полосе до моей норы и видел, как стая Карки появилась в клубящемся дыму, он мог видеть только шесть лисиц, как и я.

«Лис из Темных земель. Предатель…»

Я тяжело сглотнула:

– А ты прежде встречался с Каркой? Ты знаешь ее стаю?

Нос Сиффрина напрягся.

– О чем это ты?

– Да просто… ты ведь их знаешь? Тарр, похоже, тебя узнал?

Уши Сиффрина повернулись вперед.

– Конечно нет. Тарр просто ошибся. Я уже говорил тебе… Айла, что происходит? – Он опустил взгляд на дорогу смерти, потом снова посмотрел на меня, но не в глаза. – Нам нельзя оставаться на вершине крыши. Если они посмотрят вверх…

– Но ты знал об их глазах.

Я вспомнила, что сказал Сиффрин после нападения стаи: «Тот, с серой мордой… ты ведь заглянула ему в глаза? Они были красными?»

– Джана предупреждала меня о них.

Дело было не только в Тарре. Я вспомнила о том, как Сиффрин ахнул и пригнулся рядом со мной несколько мгновений назад, заметив Карку. Белки его глаз стали похожи на лунные полумесяцы. Даже на дороге смерти, столкнувшись с Тарром, Сиффрин не выглядел таким испуганным.

«Ты не знаешь, на что она способна!»

Но что, если Сиффрин это знает? Что, если он уже видел, как она убивает?

Все мое тело напряглось, голос превратился в лед.

– Ты лжешь.

Нос Сиффрина съежился от страха. Его шерсть прижало ветром, дувшим через крышу.

Я оскалила зубы:

– Что они значат для тебя?

– Ничего, клянусь! Ты просто ошибаешься.

Он взглядом умолял меня, в его глазах вспыхивали бронзовые огоньки. Он вытянул переднюю лапу, дрожащую на ветру.

– Убирайся! – рявкнула я, и Сиффрин вздрогнул.

Цвет его глаз обжигал мне ум, передо мной прыгали красные искры, вызывая головокружение.

Сиффрин опустил лапу, примирительно склонил голову, дыша, как щенок.

– Идем! – проскулил он. – Да, я не все тебе рассказал – Джана мне запретила, – но это не то, что ты подумала. Я на твоей стороне.