Питер Леранжис - Семь чудес и затерянные в Вавилоне

– Гости… – повторила Дария. – Ба. То есть да.

– Если мы гости, зачем стражники? – спросил я, не прекращая свое кружение.

Но успел я даже завершить вопрос, а Дария уже рисовала огромного солдата с устрашающим оскалом и мечом в руке, указывающим на съежившегося маленького человечка с короной.

– Персия, – сказала она, указав на солдата. – Вы? Персия?

Улыбка Эли тут же потухла.

– Нет! Мы не из Персии! Мы из… – она махнула куда-то в пространство. – Неважно.

– Из Неважно. А… – Дария кивнула. – Вы?..

Она нарисовала фигурку в окружении звезд и загадочных символов, с молниями, вырывающимися из пальцев человечка.

– Это еще что за фигня? – спросил Марко.

– Магия, – пояснил Касс. – Думаю, царь считает, что мы либо персы, либо крутые волшебники. Они выясняют, кто именно.

Марко помотал головой.

– Мы не волшебники, Дарс, – сказал он. – Но у нас есть кое-какая суперсила.

Дария выглядела озадаченной. С минуту она размышляла, затем попыталась выразить свои мысли словами:

– Вы… пришли к… нам. Сейчас.

– Да, продолжай, – попросила Эли, наклонившись вперед.

– Другие… гости… не приходить, – сказала девушка.

– Не приходили? – переспросила Эли. – Другие гости не приходили? Никто другой не приходил?

Дария взяла новый кусок коры и быстро начертила угольком:

– Этот значок означает «десять», три раза по… – припомнила Эли. – Тридцать? Тридцать чего?

Дария указала на солнце. Затем свела кулачки и задрожала, будто ей холодно, потом начала обмахивать себя, словно страдая от жары. И вновь задрожала.

– Солнце… холодно – жарко – холодно… – задумчиво произнесла Эли.

– Думаю, они говорит о годах, – предположил я. – Солнце движется по небу, погода меняется с холода на жару и вновь на холод в течение одного года.

– Ты это хочешь сказать, Дария? – спросил Касс. – У вас не было гостей тридцать лет ?

– Тридцать лет – это две тысячи семьсот лет для нас, – сказала Эли. – Как раз примерно когда Древний Вавилон откололся от нашего течения времени. К ним никто не приходил, потому что весь остальной мир ушел далеко вперед.

– Так что, никакой торговли? – удивился Касс. – Ни товаров, ни еды извне?

Марко пожал плечами.

– Эти фермы снаружи сами по себе очень даже круты.

– Так, погодите, – вмешался я. – А что, если мы захотим отправиться в соседний город? Что там сейчас?

Дария непонимающе смотрела на нас.

– Ребят, все это, конечно, ужасно интересно, но давайте перейдем к сути? – предложил Марко. – Дария, ты можешь отвести нас в Висячие сады? Висячие. Сады ?

На лице Дария застыла беспомощность. Невозможность ответить на вопрос, похоже, ужасно ее расстроила. Она с мольбой взглянула на Эли.

– Учить. Меня. Еще. Бел-шар-уцур прийти сюда потом.

Ее глаза бешено завращались.

– Кажется, она копирует того парня рядом с троном, – догадался Касс. – Получается, он придет сюда?

– Бел-шар-уцур… – пробормотала Эли. – То же, что и с Валтасаром, как Набу-наид для Набонида! А Валтасар был злым сыном царя!

– Солнце… – Дария помолчала, затем указала на небо на востоке. – Подниматься… Бел-шар-уцур… прийти.

– Он придет утром ? – спросил я. – Зачем?

Дария пожала плечами и покосилась на стражников. Убедившись, что они далеко, она свела глаза к переносице и изобразила отвращение.

– Бел-шар-уцур… у-у-ух.

– Думаю, она ему не доверяет, – предположил я. – Похоже, именно ему приказано разузнать о нас все. Если кто и шпионит для царя, то, готов поспорить, это он и есть. Сегодня она отчитается ему обо всем, что узнала, а завтра Бел-шар-уцур придет проверить лично.

– Дария… – начала Эли. – Ты же расскажешь о нас хорошее?

За этим последовала целая серия пантомим. – Эли указала на нас, затем изобразила Бел-шар-уцура, вскинула большие пальцы вверх в знак одобрения.

Дария неуверенно кивнула. Было ясно, что у нее осталась толика сомнения.

– Нужно убедить ее, что нам можно полностью доверять, – шепнул я. – Ей совсем не хочется ошибиться и быть наказанной.

– Меня… ты… – Дария хлопнула в ладоши. – Учить.

Эли благодарно посмотрела на меня.

– Да. Именно об этом и говорил Джек. Я в твоем распоряжении, Дария, сколько потребуется.

И они с головой ушли в свой мир, без передышки бормоча, как две сумасшедшие. Эли оказалась классным учителем. Но солнце уже клонилось к закату, и я даже сам не заметил, как погрузился в сон без снов.

Проснулся я, когда солнце уже окончательно скрылось за горизонтом, хотя по внутренним ощущениям казалось, что я проспал несколько часов. В соседней комнате Марко и Касс были заняты какой-то игрой. Эли и Дария отошли от стола и теперь весело болтали и смеялись.

– Я так рада нашей встрече… Пожалуйста, наслаждайтесь едой… Я расскажу о вас только хорошее, но вы должны быть осторожны…

Я не мог поверить своим ушам. Дария оказалась не только самым красивым и невероятно талантливым, но, по всей видимости, еще и самым умным человеком из всех, с кем мне приходилось встречаться. За несколько часов она смогла выучиться бегло говорить по-английски!

– Просто с ума сойти! – сказала Эли после того, как проводила Дарию до входной двери. – Ее словарный запас растет как на дрожжах – цвета, одежда, животные, растения. А делая рожицы, я обучила ее названию эмоций – и она запомнила абсолютно все!

Слушая ее, я заметил оставленный Дарией на столике маленький кожаный мешочек. Схватив его, я бросился к двери.

Дария уже успела далеко отойти. Я ринулся наружу, крича:

– Эй! Дария! Ты забыла…

Я попятился, как если бы меня ударили под дых. Хотя примерно так все и произошло.

Передо мной встал один из стражников, его копье все еще было направлено вбок, загораживая мне путь, подобно игроку в бейсбол, который, растопырив руки, сдерживает бросок противника. Он пробурчал что-то на неизвестном мне языке.

– Что он говорит? – спросил я.

Эли, явно ошарашенная произошедшим, стояла в проходе.

– Не знаю, – ответила она. – Но такими темпами наши дети пойдут в школу в двадцать четвертом веке.

Мне уже давно не снился этот Сон.

Но вот он вернулся.

Изменившимся.

Начался он не так, как обычно, не с погони посреди джунглей. Не было ни пикирующих со всех сторон грифонов, ни преследования вромаски с вытянутым рылом. Ни извержения, что вот-вот должно было начаться. Ни зовущей меня по имени женщины. Ни раскрывшейся в земле прямо передо мной расщелины. Ни падения во тьму. Падения, где сон всегда и заканчивался.

Не в этот раз. В этот раз все это уже произошло.