Рик Янси - Меч королей

– Хозяин – тот, кто заявит на меч свои права, – ответил Беннасио.

– И кто это может быть?

– Хозяин меча.

– А вы знаете, кто это?

– Мне незачем.

– Как это?

– Меч знает, – сказал Беннасио. – Меч выбрал Артура.

– Как же меч может кого-то выбрать?

Беннасио ничего на это не ответил.

Тогда я спросил:

– Откуда вам знать – может, меч выбрал Могара?

Беннасио откинулся назад и закрыл глаза. Наверное, так он хотел показать, что все еще зол на меня, или ему неохота разговаривать, или у него болит бок.

Где-то около полуночи я съехал с федеральной трассы, чтобы заправиться и купить чего-нибудь поесть. За весь день я съел только бейгл, а Беннасио вообще не притронулся к завтраку.

Я заплатил за бензин и купил два корн-дога, пакет чипсов и пару напитков из автомата. Вернувшись в машину, я передал один корн-дог Беннасио.

– Что это? – спросил он.

– Корн-дог.

– Корн-дог?

– Венская сосиска в кукурузном тесте.

– Зачем в тесте?

– Чтобы держать удобнее.

Беннасио с подозрением посмотрел на корн-дог. Я подъехал к концу здания и припарковался у воздушного шланга.

– Что ты делаешь, Кропп?

– Мне нужно осмотреть ваш бок. Задерите рубашку, Беннасио.

– Мой бок в порядке. Мы не должны останавливаться.

Я просто посмотрел ему в глаза. Беннасио вздохнул, положил на колени все еще завернутый в желтую бумагу корн-дог и подчинился.

Я оттянул повязку и увидел, что рана уже закрылась. Я не доктор, но с виду она почти зажила.

– Едем, Кропп, – решительно приказал Беннасио и дернул рубашку вниз.

Я снова выехал на федеральную трассу. Беннасио есть не стал, корн-дог лежал у него на коленях, а он не отрываясь смотрел в окно.

– Ваш корн-дог остывает, – напомнил я.

Беннасио проигнорировал мое замечание. Тогда я взял с его коленей корн-дог, развернул и съел. Потом до меня вдруг дошло, что Беннасио с того момента, как я накануне вечером встретил его в кафе, не съел ни крошки.

– Наверное, мне следовало спросить вас, прежде чем покупать вам корн-дог, – произнес я. – Но я подумал, что от корн-дога не отказываются.

– Я не голоден.

– Вы должны поесть, Беннасио. Скажите, чего вам хочется, и я сделаю еще одну остановку.

– Нет, не надо. Не останавливайся.

– А куда конкретно мне ехать?

– В Канаду.

Я посмотрел на Беннасио и переспросил:

– В Канаду?

Он вздохнул:

– В Галифакс, это в Новой Шотландии. У меня там друзья.

– Господи, Беннасио, я и не думал, что повезу вас до самой Канады! А не проще было полететь в Испанию самолетом?

– Аэропорты будут взяты под наблюдение.

– А Галифакс – нет? Им это и в голову не придет?

Я не знал, где именно в Новой Шотландии находится этот Галифакс. И где Новая Шотландия находится, тоже не знал. Но я не стал спрашивать. Беннасио говорил со мной неохотно, будто из вежливости.

– Кто эти ваши друзья в Галифаксе? Это те, кого вы называете АМПНА?

– АМПНА мне не друзья.

– Тогда кто они? Они вообще за кого?

Беннасио промолчал, а я начал гадать: Агентство международных причудливых… Белиберда какая-то.

– Рыцари не единственные, кто знает о существовании меча, – сказал Беннасио. – Мы, Кропп, были его защитниками. Но у меча и без нас достаточно друзей.

– Ого. Это здорово. Хорошо иметь друзей. Мой последний друг остался в Салине. Мы вместе росли. Его зовут Ник. А что будет, когда мы доберемся до Галифакса? Вы поплывете через океан на корабле?

Беннасио снова уклонился от ответа.

– Что? – спросил я. – Слишком медленно? У вас, ребята, небось под рукой всегда есть сверхзвуковой самолет или что-нибудь вроде того.

Проехав какое-то время молча – очевидно, Беннасио предпочитал путешествовать именно так, – мы въехали в дождь. Беннасио пил свою газировку. Он прижимал соломинку верхней губой к нижней, сама соломинка липла к его подбородку. Он не всасывал, а осторожно потягивал. Дождь шуршал, газировка булькала, и долгие мили я слышал только такие звуки. Меня это достало.

– А вот интересно, от кого происходил мистер Сэмсон? – спросил я.

Беннасио вздохнул и устало ответил:

– От Ланселота.

Я решил не париться из-за того, что его раздражает мой треп.

Мне надоела его снисходительная манера общения представителя Старого Света. Он говорил со мной как с ребенком или недоумком. А еще мне хотелось спать. Машина, конечно, была потрясающая, но я не привык ездить так далеко. Я вообще не привык ездить, точка.

– Это тот самый тип, который увел у короля Артура Гвиневру, – заметил я, будто Беннасио не знал этой маленькой подробности из жизни рыцарей. – По-моему, всего этого не случилось бы, умей он держать себя в руках. А вы женаты, Беннасио?

– Нет. Многие из нас либо женились тайно, либо вообще обошлись без этого, поэтому с годами наша численность уменьшилась.

– А почему не женились?

– Кропп, не забывай, что мы поклялись защищать меч. Полюбить женщину, связать себя кровными узами с другим человеком – значит пойти на риск шантажа или, еще хуже, предательства. Ты упомянул о Ланселоте. Сэмсон так и не женился, потому что не мог смириться с перспективой подвергнуть смертельному риску чужую жизнь.

– Меня еще кое-что интересует, – признался я. – Как Могар вообще узнал о существовании меча?

– Все рыцари Священного ордена знают.

Я посмотрел на Беннасио. Он с непроницаемым лицом глядел на бьющие в стекло струи дождя.

– Могар был рыцарем?

– Когда-то.

– А что случилось?

– Сэмсон изгнал его, – вздохнул Беннасио. – Могар не очень хорошо это воспринял. Что неудивительно.

– Тогда почему мистер Сэмсон его изгнал?

Беннасио помолчал, но все-таки ответил:

– Это было между ними. – Он посмотрел на меня и снова отвернулся. – Такой человек, как Могар, неминуемо появился бы среди нас. Это было делом времени. Удача столетиями была на нашей стороне, но древняя кровь со временем становится жиже. К нашей крови примешивалась кровь мелких людей, наша доблесть потускнела от соблазнов этого мира. Голоса ангелов стихли, и вместо них зазвучали голоса порока и разложения.

– Каких таких ангелов?

– В моем Ордене, Кропп, были те, кто верил, что Артуру был дарован меч архангела Михаила, дабы он объединил человечество.

Я вспомнил слова мистера Сэмсона о том, что этот меч выковали не руки смертного.

– Добром не кончилось, да?

– И это точно не первый раз, когда мы разочаровываемся в небесах, – ответил Беннасио.

Я остановился на окраине городка Эдинбург в долине Шенандоа, чтобы отлить и найти для Беннасио какую-нибудь еду вместо корн-дога. Дождь стих и превратился в серую морось, а температура упала градусов на десять. Из Ноксвилла я уехал в чем был, у меня не было ни куртки, ни зонтика, а они бы не помешали. Особенно в Новой Шотландии, которая виделась мне дождливым, пустынным краем, продуваемым всеми ветрами.