С. Гроув - Стеклянная карта

Так она и стала вполне независимой и практичной нынешней Софией.

Когда София в конце концов вернулась домой, взволнованный Шадрак сидел у кухонного стола в обществе заплаканной экономки. При виде Софии они вскочили. Дядя бросился к ней и крепко обнял ее:

– София! Ну наконец-то…

Какое же счастье было снова очутиться дома, уткнуться носом Шадраку куда-то пониже подбородка, вдохнуть знакомый запах его хвойного мыла… Она просто прижималась к нему и молчала.

– Простите меня, – шепнула она спустя минуту-другую. – Я опять за временем не уследила.

Миссис Клэй положила руку ей на плечо, бормоча горячие хвалы Провидению, Шадрак же с облегчением тряхнул головой и улыбнулся, правда лицо его еще хранило печать недавно пережитых волнений. Он убрал племяннице растрепавшиеся локоны за уши и взял в ладони ее лицо.

– Я уже хотел идти обратно к палате, – сказал он. – В третий раз. Я-то думал, ты меня на галерке ждешь…

– А я и ждала, только не знала, долго ли придется там стоять, а потом стали требовать огня, вот я и…

Шадрак мрачно проговорил:

– Знаю.

– Когда удалось выбраться оттуда, – продолжала София, – я села не в тот трамвай. А потом счет времени потеряла… И в гавани оказалась, – смущенно добавила она.

– Ладно, все кончилось хорошо, – сказал Шадрак, взял ее за руку и подвел к кухонному столу. – Я волновался, конечно, но теперь больше не о чем переживать. Это была не твоя вина.

Он глубоко вздохнул и уселся.

– А с тобой что случилось? – спросила София.

– Мы с Майлзом стали проталкиваться к балкону, но тут он сцепился с каким-то нахалом в галстуке-бабочке. Пока я их растаскивал, галерка успела опустеть… – Шадрак снова покачал головой. – Ну и денек сегодня! Миссис Клэй, несомненно, слышала новости. Да что там, весь Бостон только о том и говорит…

– Ну во всяком случае, наша София дома и в безопасности, – проговорила экономка.

У нее был резковатый акцент уроженки южных Пустошей, да и одевалась она не как местные жительницы. Например, неизменно вставляла в петлицу если не цветочек, то стебелек клевера или хоть осенний листок; в волосах у нее сегодня красовалась увядшая фиалка. Лицо экономки опухло и покраснело от слез, и София крепко подозревала, что ее долгое отсутствие было тут ни при чем. У миссис Клэй не имелось ни жизнечасов, ни документов.

– Спасибо вам большое. Простите, что заставила поволноваться, – сказала София, садясь с ними за стол. – А Майлз уехал, как собирался?

Шадрак устало провел рукой по волосам.

– Да. Его корабль отчалил в двенадцать. Майлз едва ли предполагал, что сегодняшний день окажется столь судьбоносным, и до смерти рад был поскорее отправиться в плавание.

– Но ведь он вернется?

– Будем на это надеяться, София. Пока парламентарии остановились на том, чтобы закрыть границы и выселить тех жителей иных эпох, у кого не окажется документов. Так называемый Патриотический план, – сухо заметил Шадрак, – щедро дозволяет гражданам Нового Запада путешествовать туда и обратно.

– Значит, мы по-прежнему можем ездить туда-сюда? – обрадовалась София и тут же виновато покосилась на миссис Клэй. – В смысле, те, у кого есть бумаги…

Шадрак кивнул:

– Да, на сегодняшний день это так. Начался шум, и ты, верно, не расслышала, что в конце августа парламент собирается рассмотреть выдвинутую Вартоном защитную поправку. Чего доброго, примут и ее…

– То есть вообще границу закроют? Чтобы никому ни выехать, ни въехать?

– Глупость, конечно, чудовищная, – ответил Шадрак. – Не припоминаю, однако, чтобы это их когда-либо останавливало.

– Не понимаю, почему это должно было случиться именно теперь, – подозрительно дрожащим голосом выговорила миссис Клэй.

– Все проще простого, – сказал Шадрак. – Из-за страха.

– Но мне всегда казалось… хотя я, конечно, в каком-то смысле здесь новенькая… что жители Нового Запада бостонцы, по крайней мере, были очень… неравнодушны, – осторожно выразилась она, – к иным эпохам. А потому и к чужестранцам относятся не враждебно, а скорее с любопытством…

– Правда, – поддержала София. – Ну что за бессмыслица! Люди так интересуются иными эпохами! Там, в гавани, открылся цирк, где можно увидеть создания со всех концов света. Один дядька билеты продавал, а рядом в клетке был его пленник, мальчик, весь в перьях, и он спокойно стоял, ни на кого внимания не обращал, хотя на него все глазели.

Выдав столь многословную и не слишком связную речь, она вдруг поняла, что ничего не сказала ни об удивительных качествах юного воина, ни о впечатлении, которое он на нее произвел.

Шадрак наградил ее задумчивым взглядом.

– Да, – произнес он и вновь провел рукой по волосам. – Полагаю, большинство наших жителей действительно испытывают любопытство к иным эпохам, и весьма сильное. Поэтому одни становятся исследователями, другие оказывают гостеприимство чужеземцам, третьи – пленников в клетках рассматривают… – Он невесело улыбнулся. – Но очень много и тех, кто боится. Причем люди не только опасаются выходцев из чужих эпох, но и, как ни странно это звучит, вообще тревожатся за свою судьбу.

– Вы о налетах и пиратстве? – спросила миссис Клэй.

– Именно. Никто не отрицает, – сказал Шадрак, – что конфликты с иными эпохами случаются повсеместно. Пираты Объединенных Индий недешево обходятся нашей торговле. Верно и то, что разбойники из Пустошей буквально продохнуть не дают жителям наших окраин. Там даже беспокойнее, чем на границе с Индейскими территориями. Однако, – грустно продолжал он, – у проблемы есть и обратная сторона. Из Семинолы ежедневно отплывают корабли под нашими флагами. В открытом море они спускают их и взамен поднимают пиратские. И в Пустошах мы разбойничаем не меньше, чем тамошние жители – у нас. – Шадрак помолчал и добавил: – Думается, таким образом оказался в плену и тот юноша, которого ты, София, видела на набережной в клетке.

– В смысле… его похитили из Пустошей?

– Скорее всего. Если начать спрашивать, то наверняка скажут, что застукали его в пределах Нового Запада и что он так или иначе нарушил закон. Но я поставил бы на то, что его взяли во время налета, а цирк просто купил его у мародеров, чтобы сделать гвоздем своего шоу…

Последние слова он произнес с нескрываемой горечью.

– Ну и мерзавцы! – вырвалось у Софии.

Она все думала о спокойной гордости паренька и о том, как он неожиданно подался к прутьям решетки, словно хотел заговорить с ней.

Шадрак кивнул:

– Вот именно.

Члены их семьи по линии Элли, то есть Шадрак и Минна, были коренными бостонцами. А вот Тимсы имели более сложное происхождение. Прадед и прабабка Софии были рабами. После восстания тысяча девятьсот десятого года они участвовали в основании штата Новый Акан. Их сын, дедушка Софии, переехал в Бостон ради учебы в университете.