Коллин Хоук - Путешествие тигра

Дракон осклабился.

Ты же знаешь, что все конечно. Я вывел из строя твоего брата, сейчас разделаюсь и с тобой. Ты не можешь мне противостоять. Да где там, ты и стоять-то как следует не можешь!

– Ничего, у меня как раз открылось второе дыхание. Продолжим?

Имей мужество признать поражение. Возможно, я даже оставлю тебя в живых и разрешу поселиться на соседнем острове. Разумеется, там я буду на тебя охотиться, но быть дичью лучше, чем трупом.

– Я не собираюсь быть твоим ручным тигром.

Как скажешь.

Дракон с шумом втянул в себя воздух и выдохнул клубы пламени. Кишан бросился бежать, но языки огня устремились за ним. Тогда он подтянулся и полез на стену, прямо в доспехах, всецело положившись на силу рук. Перевалившись через парапет, он тяжело рухнул на следующий ярус башни и скорчился, ловя ртом воздух. Немного отдышавшись, Кишан сорвал с себя дымящиеся перчатки и потянулся за оружием, но тут выяснилось, что оно осталось на верхней площадке. Дракон, заливаясь хохотом, свесился с парапета.

Хочешь что-нибудь сказать перед тем, как я тебя проглочу?

– Еще бы! – Кишан обошел вокруг башни и остановился подальше от драконьей пасти. – Не спеши, а то подавишься!

С этими словами он спрыгнул с башни вниз, а дракон бросился за ним, широко разинув пасть. Кишан упал на крышу, кубарем прокатился по ней, но ударился головой о камень и потерял сознание. Люселун летел вниз, жадно щелкая пастью. Но неожиданно взвыл, замер в воздухе и с жутким грохотом рухнул на крышу, где уже лежал Кишан. Несколько секунд все оставалось тихо, я сидела на кровати, зажав рукой рот.

Потом возле башни что-то зашевелилось. Щуплая фигура слезла с дракона и, пошатываясь, побрела к распростертому Кишану. Это был Рен, без кирасы и без шлема. Через всю его грудь тянулась широкая кровавая рана, уже начавшая заживать. Я поспешно попросила зеркало показать мне дракона с другого бока. Оказывается, Рен воткнул копье ему в сердце. А я даже не заметила, как он встал, перепрыгнул на башню и притаился в тени, выжидая подходящий момент для удара. Как видно, дракон совершил страшную ошибку, поторопившись списать белого рыцаря со счетов.

Рен сорвал с себя остатки доспехов, присел перед Кишаном. Тот был жив. Он застонал и открыл глаза.

– Все кончено, – сказал Рен. – Дракон побежден.

Словно в подтверждение его слов тело дракона замерцало и растаяло.

– Идем, я знаю, где она.

Он помог Кишану встать, и братья, тяжело опираясь друг на друга, побрели к входу в башню и вскоре отыскали лестницу, ведущую в мою светелку. Братья бросились к ступеням, но Кишан почему-то застыл внизу, не в силах оторвать ногу от пола.

И тогда мы снова услышали голос дракона.

Приз достанется победителю.

Кишан уперся руками в стену и захрипел от натуги, но так и не сумел сдвинуться с места. Тогда он кивнул Рену, и тот бегом помчался вверх. Вскоре он уже стоял перед дверью. Я услышала, как он рванул ручку, но дверь и не думала открываться.

– Келси! Ты меня слышишь?

– Да! Я здесь!

– Отойди в сторону.

Он разбежался и навалился плечом на дверь. Она даже не дрогнула. Рен кидался на нее снова и снова, но все было тщетно.

Невидимый дракон захохотал.

Я тут ни при чем, тигр. Это она тебя не пускает.

– Что за шутки?! – заорала я.

Ты его не пускаешь.

– Не ври!

И не думаю. Герой с честью добыл свою награду, но награда не хочет доставаться победителю. Награда – это ты, дитятко. Если ты хочешь, чтобы принц спас тебя, открой ему дверь.

– Я не могу!

Я говорю не о двери в светлицу, а о двери в твое сердце, девица.

– О чем ты говоришь?! – всхлипнула я. – Зачем ты это делаешь?!

Из-за двери донесся встревоженный голос Рена:

– Келси! С тобой все в порядке?

Шелестящий голос дракона снова зазвучал у меня в ушах:

Позволь… ему… войти.

И тогда я поняла. Я поняла, чего он от меня хочет, и у меня подкосились ноги. Он хотел, чтобы я почувствовала все то, что подавляла в себе. Он хотел, чтобы я выпустила на волю затаенные эмоции и переживания. Я слабо стукнула кулаком в дверь, разрыдалась и беззвучно взмолилась: «Не заставляй меня это делать! Пожалуйста, пусть все останется как есть!»

Нет, дорогуша, так не честно.

«Но я не хочу это чувствовать! Мне больно!» – мысленно кричала я.

Боль – часть жизни. Никто не властен ее избежать.

Я вытерла слезы и положила ладони на дверь. Прижалась лбом к деревянному полотну, закрыла глаза. Дракон веселился, наслаждаясь моим отчаянием. Он видел мое сердце насквозь, будто оно стеклянное. Да, я намеренно признавала сильнейшую связь, существовавшую между мной и Реном. Я всеми силами пыталась закрутить кран, задраить люк, скрыть от себя свои чувства к нему. Кран протекал, но я старательно заделывала швы герметиком, денно и нощно душила в себе предательские чувства или пыталась направить их поток в другие места.

Стоя перед дверью, я поняла, что это прочно вошло у меня в привычку. Я сделала так после смерти родителей. Я поступила точно так же, когда сбежала от Рена. И после того, как его похитили.

«Я не могу рисковать, дракон! Не хочу! А вдруг он опять меня бросит?»

И Люселун ответил:

Без риска не бывает награды, лапочка. Или ты хочешь навечно остаться здесь, со мной?

«Нет!»

Внезапно я поняла, что все это время вела себя как трусиха. И еще я поняла, что у меня нет другого выхода, кроме как сделать этот шаг.

«С чего мне начать, дракон?»

Доверься связи, что идет от сердца к сердцу. Она приведет тебя к цели.

Зеленый дракон стал моим проводником. Меня посетило видение. Я стояла среди густого белого тумана. Вокруг не было ничего, кроме белой зыби, и я завертелась во все стороны, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь. Дракон окликнул меня, и я послушно двинулась на его голос. Туман колыхался у моих ног, земля пропадала. Но вот что-то золотое стало проступать сквозь марево, какая-то блестящая веревка, искрившаяся от напряжения.

Возьмись за трос и следуй по нему к самому началу.

Я послушно схватилась за золотую веревку и побрела вдоль нее. Это оказалось непросто, не раз меня охватывали колебания, а однажды я едва не вернулась назад. Но теплый голос остановил меня: «Пожалуйста, не уходи, Я не могу потерять тебя снова».

Мольба, звучавшая в этом голосе, заставила меня продолжить путь, и я изо всех сил вцепилась пальцами в канат. Забытые чувства и воспоминания нахлынули на меня. Я вновь переживала самые лучшие, самые счастливые моменты нашего недолгого союза с Реном – наш первый поцелуй, танец в День святого Валентина, то, как он обнимал меня, когда я проснулась от кошмара. Странное дело, чем больше я вспоминала, тем сильнее рассеивался туман, тем сильнее раскрывалось мое сердце. Но счастливые воспоминания пришли не одни, за ними тянулся шлейф обиды и боли.