Коллин Хоук - Путешествие тигра

Когда я подняла глаза, Рена уже не было. Я просидела с Кишаном еще целый час, думая обо всем, что случилось на острове зеленого дракона. Когда я хотела уйти, Кишан выбросил из-под одеяла руку, привлек меня к себе и обнял. Я не заметила, как тоже уснула, измученная переживаниями этих нескольких дней.

Через несколько часов я проснулась от ноющей боли в затекшем теле и с большим трудом смогла выбраться из-под спящего Кишана. Как была, в розовом принцессином платье, я на негнущихся ногах перебралась в свою комнату, приняла душ и переоделась. На то, чтобы промыть гриву волос длиной ниже колен, ушла уйма времени, но расчесывалась я еще дольше, так что руки затекли. Переодевшись, я заглянула к спящему Кишану, взяла ножницы и отправилась на поиски Нилимы.

Она была в рубке вместе с мистером Кадамом. Пока Нилима укорачивала мои чересчур длинные волосы, мистер Кадам вкратце пересказал мне все, что ему удалось узнать о слепоте в мифологии:

– У одной из сестер Плеяд, которую звали Меропа, был слепой сын по имени Главк, или Глаукос. В переводе с древнегреческого «глаукос» означает «светло-голубой или серый», кстати, от этого слова образован медицинский термин «глаукома». А «меропия», раз уж мы заговорили о медицине, обозначает неполную, частичную слепоту. Греческий прорицатель Тересий был ослеплен богами, по одной версии за то, что подглядывал за ними, по другой – за неудачное вмешательство в разрешение спора между небожителями. У мойр, или прях судьбы, был на троих всего один глаз, так называемое всевидящее око.

– Это я помню! – вставила я. – Погоди-ка, Нилима! – Я перебросила через плечо прядь, уже ставшую длиной до талии. – Пожалуй, я хочу еще покороче.

– Прости, не могу. Мне дали особые инструкции ни в коем случае не обрезать вам волосы короче, чем до талии.

– Вот как?

– Именно. Рен пригрозил меня уволить, и если вам интересно мое мнение, в отношении длины твоих волос я с ним согласна.

– Не бойся, он тебя не уволит. Это блеф!

– Тем не менее я не стану этого делать. Он говорил очень серьезно.

– Отлично! Оставь так, потом я сама их обкорнаю.

– Нет, не обкорнаешь! – Я вздрогнула от неожиданности, услышав грозный мужской голос. Рен прислонился к косяку и смотрел на меня, скрестив на груди руки. – Я выброшу в океан все ножницы на корабле.

– Валяй, если делать нечего! Я все равно что-нибудь придумаю. Например, отрежу их чакрой, ее-то ты не посмеешь выкинуть в океан!

– Только попробуй, Келси. В этом случае тебе придется иметь дело с последствиями, и, поверь мне на слово, они тебе не понравятся.

Я хотела испепелить его взглядом, но Нилима повернула мою голову и снова взялась за работу.

– Я могу продолжать? – кашлянул мистер Кадам.

– Да, пожалуйста, – прошипела я, не разжимая губ.

– Также в мифологии упоминается Финей, ослепленный богами за то, что разбалтывал смертным их тайны. В наказание он был не только ослеплен, но отправлен на остров, где умирал от голода среди роскошных яств, которых не мог коснуться.

– Финея я тоже помню! – воскликнула я. – Его освободили Ясон и аргонавты. Они перебили гарпий, которые пожирали пищу Финея, а за это он рассказал им, как пройти между сближающимися и расходящимися скалами Симплегадами!

– Вы совершенно правы. Так, дальше у нас есть Полифем, циклоп-людоед, ослепленный Одиссеем. Честно говоря, не вижу никакого сходства с нашей историей, но без него наш список не будет полон. Разумеется, мы не можем не упомянуть Эдипа, который ослепил сам себя, узнав, что в точности исполнил слова оракула и не только убил своего отца, но и женился на собственной матери. Она совершила самоубийство, а обезумевший Эдип выколол себе глаза.

– Эта история учит нас тому, что нельзя без расплаты забрать женщину, принадлежащую другому, – ядовито заметил Рен от дверей.

Тут уж я не выдержала:

– Во-первых, мистер Проницательность, Кишан не брал у меня ничего сверх того, что я с радостью была готова ему дать! Во-вторых, я что-то не припомню, чтобы царь Лай когда-нибудь велел своей жене проваливать! А в-третьих, я не думаю, что миф об Эдипе имеет какое-то отношение к нашему случаю! – выпалила я. – Если бы ты мог хоть немного контролировать зеленоглазое чудовище по имени ревность, временно овладевшее твоим разумом, то без труда сообразил бы, что мы ведем речь о пророчествах и прорицателях!

Мистер Кадам смущенно откашлялся:

– Я совершенно с вами согласен, мисс Келси.

Я самодовольно обернулась к Рену, который терпеливо вздохнул и спросил:

– Вы полагаете, что Кишан временно превратился в оракула? Значит, теперь мы ждем от него прорицания, которое приведет нас к четвертому дракону?

– Время покажет, – уклончиво ответил мистер Кадам, вставая со своего места. – Пойду взгляну, как он там.

– Когда я уходила, он спал, – бросила я в спину удирающему мистеру Кадаму.

– Не удивительно! – хмыкнул Рен. – Ведь ты у нас лучшая сиделка! Предложила ему мягчайшую из подушек, чтобы бедняга смог преклонить усталую голову.

– Хм… пожалуй, я тоже пойду, – засобиралась Нилима. Она отложила ножницы, потом покосилась на меня и, передумав, забрала их с собой. Легкой тенью скользнув между Реном и дверью, она убежала.

Я вытащила из кармана ленту и принялась сердито плести косу.

– Тебе кто-нибудь говорил, что ты выглядишь жалко, когда ревнуешь?

– Ты думаешь, мне есть до этого дело?

– Думаю, что нет.

– Правильно думаешь. И потом я не скрываю того, что ревную. Я ревную к каждой минуте, которую ты проводишь с ним, с каждому твоему встревоженному взгляду, брошенному в его сторону, к каждой пролитой слезе, к каждому прикосновению и каждой мысли. В такие моменты мне хочется разорвать его в клочья и выжечь из твоего сердца и разума. Но я не могу.

Я отшвырнула стул, вскочила и перебросила косу через плечо:

– Сейчас я нужна Кишану, и мне жаль, что ты не хочешь этого принять!

Он сделал шаг в мою сторону:

– Но ведь Кишан не единственный, кому ты нужна, Келси.

Я со свистом втянула в себя воздух:

– Возможно. Но его потребности более насущны!

– В данный момент возможно. Но запал подожжен, Келси. Ты можешь убегать сколько угодно, но теперь ты повсюду оставляешь за собой след пороха. Поэтому тебя нетрудно выследить. – Он сделал еще один шаг, взял мое лицо в свои ладони и нежно приподнял, заставив посмотреть в свои глаза. – Хочу, чтобы ты знала, – я был в логове дракона вместе с тобой. Да-да, в том туманном мире сновидения ты была не одна, Келси. Ты была со мной. Я слышал все твои тайные признания. Я видел, чего больше всего на свете хочет твое сердце. Ты никогда не будешь принадлежать Кишану. Ты моя и принадлежишь мне, тебе нужно лишь время, чтобы смириться с этим.