Астрид Линдгрен - Знаменитый сыщик Калле Блюмквист играет

Калле изо всех сил старался уловить что-нибудь ещё из разговора, но тщетно. Через минуту пришёл швейцар – сообщить, что комнаты готовы. Противный и Бледный поднялись и ушли, и Калле собирался последовать их примеру, но тут он заметил, что конторка швейцара пуста и вообще в вестибюле, кроме него, никого нет. Недолго думая он раскрыл книгу для приезжающих. Противный записался первым, это Калле заметил. «Туре Крук, Стокгольм». Очевидно, он! А как зовут Бледного? «Ивар Редиг, Стокгольм».

Калле вынул свою записную книжку и списал туда фамилии, затем старательно перечислил приметы своих новых знакомых. Открыв книжку на странице дяди Эйнара, он записал: «Вероятно, иногда называет себя Бране». Потом сунул газету под мышку и, весело насвистывая, вышел на улицу.

Теперь оставалось ещё только одно – машина! Должно быть, это их машина стояла перед гостиницей: не так уж часто сюда приезжают автомобили из Стокгольма. К тому же если бы они приехали семичасовым поездом, то уже давно разместились бы в гостинице.

Калле записал номер машины и другие приметы. Потом оглядел шины. Они были порядком стёрты, кроме правой задней, совсем новенькой. Калле срисовал узор покрышки.

– Азбука сыскного дела, – сказал он и сунул книжку в карман.

На следующий день, как и было условлено, вспыхнула война Роз. Сикстен обнаружил в своём почтовом ящике листок с ужаснейшими оскорблениями. В конце послания стояло: «Верность вышеизложенного удостоверяет Андерс Бенгтсон, командующий Белой розой, которому ты недостоин развязывать шнурки на ботинках». Свирепо скрежеща зубами, Сикстен бросился за Бенкой и Йонте.

Белые розы в полной боевой готовности залегли в саду булочника, ожидая нападения Алых. Калле взобрался на клён, откуда просматривалась вся улица, вплоть до почтмейстерского дома. Он выполнял обязанности разведчика Белой розы, не забывая в то же время и о своём личном противнике.

– Вообще-то мне сейчас некогда воевать, – возразил он было Андерсу, – я занят.

– Ну вот, приехали! – сказал Андерс. – Как всегда, какое-нибудь уголовное дело? Хромой Фредрик опять подбирается к церковной кружке?

– А ну тебя! – огрызнулся Калле.

Он убедился, что всё равно его никто не поймёт, и послушно полез на дерево, согласно приказу. Безусловное повиновение вождю было одной из заповедей Белой розы.

Впрочем, звание разведчика давало Калле то преимущество, что позволяло одновременно следить и за дядей Эйнаром. В настоящий момент дядя Эйнар сидел на веранде и помогал тёте Миа чистить клубнику: то есть, поковыряв штучек десять, он закурил сигарету, уселся на перила и принялся болтать ногами. Потом подразнил немного Еву-Лотту, пробегавшую мимо по дороге на чердак, в штаб Белой розы, и вообще, видно, помирал со скуки.

– И не надоест тебе слоняться без дела? – услышал Калле голос тёти Миа. – Сходил бы в город, прогулялся или съездил на велосипеде искупаться, что ли. Кстати, в гостинице по вечерам танцы, почему бы тебе не пойти?

– Спасибо за заботу, Миа, дорогая, – ответил дядя Эйнар, – но мне так хорошо здесь, в саду, что нет ни малейшей охоты чем-нибудь заниматься. Тут я могу отдохнуть как следует и успокоить нервы. С тех пор как я приехал сюда, я чувствую себя таким спокойным и уравновешенным!

«Спокойным и уравновешенным, ишь ты! – подумал Калле. – Змея в муравейнике и та спокойнее! Уж не потому ли дядя Эйнар не спит по ночам и держит пистолет под подушкой, что он такой спокойный и уравновешенный?»

– Кстати, сколько уже я здесь живу? – задумался дядя Эйнар. – Дни так бегут, считать не поспеваешь.

– В субботу будет две недели, – ответила тётя Миа.

– Только-то? А кажется, будто целый месяц. Да, пожалуй, пора подумать и об отъезде.

«Только не сейчас, только не сейчас! – сидя на дереве, взмолился про себя Калле. – Сначала я должен выяснить, почему ты затаился здесь, словно заяц в кустах».

Калле до того увлёкся разговором на веранде, что совсем забыл о своих обязанностях разведчика Белой розы. Его вернул к действительности донёсшийся снизу шёпот.

На улице, под самым деревом, стояли Сикстен, Бенка и Йонте. Они пытались найти щёлку в заборе и не заметили Калле.

– Мама Евы-Лотты и какой-то тип сидят на веранде, – рапортовал Сикстен. – Значит, через калитку нам не пройти. Мы пойдём в обход по мосту и застигнем их врасплох со стороны реки. Они наверняка засели в своём штабе на чердаке.

Алые опять исчезли, а Калле поспешно слез с дерева и помчался к пекарне. Там Андерс и Ева-Лотта, чтобы не было скучно ждать, съезжали по верёвке, оставшейся висеть ещё со времён циркового представления.

– Алые идут! – крикнул Калле. – Сейчас будут речку переходить!

В том месте, где река пересекала сад булочника, ширина её не превышала двух-трёх метров. Здесь у Евы-Лотты лежала доска, которая в случае необходимости могла служить «подъёмным мостом». Сооружение было довольно ненадёжное, но если по нему бежать быстро и уверенно, то шансов свалиться в воду было не так уж много. А если и случалось упасть, то всё ограничивалось лишь промоченными штанами, так как речка была мелкая.

Белые розы услужливо поспешили навести переправу и спокойно спрятались за кустами неподалёку. Долго ждать им не пришлось. Замирая от восторга, они наблюдали, как на другом берегу появились, высматривая врага, Алые.

– Ага, мост на месте! – закричал Сикстен. – Вперёд, победа за нами!

И он бросился бегом по доске, сопровождаемый Бенкой. Андерс только этого и ждал. Он стремглав выскочил из своего укрытия и в тот момент, когда Сикстен должен был ступить на твёрдую землю, чуть-чуть подтолкнул доску. Большего и не требовалось.

– Вот так получилось и с фараоном, который захотел перейти Красное море, – утешила Ева-Лотта барахтающегося в реке Сикстена.

Пока Сикстен и Бенка, изрыгая проклятия, карабкались на сушу, Белые розы сломя голову ринулись к пекарне. Они использовали драгоценные секунды, чтобы забаррикадироваться на чердаке. Друзья тщательно заперли дверь на лестницу, втянули внутрь верёвку и стали у открытого люка в ожидании неприятеля. Воинственный клич возвестил о приближении Алых.

– Ты ещё не высох? – справился Калле участливо, когда появился Сикстен.

– Это у тебя молоко на губах не обсохло! – отпарировал Сикстен.

– Вы сами выйдете или вас оттуда выкурить? – спросил Йонте.

– Вы же можете сюда залезть и взять нас, – сказала Ева-Лотта. – Ничего, если мы нальём вам немного кипящей смолы за шиворот?