Серж Брюссоло - Проклятье короны

По спине у меня побежали мурашки. Наконец он насмешливо поклонился и удалился, пожелав приятного пребывания во дворце. Только тут я почувствовала, что вся покрылась холодным потом.

Мне понадобилось немало времени, чтобы успокоиться. Я была уверена, что Зафару известна истинная причина моего появления во дворце. Мне грозила смертельная опасность.

Урок улыбок наконец завершился, и Амандина смогла присоединиться ко мне в библиотеке. Я пересказала ей все, что услышала от Флоры. Принцесса явно заскучала и принялась рассеянно поигрывать веером.

– Флора преувеличивает, – пробормотала она. – Она всю жизнь оберегала меня, и теперь ей повсюду мерещатся опасности. Да, Зафар очень честолюбив, в этом нет сомнений, но корону он надеть не сможет. Это совершенно невозможно, уж в этом-то я уверена.

– Почему это?

Красиво взмахнув веером, она подала мне знак следовать за ней. Каждое ее движение отличалось невероятной грацией. Было видно, что она получила истинно королевское воспитание; надень я подобное платье, я бы тут же запуталась в юбках и свалилась мешком.

Амандина провела меня в небольшой, лишенный окон покой. Это была круглая комната, на мой вкус, с некоторым избытком лепнины и позолоты. Вдоль стены высились изваяния королей, некоторые из них выглядели очень древними. А в самом центре комнаты, на кубическом постаменте из белого мрамора, возлежала корона короля Анагатоса Шестого, отца принцессы.

Признаться, я ожидала увидеть нечто роскошное, сияющее золотом и драгоценными камнями, одним словом, настоящий символ имперской власти… Но я ошиблась. Корона была сделана из почерневшего железа и была слегка помятой, как будто в нее ударила молния. Она выглядела тяжелой и какой-то угрожающей. Трогать ее совершенно не хотелось.

– Ее называют короной безумия, – негромко сказала Амандина. – В древние времена ее выковал один волшебник. Она обладает свойством придавать ума тому, кто ее надевает. Когда король надевает ее на голову, он сразу же находит нужное решение. Его разум становится кристально ясным и могучим… Он тут же узнает, что нужно сделать, чтобы избежать войны или голода. Все эти решения подсказывает ему сама волшебная корона. Даже если он не блещет природным умом, корона превратит его в настоящего гения дипломатии… но ровно на то время, пока она находится у него на голове. Сняв ее, король тут же вновь становится обычным человеком.

– Тогда почему же он не носит ее постоянно? – удивилась я.

– Потому что в этом случае он сойдет с ума, – отозвалась Амандина, и в ее голосе явственно послышался страх. – Его рассудок не выдержит напряжения, вызванного магической энергией короны. Такое уже случалось в прошлом… Анагатос Первый не послушался совета своего премьер-министра и пожелал носить ее днями напролет… и вскоре лишился разума. Уже через неделю он вообразил себя собакой и скакал по дворцу на четвереньках с громким лаем. Пришлось его низложить и возвести на трон преемника. Так что нет, носить корону можно лишь один час в день, это самое большее. Именно так и поступает мой отец. Он возлагает ее себе на голову лишь на то время, когда занимается делами государства, а затем каждый день возвращает ее сюда, на этот постамент. Уже через сорок пять минут ношения короны он начинает страдать от сильнейшей головной боли. Только представь, что будет, если он станет носить ее дольше!

Я подошла поближе, чтобы лучше разглядеть волшебную корону. Теперь она показалась мне еще более зловещей.

– Это своего рода усилитель разума, – продолжала Амандина. – И пользоваться им нужно крайне умеренно, иначе не оберешься серьезных неприятностей.

– А почему вы так уверены, что Зафар не сможет завладеть ею? – спросила я, потому что этот момент так и остался для меня неясным.

– Потому что она ничем ему не поможет. Корона оказывает свое волшебное действие лишь в том случае, если ее возлагают на голову короля… – пояснила Амандина. – Я имею в виду, что в жилах ее носителя должна течь королевская кровь и он должен непременно принадлежать к роду Анагатосов! Как видишь, создавший ее волшебник сумел все предусмотреть! Если корону наденет самозванец, его мозг вскипит, а голова взорвется… Венчаться ею могут только представители династии Анагатосов. Вот почему Зафар никогда не сможет воспользоваться ее силой. Как только корона коснется его лба, он умрет… а народ никогда не согласится признать некоронованного правителя.

– А если он изготовит фальшивую корону? – предположила я.

– Этим никого не обманешь. Без помощи истинной короны ни одному монарху не достанет ума открыть волшебный замок, запирающий королевскую сокровищницу. Мой отец неоднократно пытался сделать это с непокрытой головой и был вынужден отказаться от дальнейших попыток: механизм замка слишком сложен, и никакой инструкции к нему не существует. Лишь когда король надевает корону, решение тут же рождается в его голове, ясное и четкое. Нет, Зафар никогда не наденет железную корону, а значит, не сможет и попасть в сокровищницу, занимающую дворцовые подвалы. А раз ему все равно не достичь богатства, какой смысл становиться королем?

Что ж, в этом был смысл, и я не стала настаивать.

Когда мы уже покидали круглую комнату, Амандина прибавила:

– Легенда гласит, что эта корона проклята, потому что она неминуемо обрекает королей на безумие. Это происходит постепенно, в течение многих лет. Из-за частого использования ее силы человеческий рассудок не может не помутиться, и все короли начинают вести себя странно.

– А твой отец? – спросила я. – Что происходит с ним?

Амандина поморщилась.

– Я не знаю. Иногда он действительно ведет себя не совсем обычно. Но мне трудно ответить на твой вопрос, потому что я очень редко его вижу. В королевских семьях так принято – дети не очень близки со своими родителями. Меня воспитывали в основном кормилицы и гувернантки. Моя мать умерла, когда мне было одиннадцать лет, и я виделась с ней всего дважды с момента моего рождения. Так что для меня она так и осталась незнакомкой.

Увы, Амандине снова пришлось отлучиться, теперь чтобы отправиться на урок владения веером и реверансов. Прощаясь, она тоже посоветовала мне поменьше бросаться в глаза окружающим. Учитывая черных котов, которые продолжали неотступно меня преследовать, я нигде не могла почувствовать себя в безопасности. Каждая фарфоровая статуэтка, казалось, кричала мне: «Уходи! Прочь отсюда, пока с тобой не случилась беда!»

К тому же я проголодалась. Ужасно проголодалась, но никак не решалась спуститься в дворцовую кухню или броситься вдогонку за кем-нибудь из лакеев, чтобы попросить принести мне поесть.